Я отнёс её к себе в постель, не отрываясь от её губ. Я поставил её на матрас и рывком стянул с неё фланелевые брюки, уткнувшись лицом ей в живот. Она схватила меня за голову, запустив руки в мои волосы, пока я целовал её в пупок. Я скользнул рукой между её ног, обхватывая холмик и проводя пальцами по внешним губам, дразняще мягким. Она была мокрой для меня, Боже, такой мокрой. Я провёл языком по краю её пупка и почувствовал, как задрожали её ноги. Я убрал руку, и Лекси протестующе мяукнула. Я погладил её бёдра, попку, сжал её. Затем я прижался к ней ртом, облизывая её клитор одним резким движением. Она упала на колени, как будто у неё подкосились ноги. Я усмехнулся. Но ненадолго.

Лекси обвила руками мою шею. Она поцеловала меня в щеку, лизнула в ухо, а затем прошептала мне что-то.

— Я позабочусь о тебе, Рейф. Я всегда так делала. Мне кажется, я влюбляюсь в тебя. Я больше не могу ждать, когда ты будешь со мной. Пожалуйста.

Что ж её слова были подобны огню в моей крови, и моё тело разгорячилось, мой и без того пульсирующий член болезненно затвердел. Я стиснул зубы. Она обвилась вокруг меня, обнажённая ниже пояса. Я должен был взять себя в руки, иначе всё закончилось бы быстрее, чем кончил бы её школьный парень. Я заключил её в объятия и прижал к себе. Мой рот нашёл её шею. Я сдерживал себя, целуя и слегка покусывая, не позволяя себе пометить её или опрокинуть на кровать и погрузить свой член в неё без малейшего предупреждения. Мне нравилось слышать, как она говорила, что хотела меня и достаточно долго. Это растопило меня и завело одновременно.

Прижав её к своей груди, я поцеловал её влажные волосы и стянул с них резинку, которой она их скрепила. Я запустил пальцы в её локоны, проводя губами по её щеке, пока не смог встретиться с её губами своими.

— Я люблю тебя, Лекси, — сказал я ей в губы. Она покачала головой и отстранилась, очевидно, менее сексуально возбуждённая моим признанием, чем я был возбуждён её. Я увидел, как в её глазах заблестели слёзы.

— Ты не можешь так думать, — сказала она.

— Почему, чёрт возьми, я не могу говорить это всерьёз? Это правда, — ответил я. Я хотел встряхнуть её, трахать до беспомощности, пока она мне не поверит.

— Потому что никто никогда не говорил мне этого. Никогда. Ни на протяжении всей моей жизнь, — сказала она дрожащим голосом. Её слова отозвались болью в моей груди.

— Будь я проклят, если ты проживёшь ещё один день, не услышав этого. Не слыша этого каждый день. Может быть, никто раньше не видел тебя такой, какая ты есть на самом деле, но я вижу тебя и, чёрт возьми, Лекси. Я люблю тебя. Ты должна в это поверить, — практически прорычал я. Она упала в мои объятия. Я крепко прижал её к себе, её слёзы душили меня.

— Как кто-то вроде меня смог заполучить тебя и Лео? Даже один из вас, даже на одну ночь, это было бы больше, чем я имею право ожидать.

— У тебя есть на это полное право. Мне нужно тебе показать? — спросил я, разрываясь между страстью и гневом из-за того, что её учили, что в её жизни не было любви или преданности.

— Покажи мне, пожалуйста, — прошептала она мне в шею, её голос был тихим и потерянным.

Я отодвинулся от неё достаточно надолго, чтобы снять рубашку, просто чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Лекси сняла свою майку, прижалась своей грудью к моей, её мягкий живот прижался к моему, её твёрдые соски чувственно тёрлись о мою грудь. Они были почти острыми, и мне захотелось проглотить один, но ей нужна была уверенность, утешение, романтический поцелуй, а не мой жадный рот на её великолепных маленьких сиськах.

Я провёл руками по её бокам, поглаживая изгиб под грудью большими пальцами. Я приблизил своё лицо к её, и наши губы встретились. Мягкая сладость, нежное прикосновение её губ пробежали по мне, как огонь. Это было так деликатно, так сдержанно, что сводило меня с ума. Это было всё, что я мог сделать, чтобы продолжать целовать её вот так, прикасаться своим языком к её языку и скользить руками по её обнажённой спине, как мужчина, занимающийся любовью, а не умирающий с голоду на пиру.

Она ритмично двигалась рядом со мной, точно так же, как мой язык поглаживал небо её рта, мягко и извилисто, как в самом сексуальном танце. Мне нравилось, как влажные пряди её волос касались моих пальцев, когда мои руки сжимали её спину, нравилось, как её руки были на моём лице, как будто ей была невыносима мысль о том, что я оторвусь от её рта.

— Я хочу, чтобы ты была обнажена, — проговорил я. — Между нами ничего нет. У меня никогда не было такой женщины, и я хочу, чтобы это была ты. Я хочу, чтобы ты почувствовала, как глубоко я нахожусь внутри тебя, кожа к коже.

— Да, — сказала она мне в губы, почти всхлипнув. — Я не могу этого вынести, Рейф. Мне это нужно.

