— Доброго вечера, ребята, — поприветствовал он нас, держа руку на пистолете, когда ступил на тротуар. — Что это вы делаете тут так поздно?

— Возвращаемся с вечеринки, — ответил Алекс.

Полицейский достал фонарик и посветил Алексу в глаза.

— Вы пили?

Он даже не дернулся.

— Нет, сэр.

— А что насчет Вас? — спросил коп, светя мне в лицо.

Я прищурилась и подняла руку, чтобы закрыться хоть чуть-чуть от света.

— Нет, сэр.

Все еще не веря нам, он убрал фонарик.

— Поднимите руки, — мы с Алексом сделали, как он сказал, и коп ощупал нас. — У вас при себе имеется оружие или наркотики?

— Нет, сэр, — ответили мы оба.

Он отступил от нас и заметно расслабился, узнав, что мы не вооружены.

— Знаете что-нибудь об украденном «Ламборгини»? Его бросили недалеко отсюда.

— Нет, сэр. Так вот из-за чего вся эта шумиха? — Алекс махнул рукой в сторону зависшего над нами вертолёта и далеких полицейских сирен.

— Видимо да, — ответил коп, посмотрев на меня и прищурившись. — Сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — пискнула я, выдавая себя.

— Ладно, мне нужны ваши удостоверения личности.

Мой парень достал из бумажника права и протянул их.

— Александр Райан? — коп задумался и цокнул языком. — Почему оно звучит знакомо?

Алекс пожал плечами и ответил с сарказмом.

— Может, потому что это распространенное имя?

— Следи за языком, — рявкнул коп, вернув взгляд ко мне. — А где Ваше удостоверение, мисс?

— Дома забыла, — ответила я, что не было правдой. Оно было у Сьюзан и Терри, а они не были моим домом.

— Как твоё имя? — спросил он, достав блокнот и ручку.

— Мэдисон Перес, — ответила я.

Краем глаза я заметила улыбку на лице Алекса.

— Ладно, я проверю вас по системе. На кого-нибудь из вас есть ордер на арест, о котором мне следует знать?

— Нет, сэр, — одновременно ответили мы с Алексом.

Полицейский вернулся в машину, проверяя наши данные. Алекс сделал шаг ко мне, положив руки мне на бёдра, притягивая к себе.

— Мэдисон Перес? — он наклонился и прошептал мне на ухо. — Mi hermoso amor, mi amado, mi corazón desgarrado.

Его испанский был беглым и плавным.

Я улыбнулась, находя его еще более сексуальным, чем раньше, если такое вообще возможно.

— Как это переводится?

— Моя прекрасная любовь, моя дорогая любовь, мое разбитое сердце, — ответил он, сверля меня взглядом.

— Вы полны сюрпризов, не так ли, мистер Райан?

Он наклонился, чтобы поцеловать меня.

— Ты даже не представляешь.

— Так, — заговорил коп, прерывая нас. Мы оба отстранились друг от друга. — С тобой всё в порядке, — сказал он Алексу, возвращая права, и повернулся ко мне. — А ты поедешь со мной.

Я решила, что ослышалась.

— Что?

— Твои родители заявили, что ты сбежала три месяца назад. Мне придется забрать тебя.

Алек стоял неподвижно, пребывая в шоке. Он смотрел мне в глаза, желая знать, почему это происходит. Чёрт, я даже не знала, что Терри со Сьюзен настолько переживали, что позвонили в полицию. Должно быть это было сделано для того, чтобы контролировать меня и не дать победить.

— Руки за спину, — проинструктировал полицейский и захлопнул железные наручники на моих запястьях.

— Ауч! — я поморщилась от боли, когда металл врезался в кожу. Они лишь сжимались и сильнее сдавливали при каждом движении.

Видя моё неудобство, Алекс вернулся к жизни.

— Чувак! — он сделал шаг вперед к копу. — Да ладно. Неужели наручники действительно необходимы?

— Она нарушила закон, — ответил тот, схватив меня за руку, и склонил голову на бок. — Какого рода твои отношения с ней?

Алекс даже не поколебался.

— Она — моя девушка.

Коп фыркнул.

— Ты же осознаешь, что она несовершеннолетняя, да? Серьезное нарушение — иметь сексуальные отношения с несовершеннолетней, ты понимаешь это?

— Он не знал, офицер, — вмешалась я. — Я сказала, что мне восемнадцать.

— Хм-м, ну, теперь мистер Райан в курсе. Уверен, что теперь ты будешь держаться от неё подальше, да?

— Лишь на две недели, офицер. Скоро её День Рождения, — процедил Алекс сквозь стиснутые зубы.

Полицейский сделал шаг к Алексу, насмешливо усмехаясь.

— Я бы советовал тебе отправиться домой, прежде чем я найду причину, чтобы арестовать твою задницу. Или хочешь отправиться в участок на допрос по поводу «Ламборгини»? Твой длинный перечень правонарушений более чем достаточен, чтобы ты попал под подозрение.

— Рискните, — ответил он, испытывая его. — Вы ни черта не сможете доказать.

— Нет, — почти заорала я. Пристально посмотрела на Алекса, кивая головой в сторону заправки. — Не глупи. Иди. Со мной всё будет в порядке. Пожалуйста.

— А она умная девушка. Я бы на твоем месте прислушался к ней, — сказал коп, потянув меня за руку.

Сильно сжав кулаки, Алекс зло посмотрел на полицейского. Он не хотел оставлять меня здесь, но я не желала, чтобы его арестовали. Я всего лишь беглец, они позвонят родителям и отдадут меня им. Меня ожидает всего пара часов в камере. Кто знает, что ему пришлось бы пережить. Я умоляла его взглядом.

