Глядя на удивленное лицо землянина он пояснил.

— Навигаторы — это элита хинков. Только три процента моих соотечественников могут переносить панораму звездного неба. У всех остальных оно вызывает панический страх. К тому же, Ник, мне уже ничего не светит в этой жизни.

Он показал здоровой рукой на свою правую, по прежнему висевшую безжизненной плетью.

— С такой рукой я попадаю под выбраковку, — сказал он.

— Как это? — не понял Ник.

— «Хинк, не способный держать в руках оружие должен умереть, чтобы не быть обузой для всех остальных», пункт пятый кодекса Завоевателя, — процитировал Бар.

Ник был потрясен. Жесткие правила Муравейника оказались детской сказкой по сравнению с кодексом хинков.

— Только некоторые особо отличившиеся хинки доживают до старости с такими увечьями. Например наш адмирал, Шенк Гирд. Он потерял в бою один из пальцев, но он был уже капитаном, и ему не надо было уже ходить в рукопашную. Ему разрешили служить, и даже дожить до семидесяти циклов.

Ник снова ничего не понял.

— Как это — разрешили дожить?

— По истечении шестидесяти циклов любой воин считается неспособным к дальнейшей службе, и так же выбраковывается. Шенк Гирд заслужил своей храбростью и умом чести жить дольше.

— И что же он такое сделал, чтобы заслужить такую честь?

— Он придумал тактику ловушек, в которую так часто попадают ваши корабли.

Ник, рассматривавший в это время на дисплее систему питания корабля резко развернулся в сторону пленника.

— Как!? — потрясенно спросил он. — Так тарки — это вы!?

Бар Голд довольно прорычал что-то ехидное, и скривился всем своим длинным лицом.

— А вы так этого и не поняли? Мы подманиваем ваши корабли непонятными сигналами, потом пускаем беспилотную наживку, и когда вы ее заглатываете, бьем вас уже в ближнем бою. Адмирал должен был и в этой системе создать какую-то новую ловушку, все говорят, что создано новое оружие, но неожиданно наткнулся на вашу планету-инкубатор.

— Как это инкубатор? — снова не понял Ник.

Ящер терпеливо пояснил.

— Планеты, на которых мы можем откладывать яйца и растить своих детенышей называются инкубаторами. Адмирал наверняка уже сообщил об этом на Главную Базу, и скоро сюда прибудут транспорты-инкубаторы с хранилищами яиц.

— Час от часу не легче, — пробормотал Ник, и снова уткнулся в схему подачи топлива. Но одна мысль не давала ему покоя.

— И сколько вы можете приносить за один раз яиц?

— Десять, — ровным голосом ответил ящер, — два раз в год.

Ник невольно крякнул.

— Тебе не кажется, что это уже через чур? Один, ну два в год, но не двадцать же себе подобных?!

Бар поднял вверх свои узкие плечи. Как и у людей это обозначало только одно — может быть.

— У нас были такие еретики. Они говорили, что надо ограничить воспроизводство нации, но их просто уничтожили.

— И сколько яиц в этих ваших инкубаторах?

— Стандартный транспорт вмещает десять миллионов замороженных яиц. Но обычно они ходят по трое.

— И что происходит, когда находят такую планету?

— Они включают обогрев, и через две недели миллионы маленьких ящериц заполняют планету. Здесь они питаются всем, что попадается на глаза — от травы до мяса. А когда подрастают до возраста двадцати циклов, из них делают солдат.

Ник представил себе тридцать миллионов ящеров на этой благодатной планете, и спросил.

— А что происходит с планетой?

— Обычно ее хватает циклов на пятьдесят. Хинки уже в возрасте пяти циклов способны размножаться. После этого наступает голод, мы загружаем яйцами инкубаторы, а ее оставляем.

— Как это оставляем? — Ник даже тряхнул головой, настолько мало психология и образ жизни ящеров походили на их житие.

— Так, просто оставляем. На ней еще могут оставаться миллионы хинков, но они обречены на голод. Говорят что они начинают есть друг друга, пока не истребляют себя до конца.

— Тебе не кажется, что эта система порочна по самой сути?

Бар снова приподнял свои плечи.

— Мы к этому привыкли. Так было много-много тысяч лет.

Все разговоры велись в перерывах между делами. Ник постепенно начал понимать устройство челнока, тем более что сам принцип его работы — гравитационный, ничем не отличался от таких же кораблей землян. На исходе вторых суток Холт первый раз поднял свой новый корабль в воздух. Дети восприняли это восторженными криками. Совершив короткую прогулку вдоль побережья Ник посадил корабль в тоже самое место. Дети уже ждали его. Таких восторженных глаз Ник у них еще ни разу не видел. Холт нашел взглядом среди этой толпы Первую и поманил ее пальцем.

— Помнишь о нашем плане? — спросил он.

— Да.

— Надо попробовать его выполнить. Здесь есть лебедка, троса должно хватить. Давай, зови своих друзей, пусть ведут нас на то место.

Первая побежала к морю, к своей стае. С собой в корабль в этот раз Ник взял Первого. Он усадил его в соседнее кресло, рассчитанное на хинков, и несколько маловатое для обоих людей.

— Смотри, сын, эта штука управляется вот этими двумя ручками…, - начал пояснять он.

Они поднялись в воздух минут через двадцать, и вскоре догнали над морем стаю Первой. Она, восседая на спине самого большого кита, помахала им рукой. Еще через пару минут стая остановилась, и начала кружиться на месте. Ник, с помощью подсказок Бар Голда, начал опускать в море тонкий, но прочный трос с крюком на конце. Один из пересмешников схватил его в зубы и нырнул, за ним последовала едва ли не вся стая. Ник опускал трос до тех пор, пока он не провис. Вскоре на поверхности появились пересмешники, Первая что-то спросила у них, и махнула отцу рукой. Холт перевел положение тумблера в другое положение, и трос начал втягиваться обратно в корпус челнока.

— Он выдержит? — спросил Ник хинка.

— В воде да, но не в воздухе. Он предназначен для космоса, там где отсутствует сила тяжести.

— Хорошо, значит сделаем по другому. Сила тяжести меньше и в воде.

Вскоре в прозрачной воде появилось что-то темное, и, когда начали вырисовываться овальные контуры земного спасательного корабля, Холт остановил подъем, и перевел свое судно в горизонтальный полет на самой малой скорости. Челнок хинков вибрировал и дрожал, Нику с трудом удавалось держать ее на курсе. Трос натянулся за ними под углом сорок пять градусов, и больше всего Холт боялся встретить на пути мель. От резкого толчка они могли просто клюнуть носом и уйти под воду. Сзади трос и висевшую на нем ношу экскортировали расположившаяся полукругом стая Первой. Когда до берега оставалось совсем немного Ник сбавил ход до минимума, и потянул ручку штурвала на себя. Из воды показалась шлюпка землян, Ник еще протянул ее сколько мог до берега, а когда почувствовал, что она зарывается в песок, снова поднял корабль повыше. Трос оборвался, когда они уже летели над землей. Собравшиеся в отдалении дети Холта увидели как цилиндрическая, черная туша шлюпки упала вниз, до них донесся звон оборвавшегося троса, а челнок хинков резко взмыл вверх. Силой перегрузок обоих Холтов вжало в кресло, зато бросило на пол и едва не расплющило стоящего за их спиной Бара. С трудом Ник и Первый выровняли корабль, и опустили его на землю рядом со своей добычей. Ник первый выскочил наружу, и побежал к шлюпке. Она лежала на боку, так что вода уже почти вся вылилась из нее. Все дети, бывшие на берегу с любопытством рассматривали внутренности шлюпки, но никто не решался первый войти в нее. Отстранив всех первым на борт своего корабля вступил сам Ник Холт.

Боках шлюпки за прошедшие годы обильно поросли кораллами, тоже самое было и внутри. Ник даже не взглянул в сторону пульта управления, его интересовало другое. Подойдя к дальней торцевой стене он нажал на полированную ручку, она тихо щелкнула, раздался странный свист. Ник распахнул дверь, и перед взором изумленных детей появились ровные ряды скафандров. Холт нажал на кнопку на груди ближайшего к нему, и тот час рядом зажглась зеленая лампочка. Ник просиял лицом. Отработанная веками система жизнеобеспечения сработала и в этот раз.