— Привет, малышка, — сказала Сьюзен после сильного тычка Терри. Её стареющее и изможденное лицо чуть не треснуло от натянутой улыбки. Прилизанные песочно-блондинистые волосы упали ей на глаза, и она нервно откинула их. Затаенная на меня ненависть никуда не делась, но она раскрыла руки, словно ожидая, что я побегу к ней в объятия, как делала это в пять лет. Я остановилась за пару шагов от них, сохраняя дистанцию и не желая участвовать в представлении. Потому что всё это было именно представлением, одним огромным нелепым фарсом.

— Мэдисон? — её голос звучал неестественно высоко и радостно. — Иди скорее сюда, я так скучала по тебе.

Я стояла, не шевелясь, желая пропустить всю эту фальшивую чепуху и вернуться к Алексу.

— Мы можем теперь идти?

— Конечно, — напряженно согласилась она, её руки вяло повисли по бокам. Она взглянула на Терри, который сделал большой шаг ко мне, потянувшись, чтобы взять за руку.

Я вырвала её и зло посмотрела на него.

— Не смей, блядь, меня трогать.

— Мэдисон Роуз, милая, — неловко засмеялась Сьюзен, оглядываясь, чтобы убедиться, не смотрел ли кто на нас. — Не устраивай сцену.

Я закатила глаза.

— Конечно, нет, мама, мы же не хотим, чтобы все эти люди знали о нас правду.

— Почему бы тебе не пойти на улицу, леди, — предложил Терри, сильно схватив меня за руку, прежде чем я смогла отдернуть её. Он толкнул меня вперёд и потащил вон из полицейского участка.

— Думаешь, такая умная, да? Снуешь туда-сюда, как тебе заблагорассудится. Думаешь, что не придется ни перед кем отчитываться, хм-м-м?

Сьюзен плелась где-то позади нас, ноя, какой избалованной и не считающейся с другими я была. Как они переживали каждую ночь, что я лежу мертвая в какой-нибудь канаве. Конечно. Вот почему они ждали три месяца, прежде чем позвонить в полицию и заявить, что я сбежала. Что действительно беспокоило мою мать, так это то, что ей пришлось отменить две встречи в книжном клубе на неделе, когда я сбежала. Она винила меня, что это было из-за горя и переживания, но я знала правду. Бедняжка, теперь она на несколько глав отставала от друзей.

О, чёртово общество!

— Вы понимаете, что я снова убегу, правильно? — спросила я, переводя взгляд с одного на другого. — Всё это — зря потраченное время.

Сьюзен прищурилась.

— И куда ты пойдешь, а? Заниматься проституцией с этим взрослым мужиком? Да ради Бога, Мэдисон! Он же уголовник!

В какой момент своей короткой жизни я совершила что-то настолько ужасное, раз заслужила такое отношение от собственной матери? Терри сильнее сжал руку.

— А ты говорила, что не любишь взрослые члены.

Его горячее и отвратное дыхание на моей коже было чертовски омерзительным и тошнотворным, мне не хотелось, чтобы он находился так близко и касался меня. Он был самонадеян и смел, разговаривая со мной при собственной жене и моей матери, находящейся прямо рядом нами. Одному Богу известно, каким смелым он будет, оказавшись со мной наедине.

Я дернула головой подальше от него.

— Отъебись.

— Ох, а ты дерзкая киска, — он засмеялся, подняв и прижав меня к себе.

— Клянусь, некоторые из вещей, которые я нашла в твоей комнате, просто позорны, — Сьюзен продолжала тараторить, не осознавая, что происходит между её мужем и несовершеннолетней дочерью.

