«Вот почему ты рассказываешь нам все это здесь», — понял Джет.

— Люциан не хочет, чтобы ей это говорили, — признался Мортимер. «По крайней мере, не мы. Он хочет, чтобы это досталось тому, кто будет ее консультировать, и поможет ей справиться с этим. Чтобы она вспомнила сама, чтобы избежать дальнейшего повреждения ее психики».

Брови Джета слегка приподнялись. Люциан Аржено всегда был с ним честен. Именно он дал ему работу пилота в «Argeneau Enterprises». Но он знал, что среди бессмертных у этого человека репутация абсолютно жесткого ублюдка, даже бессердечного, поэтому был несколько удивлен тем, как он так деликатно отнесся к этому.

— Не слишком впечатляйся, — весело сказал Данте. — Люциану просто не нравится добивать лежачего, и он надеется этого избежать.

Джет резко взглянул на него. — «Добивать? Он не стал бы убивать Куинн?

Данте поколебался, а затем сказал: — «Это не проблема. Мы не скажем ей и будем надеяться, что она не сойдет с ума. А потом она «естественно» вспомнит это на консультации, и все будет в порядке».

«Мы даже еще не знаем, «Медный Круг» заложил ли бомбы», — заметил Мортимер, прежде чем Джет успел обсудить вопрос о том, что Куинн, возможно, была подавлена. — «Двое мужчин, которых видел Санто, возможно, просто смотрели на девушек, потому что они привлекательны».

Данте нахмурился. — Я удивлен, что Санто не получил записи с камер наблюдения самолета, пока фотографировал…

— Да, — перебил Мортимер. «Судя по всему, они сейчас просматриваются. Но там часы видео с нескольких разных камер, которые нужно просмотреть. Они свяжутся с нами, если что-нибудь найдут».

Данте кивнул, а затем прокомментировал: «Ну, по крайней мере, Баше и Маркусу не придется лететь в Италию, чтобы забрать их».

— Да, и Бастьену не придется искать пилота, чтобы привезти их, — недовольно заметил он и сказал Джету. — «Бастьен будет очень рад, если выяснится, что за этим стоит «Медный Круг», и тебя можно будет освободить из-под стражи. Он сходит с ума, пытаясь охватить все рейсы прямо сейчас. Он потерял двух пилотов, Джефф мертв, а ты взаперти.

— Ну да, если выяснится, что за этим стоит «Медный Круг» и они охотятся за Куинн, он может забыть о моем возвращении к работе, пока вопрос не будет решен. Я не оставлю ее, пока все не закончится и она не будет в безопасности».

Хм. По-моему, Джет чувствует себя обиженным и в конечном итоге отвергнутым», — решила Маргарита, когда Куинн закончила рассказывать им о том, что произошло в самолете.

— Я не отвергала его, — тут же запротестовала Куинн.

— Дорогая девочка, ты сказала ему, что не готова к спутнику жизни, — заметила Маргарита.

— Да, но мы все еще можем…

— Просто перепихнуться? — предложила Маргарита.

Куинн покраснела. От Маргариты это прозвучало так пошло. Что плохого в том, чтобы он стал любовником, а не спутником жизни?

— Может быть, он надеется, что она все-таки решит, что готова к спутнику жизни, если это будет единственный способ заняться с ним сексом, — предположила Сэм в наступившей тишине.

— Это возможно, — согласилась Маргарита, а затем взглянула на Мэри. «Что ты думаешь? Ты же психолог. Задеть чувства или шантажировать ее, чтобы она приняла его в обмен на секс?

«Мой диагноз — крайняя сексуальная неудовлетворенность и потеря контроля в сочетании со страхом потерять ее», — медленно сказала Мэри.

— Потеря контроля? — удивленно спросила Куинн.

Мэри подняла одну бровь. «Ты чувствуешь, что можешь контролировать свои желания или тело, когда он рядом? Потому что я знаю, что не могла этого с Данте. . и, Господи, это было ужасно, — призналась она без смущения. «Я была старой вдовой на пенсии, а Данте выглядел моложе моих собственных детей. Я чувствовала себя грязной старухой, жаждущей ребенка, и постоянно напоминала себе вести себя прилично, но все, что ему нужно было сделать, это прикоснуться ко мне, и я вспыхивала и пыталась взобраться на него, как какая-то юная красотка. И так до сих пор, — призналась она с ухмылкой.

Когда женщины тихо захихикали, она продолжила. «Желание, возникающее между спутниками жизни, непреодолимо и заставляет пару чувствовать себя неуправляемой. Это может быть очень тревожным. А для Джета это усугубляется тем фактом, что для него это началось четыре года назад».

«Что?» — удивленно спросила Куинн. Она смутно помнила, как Джет упомянул, что она ему понравилась в первую встречу, но это было во сне. Кроме того, влечение к ней было далеко от безумия, которое охватывало их каждый раз, когда они касались друг друга.

«Он чувствовал это неконтролируемое влечение к тебе с тех пор, как поприветствовал тебя в своем самолете в ту ночь, когда он доставил тебя, Маргариту и Джулиуса обратно в Торонто из Олбани четыре года назад», — объяснила Мэри. «Каждая женщина, с которой он встречался и с которой имел отношения с тех пор, имела твое лицо, когда он закрывал глаза, и он выискивал информацию о тебе на каждом шагу, чувствуя себя сталкером, но не в силах был остановиться. Он начал беспокоиться, что с ним что-то не так психологически, и ему следует обратиться за помощью».

