В моей голове кружился мир, созданный Алексом, такой сложный, переплетенный с убийствами. Он медленно открывался мне. И снова он специально держал меня в неведении, как надоедливого чертенка.

— Так это… — Мигель обвел взглядом пустое пшеничное поле, — подстава? Ты изначально планировал убить меня?

— Да. Только бизнес и ничего личного. Я просто выношу мусор за Маркусом, — он снова вложил ружье мне в руки. — Теперь, когда все в курсе, не хотел бы ты высказать какие-нибудь жалобы или признаться в грехах?

— Да пошел ты! — ответил Мигель.

— Вот и ладненько, отлично поговорили, — произнес Алекс, хлопнув в ладоши, и повернулся ко мне. — Как себя чувствуешь?

— Ну, если не считать, что я узнала о твоем вранье… — ответила я, вскинув оружие и пытаясь привыкнуть к его странным размерам.

— Я не врал, просто не договаривал.

Я закатила глаза.

— Без разницы.

Он отодвинул ствол и встал передо мной, я уткнулась лицом в его грудь. Так приятно пахло. Я отвернулась, пытаясь оставаться сердитой, когда он схватил меня за бедра и притянул к себе.

Алекс окружил меня, зарывшись носом мне в волосы и тихо шепча:

— Больше я такого не сделаю.

— Обещаешь? — мой голос заглушила ткань его футболки, но он всегда был со мной на одной волне, так что прекрасно услышал каждый слог.

— Я не могу скрывать от тебя правду. Ты ангел, который теперь живет во мне.

— Que chingados? (примеч. с исп. Да, блядь) — простонал Мигель. — Убейте меня уже!

— Отвали, мудила, у меня тут момент с моей девочкой, — рыкнул Алекс, наклоняясь все ближе и ближе к моему рту.

Длительность и глубина его поцелуев всегда была разная, одни были мягкими и нежными, другие — требовательными и страстными, но у меня всегда подкашивались от них колени.

Я почувствовала, как ружье начало выскальзывать из руки. Упадет через четыре, три, два… один.

Алекс отстранился и быстро накрыл мою ладонь своей. Обернул свои пальцы вокруг моих, переплетая их и удерживая оружие.

— Мы же не доберемся до Канзас-Сити? — спросила я, облизнув губы, все еще наслаждаясь ощущением его поцелуя.

— Нам повезет, если мы выберемся с этого гребаного поля, — ответил он отступая. Опустил взгляд на ружье. — Готова?

Он перестал меня отвлекать, отчего страх снова вернулся.

— Я никогда раньше не убивала, — прохрипела я, к горлу подступил ком.

— Да в этом ничего такого, детка. Те же бычьи глаза, в которые мы стреляли миллион раз в пустыне.

Я нервно рассмеялась.

— Да уж, это совсем не разные вещи.

— Первый раз всегда тяжело. Не нервничай ты, я бы начал слегка переживать, — он встал за мной. — А теперь подними его, руки вместе, прицелься.

Подняв ружье, я навела его на Мигеля, который безмолвно читал молитву. Сердце колотилось в груди, руки трясло от нервов. Пот тек по лбу, пока я собиралась с силами.

— Тебе всего лишь надо пристрелить засранца.

Я колебалась, щурясь на ярком солнце, касаясь пальцем курка.

— Дыши медленно и глубоко, детка, — зашептал Алекс. — Не торопись. Мы никуда не спешим.

Тепло его тела, прижатого к моему, успокаивало. Снимало мою тревожность и удерживало внимание.

— Он не человек. Никчемный кусок дерьма. Он насильник, как и Терри. Такие люди недостойны жизни. Не бойся убить его.

— Я не боюсь, — сказала я, делая глубокий вдох. — Только… только не отпускай меня.

— Я никогда тебя не отпущу, — ответил он, оставляя поцелуи на моей шее. — На счет три.

— Один, — я закрыла глаза.

— Два, — он крепче прижал меня к себе.

— Три, — я нажала на курок.