Срань Господня, что за женщина. Неудивительно, что Терри думал, будто мог говорить и делать всё, что заблагорассудится, пока жена находилась в нескольких шагах, потому что её это не заботило, у него пропал страх, что его могут наказать. Она показала это ему в прошлом году, когда встала на его сторону, а не мою. Терри был ее средством к существованию. Он оплачивал счета и давал легкую жизнь, о которой она всегда мечтала. Компромисс был прост: Терри получал неограниченный доступ к ее молодой дочери. Если он приставал ко мне, она отводила взгляд, лишь бы он вернулся ночью в кровать, поцеловал ее в щеку и дал пачку денег. Ирония в том, что Сьюзен использует проституцию, как клевету, хотя сама уже много лет продает меня. Мы вышли из здания участка и направились к стоянке, на которой я отметила три машины посетителей, две патрульные машины, но ни одной Chevrolet. BMW Терри и Сьюзен стояла в конце стоянки, отдельно от всех. Зачем им это делать? У него была больная нога, и Сьюзен все время об этом жаловалась. Это был странный выбор. Терри продолжал беспечно тащить меня вниз по лестнице, мои ноги цеплялись за каждую ступеньку, и я каждый раз чуть ли не падала вперед, лицом на бетон. Сьюзен следовала за нами, комментируя мою неуклюжесть.

Какое гребаное шоу уродов.

— Чёрт, — громко выругалась она, протянув руку и дернув Терри за рубашку.

— Что ещё? — рявкнул он, останавливаясь и оборачиваясь на нее.

— Я забыла сумочку, — сказала она, отмахиваясь. — Вы, ребят, идите, я догоню вас через минуту.

— Поторопись, — гаркнул он. — Через пять часов мне нужно на работу.

— Ой, тише, — сказала она, повернув назад.

Терри улыбнулся и продолжил тащить меня вниз по оставшимся ступеням. Каждый раз, когда я пыталась выскользнуть из его хватки, он сильнее сжимал пальцы, в итоге рука начала пульсировать от боли. Он быстро вёл меня через улицу, и у меня было подозрение, что ему хотелось провести некоторое время со мной наедине до возвращения матери.

— Как голова, Терри, а? — спросила я вся такая милая и невинная. — Всё ещё мучаешься от мигрени, мудак?

— Знаешь, я подумал, что есть в тебе огонь, когда ты атаковала меня в тот день, но ты всё ещё была робкой, пугающейся собственной тени девочкой, но эта, — начал он и, кинув меня на машину, выбил весь дух, — твоя сторона ещё милее.

— Наслаждаешься своим творением? — фыркнула я. Хотя слишком много ему чести. Он пытался сделать из меня жертву, а я отказывалась быть таковой. Вот что толкнуло меня за дверь и в объятия преступника. — Ты отвратителен.

Его взгляд метнулся к входу — он хотел убедиться, что мы одни. Он отвлекся, и я воспользовалась возможностью улизнуть. Повернувшись, чтобы бежать, мельком заметила красную Chevrolet, припаркованную дальше по дороге, едва скрытую деревьями.

Он здесь.

Но легкий шок и колебание с моей стороны оказались ошибкой. Терри уловил мой план и схватил за шею, сильно толкнув на машину.

— Даже не думай бежать, мелкая, — сказал он.

Не уверена, повлияло ли на меня то, что он душил меня или назвал меня прозвищем, которое дал Алекс, может, и то, и другое, но я взбесилась. Начала бороться с его захватом, громко матерясь, била его, пихала коленями по ногам. Я делала всё, что только могла, чтобы заставить отпустить меня.

Терри уворачивался от моих кулаков, летящих в его лицо.

— Хорошая попытка, но силёнок маловато.

Он был сильнее и килограмм на сорок тяжелее меня. Я пыталась причинить ему вред и освободиться, но он лишь сильнее сжимал мою шею, и у меня кончался кислород. В глазах стало темнеть, а мозг затуманился. Медленно, но верно, я проигрывала битву.

— Ты только подожди, Терри, — прохрипела я, замерев и обмякнув.

Он громко загоготал, его лицо оказалось в паре сантиметров от моего.

— Ты угрожаешь мне, девочка?

— Нет, она — нет, — знакомый и всепоглощающий голос прорычал в ответ. Раздался щелчок взведенного курка и вспыхнул отблеск, когда свет упал на хромированную поверхность ствола, — но я — да.