Я вздрагиваю, отшатываясь от его слов.

— Она? Мэри? — спрашиваю я, не понимая, какое отношение она имеет к этому. — Не волнуйся, твоя сучка-подружка не входит в список тех, кого надо поиметь. Она будет в полном порядке и дальше доедать остатки Сэйдж.

— Она была моей еще до того, как Рук прикоснулся к ней, — искривленная улыбка натянула края его губ. — Я знаю все о ее несбыточных мечтах, начиная с того, как она стонет в постели, и заканчивая ее любимым вкусом мороженого.

Он никогда не говорил о Мэри.

Он говорил о Сэйдж.

— Никакая ненависть Ван Дорена ко мне не изменит этого. Как бы сильно он этого ни хотел.

Мой собственный гнев вскипает от смелости его заявления о том, что он заботится о моей подруге после всего, через что он заставил ее пройти. Весь тот ад, который она пережила, и он хочет притвориться, что ему не все равно?

Нет, такие мужчины, как Истон, просто задевают свою гордость, когда их игрушки больше им не принадлежат.

Я усмехаюсь.

— Ну и наглость у тебя, Синклер. Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты сделал это, чтобы защитить Сэйдж? Да ты просто бредишь! Ты сидел в стороне, когда ее сестру хладнокровно убили, и оставил ее гнить в психушке, позволяя всем думать, что она сошла с ума.

Все эмоции исчезают, его взгляд становится холодным.

— Верьте во что хотите, — он пожимает плечами. — Мы все становимся теми, кем нам нужно, чтобы выжить в семьях Пондероз Спрингс.