Лекси дрожала в моих руках. Если я отойду от неё, я знал, что она рухнет на матрас, потому что единственное, что удерживало её на ногах, был я. Я обхватил её голову ладонью, а другой рукой обнял за талию, притягивая её к себе и опуская на кровать. Она была обнажена для меня, и я хотел её всеми мыслимыми способами в тот момент. Я мог видеть её лоно, пухлое и блестящее от влаги между её кремовых бёдер, её кудряшки были влажными от потока влаги, который высвободило её возбуждение. Я хотел слизать всё это, хотел согнуть свои пальцы внутри неё, пока она не покроет кремом всю мою руку. Я хотел перевернуть её и трахнуть лицом вниз на кровати, и заставить её всхлипывать от удовольствия, когда я наполню её своим ноющим членом. Я хотел усадить её к себе на колени и насаживать вверх-вниз на свой член, пока она не развалится на части и не признает, что мой член был лучшим, что у неё когда-либо было. Что бы я ни говорил о том, что не ревную к Лео, сгоряча я хотел сделать её полностью своей. Обнажённый вид оставил бы на ней след, как татуировка, и он мог бы заставить её кончить, но она никогда не будет принадлежать ему, настаивал какой-то первобытный голос пещерного человека в моём мозгу.

Больше всего я гордился тем, что был первым мужчиной, полюбившим её. Я знал, что Лео влюбился в неё, что он тоже скажет это, и она скоро полюбит его, если уже не полюбила. Сейчас здесь были только мы вдвоём. Если я и испытывал к Лекси больше собственнических чувств, чем когда-либо в своей жизни, то у меня был шанс показать ей это.

Она не просто лежала там, как какая-нибудь обложка, как кукла, которую я расположил, чтобы любоваться ею. Лекси села, поцеловала меня в щеку и губы, прислонилась своим лбом к моему. Это заставляло меня дрожать всем телом, просто её рука была такой нежной на моём лице, её большой палец поглаживал уголок моего рта.

— Мне холодно, — тихо сказала она, — пожалуйста.

Я мог бы укрыть её одеялом. Я мог бы сделать это, но знал, что она имела в виду: тот холод, который вызывает у тебя одиночество, тот, когда тебе кажется, что ты никогда больше не согреешься. Поэтому я обнял её и лёг рядом, наши ноги переплелись так, что это было одновременно сладко и горячо.

— Я хочу, чтобы ты была готова. Я не буду торопить тебя, — сказал я ей. Мне нужно было, чтобы она знала, что со мной она в безопасности, что я всегда буду оберегать её, даже если это означало защищать её от дикой похоти, бушующей во мне.

— Я знаю, — ответила Лекси. — Но я думаю, что я готова. Разве я не ощущаюсь готовой к тебе?

Я целовал её глаза, щёки, подбородок.

— Боже, да. Но ты — это уже слишком. Женщина не может быть такой мокрой после такой малости.

— То, что ты целуешь меня и прикасаешься ко мне, — это не так уж мало. Это потрясающе. Ты понимаешь, что я чувствую, когда ты просто вот так гладишь меня по шее? Это безумие, но я чувствую это всем своим телом, понимаешь, — она слегка провела пальцами по моей шее, и мой член сжался и дёрнулся в ответ. Она лукаво улыбнулась мне.

Я попытался расстегнуть джинсы, но, клянусь Богом, меня слишком сильно трясло. Лекси оттолкнула мои пальцы в сторону, и сама расстегнула брюки, спустив их вниз. Мы лежали голые на кровати. Я испытывал странную смесь восторга и ужаса. Это была Лекси. Это имело значение. Если это окажется ошибкой, я рискую кем-то, кто мне дорог. Если всё будет так хорошо, как я думал, никто из нас не переживёт этого. На самом деле я задавался вопросом, смогу ли я пережить занятие любовью с Лекси после того, как так отчаянно желал её. Я никогда раньше не был так возбуждён, так мучительно твёрд. Я беспокоился, что буду для неё слишком велик, что, как бы она ни старалась, она никогда не сможет растянуться, чтобы приспособиться ко мне. У меня и раньше были девушки, которые впадали в панику, когда видели мой член, сходили с ума и говорили, что он никогда не подойдёт. Я хотел, чтобы Лекси была как можно более мокрой. Я не хотел причинять ей боль. Я бы не стал так рисковать.

Я мял её попку, спину и целовал в шею. Я попытался скользнуть рукой к её груди, чтобы потрогать этот крошечный, твёрдый, как бриллиант, сосок, но она поймала мою руку.

— Рейф, пожалуйста. Я сойду с ума, если ты не дашь мне его. Перестань валять дурака. Ты мне нужен.

— Я хочу убедиться, — сказал я. — Я не хочу причинять тебе боль.

— Если ты сделаешь мне больно, я скажу тебе, — ответила Лекси раздражённо. Я поцеловал её в подбородок и нижнюю губу.

— Не бойся, я прямо здесь, — сказал я ей.

— Я думаю, мне следовало бы сказать это тебе. Поверь мне, Рейф. Я хочу тебя. Если обнажение заставляет тебя нервничать, ты не обязан этого делать.

— Дело не в этом. Мне трудно держать себя в руках. Я не хочу обращаться с тобой слишком грубо.

— Иди сюда, — сказала она, — ты всегда говоришь мне это, и я всегда слушаю. Даже когда я уверена, что не заслуживаю этого, я верю тебе. Так что иди сюда, Рейф, иди сюда и позволь мне почувствовать тебя внутри себя.

Я погладил её по волосам и поцеловал в лоб. Затем я спустил свои боксеры и провёл скользкой головкой своего члена между её бёдер. Я просто двигался вокруг, обводя пальцем её щель и складочки, прижимаясь нежной головкой моего члена к её клитору. Лекси вздрогнула, её рот приоткрылся, её рука попыталась накрыть мою, сжать мой член. Я покачал головой: