Джован намеренно недогадлив. Все знают, на кого работает Соул. Он интроверт среди Брум, склонный держаться в тени. С момента моего путешествия с делегатами по Оскале я ломала голову над тем, как Соул проявляет робкое почтение к Блейну. Всё стало понятно, когда я узнала, что Блейн женат на Мэйси.

— Я могу просто выбить из него правду, — говорит он.

Это заманчиво хотя бы потому, что Джован услышит имя Блейна от кого-то, кроме меня.

Я двигаюсь вперёд и хватаю его за руку.

— Полагаю, его контролируют через его сестру, Мэйси, — говорю я, надеясь, что он поймёт.

Растерянность на его лице озадачивает меня. Я не привыкла к тому, что Джовану приходится указывать на детали. Я кручу левое запястье, которое вывихнула, спасая Соула на Подъёме.

Всё сдерживаемое раздражение, которое я испытываю к Джовану из-за его упрямства, грозит вырваться наружу.

— Ты знаешь, что Соул подчиняется Блейну. Блейн угрожает навредить Мэйси, поэтому Соул выполняет его просьбы, — медленно объясняю я.

Он ехидничает.

— Ох, это опять сводится к Блейну, — говорит он.

— Что значить "опять"? — раздражённо спрашиваю я.

Он садится на скамейку, отвечая мне взглядом на взгляд.

— Ты имеешь что-то против него. Он сам говорил со мной об этом, пытаясь предположить, почему.

Я ненавижу то, что Джован говорил обо мне с Блейном, когда он не хочет говорить со мной о подлом предателе. Я ошеломленно смотрю на Джована.

— И ты в это поверил?

Он упрямо сжимает челюсть и опускает руки на колени в своей любимой позе. Я открываю рот, чтобы рассказать о Санджее и Алзоне, о Хейле и Ашоне или о том, что я видела от лица Мороз. Он перебивает меня.

— Я бы попросил тебя прекратить попытки настроить мой народ против него, — коротко говорит он. — Он не предатель. Он один из самых высокопоставленных Брум в моей ассамблее. Мой отец доверял ему как брату! Он сажал меня к себе на колени, когда я был маленьким мальчиком, — он тяжело дышит, проводя рукой по волосам. — Кроме того, — говорит он, — я расспрашивал Мэйси. Она понятия не имела, о чём я говорю, и, похоже, не лгала. Ты, должно быть, ошиблась насчёт того, что Блейн бьёт её.

У меня отваливается челюсть.

— Она сказала, что он не избивает её?

Новость потрясает меня. Я знаю, что она лжёт, но зачем ей это делать?

Джован встает, возвышаясь надо мной. Он даже не пытается запугать меня этим поступком. Тогда-то я поняла. Мэйси боится мужчин и, зная, как Блейн важен для Джована, она, вероятно, побоялась сказать правду.

— Она слишком напугана, чтобы сказать тебе, — говорю я.

Я вижу вспышку гнева в глазах Джована, когда он созерцает меня.

— Ты говоришь, что одна из моих подданных слишком напугана, чтобы сказать мне, что над ней издеваются?

Мой собственный гнев поднимается и присоединяется к его. Дело не в Мэйси, Блейне или Соуле. Мы оба злимся из-за того, что произошло раньше. Мне больно, что он видит во мне только решение для нарушенных соглашений. Это внезапно кажется идеальным выходом.

— Это так удивительно? Ты даже не знал, кто она, пока я не указала на неё, — говорю я, делая шаг к нему. — Ты слышишь то, что хочешь слышать. У меня есть другое доказательство, Джован. Настоящее письменное доказательство. У меня есть свидетели, с которыми Блейн заключал сделки. Свидетели, которые могут доказать, что он убийца и предатель, — я едва делаю паузу для вдоха. — Я видела его во Внешних Кольцах, когда он был изгнан в Шестой Сектор. Он шутил с человеком, который теперь помогает ему с восстанием Внешних Колец. Почему ты не слушаешь меня, Джован?
Так больно от того, что он не верит мне.

Он дрожит от сдерживаемой ярости. Он видит правду?

— Ты думаешь, что после нескольких секторов, проведённых здесь, ты знаешь моих людей лучше, чем я сам? Сколько раз мне нужно сказать тебе, что Брумы не похожи на Солати? В нашей культуре есть честь, верность и доверие, — заявляет он.

Я задыхаюсь от его слов.

— Блейн был рядом со мной, когда никого другого не было, — ревёт он. — Каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу друга моего отца. Ты хочешь, чтобы я убил последнее напоминание о моём отце? Вы, Солати, ничего не знаете о верности. Мне не следует удивляться, что ты подталкиваешь меня к этому. Подлость всегда берёт начало в сердце вашего двора, так почему ты вообще думаешь, что за восстанием может стоять кто-то за пределами этого замка?

Он, правда, собирается игнорировать всё, что я только, что сказала ему?

— Ты слеп к тому, что происходит вокруг тебя! — кричу я. — И это всё потому, что этот дурной человек катал тебя на своих чёртовых коленях?

Я хватаю его чуть выше локтей и трясу. Это не оказывает особого эффекта.

— Открой глаза, Джован. Он крадёт королевство из-под твоей упрямой брумовской задницы!

Я сглатываю, глядя прямо ему в глаза. Ярость исходит от него, поднимается от него, как пар.

— Пожалуйста, просто остановись и послушай меня. Поговори с моими свидетелями. Снова спроси Мэйси или Льда, или Санджея, но, пожалуйста, не сиди здесь и не позволяй ему так поступать с тобой!

Он наклоняется, приближая своё лицо к моему.

— Ты ошибаешься. Ты хочешь как лучше, но ты не знаешь Блейна, или того о чём говоришь. Возможно, это твой новый способ справиться с ситуацией.

Его тёплое дыхание щекочет мою кожу, а в мою уверенность вкрадываются нити сомнения. Я никогда не думала об этом. Дело во мне?

— Как бы то ни было, Татума, это я говорю тебе остановиться. Я больше не хочу слышать твои теории насчёт Блейна, как т я не хочу, чтобы ты распространяла эту ложь среди людей. Это закончится здесь и сейчас. Это последний раз, когда я предупреждаю тебя.

Я не позволяю своим глазам слезиться, пока выдерживаю его взгляд. Он рычит, видя, что я не соглашаюсь, и выпрямляется. Я отступаю от него, скрещивая руки. Джован снова открывает рот, но затем принимает другое решение и поворачивается к двери. Он оглядывается через плечо, когда толкает дверь перед собой, с безучастным выражением лица — которое я ненавижу — и пригибает голову, чтобы выйти.

Впервые за долгое время я чувствую, что он — Король Гласиума, а я — Татума Осолиса.

Сейчас самое время обзавестись боксерской грушей. Я думаю о той, что качается в казармах, и сжимаю кулаки. Я так зла на Джована. Беспомощно оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я одна. Никто не поможет мне справиться с Блейном. А Джован доказал, что не хочет или не может меня слушать.

Я должна избавиться от Блейна сама.

Я утираю несколько предательских слёз, а затем перевожу взгляд на ванну позади себя. Сон сегодня будет для меня чудом. По крайней мере, в ближайшие несколько часов. Я тянусь к нижнему краю своей туники, жалея, что не присоединилась к Джовану, когда он предложил.

* * *

Спотыкаясь, я вхожу на заседание совета. Советники, привыкшие ко мне, едва заметно переглядываются, когда я занимаю своё место, пытаясь уловить тему. Это, вероятно, та же тема, что и на последних пяти заседаниях, и, вероятно, она будет иметь тот же результат. Никакой.

Я зеваю. Громко. От этого звука Мерк усмехается.

— Прошу прощения, Татума Олина. Мы не даём тебе поспать? — спрашивает Блейн.

Я отмахиваюсь от него.

— Нет, Барри, пожалуйста, продолжай.

Несколько человек поперхнулись от смеха над моим комментарием. Джован будет в ярости. А мне наплевать.

Справа от меня открывается дверь. Там стоит Малир, рядом с ним Рон.

— Мой Король. Простите за вторжение, — Малир кланяется. — У нас проблема. У входа толпа. Быстро растёт. Люди из Внешних Колец.

Я выпрямляюсь, усталость уходит.

— Они настроены агрессивно? — спрашивает Джован, вставая и направляясь к Малиру.

— Пока нет, но у них в заложниках несколько человек из Внутреннего Кольца, которых они пленили по пути сюда, — отчитывается Малир. — Они требуют, чтобы их услышали.

— Возмутительно! — прорычал кто-то, судя по напыщенному звуку, Драммонд.

Блейн встаёт и подходит к Джовану. Я остаюсь сидеть, лихорадочно размышляя. Гласиум стоит на грани анархии. Это не может произойти прямо сейчас. На урегулирование гражданской войны с населением Внешних Колец, не говоря уже о Среднем Кольце, если они решат присоединиться, могут уйти годы. А если заложники будут убиты, то вскоре все Брумы будут искать своего возмездия. Наступит хаос.

— Ты должен показать быстрый и решительный настрой, мой Король, — говорит Блейн. — Ты бы не ответил меньшим, чем сделает тот, кто выступит против тебя. Раздави их.

Я поднимаю брови, готовясь быстро высказать своё мнение, но Роско опережает меня.

— И укрепить их дело, создавая мучеников? Если они настолько разгневаны, что пришли в большом количестве, значит, они хотят, чтобы их воспринимали всерьёз. Убив их, ты разожжёшь пламя. Тебе нужно, чтобы заложники были в безопасности, а орава рассеялась. Поговори с ними, может быть, ты найдёшь решение.

Не зря отец Аднана — главный советник Джована.

— Это было бы мудро, — предлагает Рон с места, где он стоит рядом с Малиром.

— Твоё мнение здесь неуместно, — Драммонд огрызается на Рона.

Я вздрагиваю от яда в его голосе.

— Это твой народ, — продолжает Драммонд. — Возможно, ты предатель в наших рядах.

Я моргаю несколько раз, когда завеса тайны спадает. Рон из Внешних Колец?

Как, чёрт возьми, он попал в ассамблею? Неудивительно, что он держится особняком. Или, возможно, его изоляция не является самоизоляцией, судя по направленным в его адрес комментариям.

Драммонд захлопывает рот по жесту Джована. Я жду, что Рон ответит, даже смотрю на него с ожиданием, но он этого не делает. Почему он не поставит Драммонда на место?

Я двигаюсь вокруг стола, в то время как совет спешит за Джованом.

Малир ведёт нас к безопасной точке обзора. Я встаю на цыпочки и выглядываю в окно. Я задыхаюсь от огромных масштабов собравшихся сил.

— Как такое возможно? — шепчет кто-то.

Я качаю головой. Ничем хорошим это не закончится.