«Но если мы спутники жизни, почему я не чувствую этого?» — с беспокойством спросила Куинн. «Я его даже не помню. . или даже тот полет, на самом деле.

— Тогда ты была не в лучшейформе, — торжественно сказала Маргарита. — Ты многого не знала. У твоего разума были проблемы с принятием того, что произошло, и он на некоторое время отключился, чтобы ты могла приспособиться. Вот почему мы не поехали обратно в фургоне, как планировали, а отправились на самолете обратно в Торонто.

С минуту повисла тишина, а потом Сэм пробормотала: «Бедный ублюдок. Должно быть, сейчас для него это ад. Я имею в виду, если он думал, что сходит с ума еще до того, как прикоснулся к тебе, теперь, когда он знает, чего ему не хватает, возможность потерять тебя должна свести его с ума.

«Он боится, что если Куинн откажется от него как от спутника жизни в качестве самонаказания, он превратится в сумасшедшего Ренфилда, который будет есть жуков и ходить за ней повсюду, как комнатная собачка», — сказала им Мэри.

«Что?» — Куинн с ужасом повернулась к ней.

«Это страх, который преобладает в его уме», — заверила ее Мэри.

— Но ведь этого не случится, не так ли? — спросила она с беспокойством.

«Почему?» — спросила Мэри, выгнув одну бровь. — Ты планируешь использовать его как часть своего самобичевания. В этом он прав, не так ли? Ты будешь заниматься с ним сексом, когда тебе захочется, но никогда не будешь требовать его и не позволишь серьезных отношений?

Куинн нахмурилась. «Что в этом плохого? Сейчас не девятнадцатый век. Люди постоянно заводят любовников. Почему я должна требовать его? Что это вообще значит? Свадьба?» Она покачала головой. «Брак — это устаревший институт, и я не планирую больше иметь детей, так почему мы не можем просто быть любовниками и наслаждаться друг другом?»

— Какая ты современная, Куинн, — весело сказала Маргарита, а затем пояснила: — Претендовать на него, не имеет ничего общего с браком. Это значит обратить его и принять в свою жизнь как партнера. Это обязательство на всю жизнь. У бессмертных не бывает разводов. Как только вы полностью сблизитесь, это на всю жизнь».

Куинн вздрогнула от этих слов, ее губы сжались при мысли о том, что она сделает с Джетом то, что ее муж сделал с ней. Она ненавидела Патрика за то, что он обратил ее. Как она могла сделать это с кем-то еще? И что бы почувствовал Джет, если бы она превратила его в монстра, каким стала сама?

«Вау, теперь я думаю, что мои чувства задеты», — криво сказала Сэм, а когда Куинн вопросительно взглянула на нее, объяснила: «Ну, не приятно узнать, что кто-то видит в тебе монстра».

— Я не думаю, что ты чудовище, — устало сказала Куинн, а затем нахмурилась. — Кроме того, ты сама виновата, что читаешь мои мысли.

— Очаровательно, — пробормотала Маргарита.

Мэри кивнула. «Ее разум считает нас монстрами не только потому, что мы бессмертны, но ее подсознание, то, что Фрейд называл Ид, думает так. Это говорит о фобии. Возможно, ее подсознание реагирует на прошлый опыт». Она сузила глаза на Куинн и спросила: «Ты уже сталкивалась с бессмертными, Куинн?»

«Что?» — спросила она вздрогнув и машинально покачала головой, хотя проблески воспоминаний пытались подняться в ней, но она почти привычно подавила их.

Глаза Мэри сузились еще больше, и она спросила: «Ты уверена? Ты даже не слышала о бессмертных до того, как Патрик напал и обратил тебя?

Куинн замялась, вспомнив, как Пэт когда-то пыталась рассказать ей какую-то историю об их родителях. Но воспоминание было шепотом, который она не могла расслышать, и, наконец, она снова покачала головой. «Нет.»

«Может это из-за нападения Патрика?» — спросила Сэм. «Я имею в виду, что это, должно быть, было травмирующим. Я слышала, что он был сумасшедшим, а его одежда была грязной, рваной и залитой кровью. А потом он разорвал себе запястье и чуть не утопил тебя, заставив проглотить его кровь. Это может вызвать фобию у любого. Черт возьми, оборот был травмирующим для меня, а я знала, чего ожидать. Куинн нет.

— Хм, — пробормотала Мэри, но она смотрела на Куинн так, что ей было ужасно не по себе.

— Что ж, — вздохнула Маргарита. — Тебе придется поработать над этим вместе с ней, Мэри.

«Но что, если она не сможет помочь Куинн избавиться от фобии?» — спросила Сэм, нахмурившись. — Мы просто оставим бедного Джета в качестве ее Ренфилда?

Куинн нахмурилась. Джет не будет ее Ренфилдом. Они могут быть любовниками и друзьями и…

— Нет, конечно, нет, — сказала Маргарита. «Он заслуживает шанс на жизнь с партнером, который сможет любить его так, как он этого заслуживает. Если Куинн не сможет преодолеть эту свою фобию, мы сотрем ему память и позволим ему найти смертную женщину, которая сможет подарить ему любовь, детей и счастливую жизнь, — объявила она.