С прижатыми друг к другу губами мы застыли, и я открыла глаза, заглядывая через плечо Алекса. Там стояла женщина с улыбкой на лице. Мое же лицо залило краской от смущения.

— Вы что-то уронили, — все, что она сказала и ушла.

Алекс освободил меня и опустил глаза на место, куда указала женщина. Он рассмеялся, наклонился и поднял это.

— Что там? — поинтересовалась я.

— Не зови меня больше сенатором, ладно? — попросил он и подмигнул, после чего приколол что-то на ворот моего платья.

— Ладно. — Я опустила взгляд: там оказался значок из кампании сенатора, который я забрала два месяца назад. Удивленно посмотрела на Алекса. — Откуда?..

— Пойдем, — он оторвал меня от стены и повел в номер Питера и Адрианы.

Уставившись на значок, я поразилась его внезапному появлению в моей жизни. Мне было известно, что он был у Алекса, но я не знала когда и зачем он забрал его из моей сумки. Так неожиданно.

— Мэди.

— Да?

Алекс кивнул в сторону, где у раковины стоял Питер со скрещенными на груди руками. Выглядел тот взволнованным, переводя взгляд с меня на Алекса и обратно. Это было очень странно, и мне сразу стало понятно: что-то было не так.

— Так, что происходит?

— Ты мне веришь? — спросил Алекс, встав передо мной.

Я прыснула от смеха. Мы уже давно прошли это.

— Точно. Глупый вопрос.

Я попыталась заглянуть ему за спину, но он двигался вместе со мной, блокируя обзор.

— Какого хрена тут происходит?

— Питер мне кое-что предложил, чтобы помочь нам сосредоточиться.

— Как сосредоточиться?

— Кое-что для концентрации нашего внимания на деле, — усмехнулся он кривовато и непринужденно. — Не знаю, заметила ли ты, но есть у нас склонность отвлекаться.

Я дотронулась до следов размазанной помады на лице.

— Это еще мягко сказано.

— Именно! — согласился он и, взяв меня за руки, пошел спиной к раковине.

Питер отошел, открывая вид на ручное зеркальце с несколькими дорожками кокса. Я глянула на Алекса, который, как оказалось, уже наблюдал за мной. Он нервничал и сомневался, заору ли я на него или поцелую. И это удивило меня сильнее всего.

— Что думаешь? — спросил он.

— Я думала, ты против кокса.

— Был и все еще против, но ты же настойчивая и взяла его у Рамона, а мне надо, чтобы ты сосредоточилась. Так что вот.

— Вот, — повторила я, нервно кусая щеку изнутри. — Ты когда-нибудь его пробовал?

— Да.

— И как ощущения?

Алекс улыбнулся, зная, что поймал меня.

— Это заставляет тебя чувствовать себя на миллион баксов.

Я кивнула и хлопнула в ладоши, чувствуя, как возбуждение нарастает.

— Я за.

— Хорошо. Хочешь, буду первым?

— Да, пожалуйста, — голос прозвучал так по-детски, высоко и невинно.

Он засмеялся.

— Ну ладно.

Я внимательно следила за ним: как он свернул двадцатидолларовую купюру и приставил ее к дорожке, чуть нависнув над ней. Наклонился и сунул конец трубочки в ноздрю, закрыв другую пальцем. Одновременно с сильным вдохом одним движением он провел ей над порошком слева направо. Запрокинув голову, Алекс сжал обе ноздри, шмыгая носом и дыша через рот.

— Ебать, — выругался он и повернулся, протягивая мне скрученную купюру. — Твоя очередь, Мелкая.

— Ладно, — я взяла деньги дрожащей рукой, сердце колотилось. Поднеся скрученную двадцатку к оставшейся дорожке, я сделала один глубокий вдох.

На сцену вышел кайф от кокаина, принеся с собой весь спектр чувств, захвативших меня. От первого вдоха обожгло слизистую и защипало в носу, вторая же дорожка, выложенная передо мной, с легкостью проскочила во вторую ноздрю. Наркотик молниеносно проник в систему.

Сначала меня потрясло количество возникшей энергии, и я не знала, что делать. Мне казалось, я могла пробежать километров тридцать, но тогда всплыла логичная мысль: а что буду делать потом? Разум и тело находились в постоянном конфликте, и это только прелюдия перед главным эффектом.

Вошла Адриана и с первого взгляда поняла, что мы сделали. Питер попытался объясниться, привести свои доводы и успокоить ее, но она не стала слушать. В тихой ярости она смыла остатки Wildcat в унитаз. Питер даже не пытался остановить ее, да и нам с Алексом было плевать. Пузырь радости плотно окутал нас, блокируя от остального мира, мы были более напряжены и собраны, чем обычно, крепко держались за руки со знающими улыбками на лицах.

И ничто ни бомба, ни упавший с неба метеорит не могли препятствовать этому.

Это была стадия эйфории от кокса: полное чистое счастье, несмотря на внешние обстоятельства. Она продлилась около десяти минут, после чего медленно уступила место стадии непобедимой силы. К этому добавилась болтливость, слова вырывались изо рта нескончаемым потоком. Алекс не отставал, поддерживая мою нелепую беседу, перекидываясь со мной банальными шутками.

А потом были поцелуи с Алексом под кайфом. Каждый нерв покалывало, неимоверно возбуждая. Мы целовались и целовались, обезумев, пока не заболели губы и языки.

Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Находясь на юге Сент-Луиса, после постоянных напоминаний Адрианы, мы с Алексом наконец-то смогли сфокусироваться на деле. Питер заехал на парковку за зданием и выключил зажигание. Глянул на Алекса и вот оно: всемирный мужской кивок. Не прощание, а пожелание удачи. Мы вышли из старенького «форда эскорта» с вещами в руках: у Алекса портфель из коричневой кожи с золотыми застежками, где лежали необходимые документы, и поддельная сумочка Гуччи у меня.

Было облачно, воздух пах дождем, дул пронизывающий ветер, снося меня.

— Что скажешь, Мелкая? — Алекс поймал меня и, удерживая, положил руки на бедра. — Готова к этому?

Самое крупное наше мошенничество, но все было иначе. Меня не настигла боязнь сцены, которая всегда появлялась прямо перед работой. Я чувствовала себя непобедимой, смелой и сильной. Теперь я могла сделать что угодно, и сходить в банк с фальшивым сенатором было первым в моем списке дел.

Подняв голову, я встретилась с его взглядом.

— Давно готова.

— Ну что же, тогда веди, босс.

Войдя в банк, я поразилась, насколько маленьким и невыразительным тот был. Потрепанное помещение с полинявшим ковром в коричнево-оранжевую клетку. Потускневшие старые деревянные стойки, с которых слезал лак. Двое невооруженных охранников. Ограбления были не частыми, последний раз тут это случалось в 1976. Монотонность стала привычной за прошедшие годы, бдительность спала благодаря ощущению безопасности небольшого городка. Но, несмотря на беспечное отношение к охране, хранилища тут были забиты до отказа.

— Да это место просто нарывается, — наклонившись, шепнул мне на ухо Алекс, пока мы стояли в очереди. Он глянул на три камеры слежения, которые даже не были включены. — Черт, жаль Адриана заставила нас оставить оружие.

Я кивнула также разочарованно. Было бы неплохо иметь план на случай непредвиденных обстоятельств, если этот полетит к чертям.

Прошло двенадцать минут с нашего прихода, а мы все стояли на том же месте. Работал всего один кассир со скоростью улитки, и очередь из трех человек даже не двигалась. Схватив Алекса за рукав, я прижалась к нему в надежде, что он сможет удержать меня на месте.

«Блядь, двигайтесь уже, двигайтесь, блядь, уже!» — твердила я про себя, теребя ткань костюма Алекса пальцами.

Я уже была готова лезть на стены, когда из-за стола встал мужчина и направился к нам. Оценив наш вид, заторопился, в глазах явно вспыхнули значки доллара.

— Вам необязательно стоять в очереди. Следуйте за мной, — пригласил он, ведя нас с Алексом в дальний угол банка, открывая нам вид на хранилище.

Я окинула его солидные размеры, готовая приложить руки к денежным знакам в нем.

— Спасибо, — поблагодарил Алекс и, как джентльмен, подставил для меня стул. — Мы как раз собирались уйти.

Я улыбнулась про себя: он не только был благородным, но еще и умеющим убедить лжецом.

Мужчина понимающе закивал, обходя стол к своему месту.

— Мы как раз ищем сотрудников, и тут редко бывает много народу. Простите за доставленные неудобства, — он протянул Алексу руку. — Меня зовут Джей Дженсен.

Алекс пожал ее.

— Никки Уоллис, — указал на меня. — А это моя жена Сесилия.

— Приятно познакомиться, — произнесла я и тоже пожала руку сотрудника банка. Улыбка на лице выдавала мой восторг из-за того, что ко мне обращались как к жене Алекса. Неважно, в каком виде это было, по-настоящему или нет, я была согласна на все.

— Взаимно, — улыбнулся Дженсен в ответ. — Так чем я могу вам помочь?

— Мы хотим закрыть счет, — Алекс поднял портфель и положил его себе на колени.

— О, — улыбка спала с лица Дженсена, тут же сменившись сожалением, ведь именно он позвал нас. — Что же, это определенно досадно. Могу узнать почему?

— Не Ваше дело, — ответил Алекс скучным и даже беспардонным тоном.

Его голос и внешний вид полностью копировали сенатора. Жутко… и, стыдно сказать, меня это завело.

— Понимаю, — согласился Дженсен, кинув на меня короткий взгляд. Я надлежаще играла роль чопорной жены, которая держала рот закрытым, что было сложно сделать, учитывая, сколько мне хотелось сказать. Пришлось положить руку Алексу на бедро втайне от Дженсена, просто чтобы отвлечься. Вернув внимание к сенатору Алексу, он почувствовал нетерпение за стальным взглядом и развернулся к экрану компьютера.

Откашлялся.

— Номер аккаунта?

— Три-два-восемь-три-пять-пять-один, — произнес Алекс, открывая портфель и извлекая из него права, паспорта и карты социального обеспечения. У него все было готово, и, сложив документы аккуратной стопкой, он подвинул их через большой дубовый стол.

Дженсен взял права и сравнил фотографии на них с нашими лицами. Никаких изъянов. Положив их, он казался довольным. Стал вносить информацию в компьютер. Мгновение ушло на стучание по клавиатуре и вождение мышкой по коврику прежде, чем появилось окно с аккаунтом.