Пожалуйста, иди.

Полицейский потащил меня к машине, мои ноги заплетались, и я постоянно спотыкалась. Он открыл дверь и усадил меня на заднее сидение. Я наблюдала за Алексом через окно, и он смотрел на меня. Ему хотелось что-нибудь сделать, но он пообещал, что будет вести себя хорошо. Он лишь мог шевелить губами, говоря мне что-то, но я не понимала. Он повторял слова снова и снова, пока я, наконец, не сообразила. Отъезжая, коп связался с участком, сказав, чтобы позвонили моим родителям. Я трепетала от ужаса предстоящей встречи. Обернулась и уставилась на Алекса, фигура которого становилась все меньше, и меньше, и меньше, пока совсем не скрылась из виду. Я просто снова и снова повторяла в голове его слова «Я приду за тобой».

На грязно-белых полах виднелись черные следы от постоянного движения. Я считала, сколько раз люди, шаркающие ногами, задевали каблуками линолеум. Мне надо было чем-то занять себя. Они усадили меня в небольшой зоне, оставив одну, и это оказались самые долгие часы моей жизни. У них даже не было часов. Если уж на то пошло, было около трех ночи. Возможно, меня продержат здесь всю ночь и большую часть дня. Я сомневалась, что Терри и Сьюзан спешат забрать меня домой. Коп пытался спасти меня от ужасной жизни по дороге в участок. Провёл «Приди к Богу» разговор, говоря мне, что не следует общаться с таким бесполезным дерьмом как Алекс.

— Этот парень не любит тебя. Ты легкая добыча. Всё, что он хочет от такой молодой девушки как ты — узкая щёлка.

Коп на самом деле сказал это семнадцатилетней девушке. Потребовалась вся сила воли, чтобы не послать его. Вместо этого я использовала дипломатию Сойера и сказала ему вежливо, но уверенно, что он ни черта не знает, о чём говорит. Если кто-то и использовал кого-то в этих отношениях, то это я, и Алекс был моей добычей. Если бы этот святой коп искренне заботился о моем благополучии, он бы не отдавал меня обратно в злые лапы настоящего монстра. Я могла бы рассказать копу о Терри и его попытке изнасиловать меня — и не один раз — но уже привыкла, что мои заявления были как о стену горох. Весьма удивительно, как все эти полицейские, врачи и социальные работники заявляли, что хотели помочь мне, но отказывались слушать или делать что-то для этого. Они позволили ситуации накалиться до предела, когда я разбила вазу, сделанную мной в школе, о его гребанный череп.

Это похоже на то, что всегда говорила Никс: «C’est la vie». (примеч. Так тому и быть)

— Мэдисон Перес.

Я вскинула голову, услышав своё имя. У парня в форме, стоящего надо мной, было детское лицо, и выглядел он не старше двенадцати. Он теребил пряжку ремня и кобуру. Его беспокойство и нервозность передались и мне. Офицер Грант скорее всего был канцелярской крысой и новичком.

— Да? — отозвалась я.

Он наклонился и снял с меня наручники.

— Ваши родители приехали забрать Вас.

— Отлично, — ответила я, растирая запястья. — Оба?

Он кивнул.

— Они ждут Вас в приемной.

— Что ж, давайте покончим с этим дерьмом, — сказала я, вставая со скамьи.

Молодой офицер положил руку мне на спину и повел на выход. Он был достаточно мил и даже пытался завязать разговор, но я была не в настроении. Комок нервов стоял в горле, и ненависть к «родителям» лишь возрастала и усиливалась с каждым шагом, который я делала в их направлении. Я не была уверена насчет своего плана, но нет и шанса, что я отправлюсь с ними домой. Обязанностью полиции было лишь задержать меня. Офицер, надевший наручники, соврал Алексу. Не было никакого нарушения закона, и я знала, что любой другой полицейский даже не стал бы тратить время на беглянку, которой исполнится восемнадцать через несколько недель. Коп принял личное решение, поверив, что я была в опасности. Когда двери лифта раскрылись, я увидела Терри и Сьюзен, стоявших в центре комнаты. Они были повернуты ко мне спиной и не разговаривали. Именно такую картину я видела, когда выходила за дверь. Если бы они обратили внимание, то заметили бы дочь, покидающую дом с полным рюкзаком одежды в субботнее утро.

Так… поехали.

Заламывая руки и хрустя пальцами, я осторожно подошла к ним, почти как смотритель зоопарка приближался ко львам, но страх сменился злостью. Бурлящий и неутихающий гнев полностью поменял мой взгляд на эту встречу. Не нужно больше бояться или поддаваться панике, не с этими дегенератами, парочкой деревенщин в одежде от Прада. Они остались такими же придурками, что и раньше, но я была другой. Я стала сильнее и выросла из этой испуганной, неуверенной в себе девушки, которую они знали полгода назад.

Новобранец прочистил горло.

— Мистер и миссис Бун?

Они оба повернулись, но Терри, увидев меня, застыл как вкопанный. Конечно, он мог обратить внимание на мой изменившийся взгляд, который стал суровым и ненавистным, но сомневаюсь, потому что он не смотрел на моё лицо. Именно моя одежда заставила его долго и пристально смотреть. Мои шорты были короче тех, которые я носила раньше, а майка была тонкой, практически прозрачной, и подчеркивала отсутствие под ней лифчика. То, как он смотрел на моё тело, напомнило мне, почему рядом с ним я одевалась, словно монашка. Что бесило меня больше, чем его отвратительные взгляды, так это презрительная и коварная усмешка, которая тронула уголки губ. Он верил, что победил. Думал, что я просто буду лежать перед ним как побитое животное.