ГЛАВА 20

Гвинет

Вам знакомо чувство, когда вы счастливы, но предчувствуете, что, в конце концов, все превратится в эпическую катастрофу?

Да, сейчас это происходит со мной.

Потому что последние пару дней все было так спокойно, наполнено счастьем одним словом ― прекрасно. Папа положил свою руку на мою, когда я пришла к нему на следующий день после разговора с Нэйтом. Он сжал ее, совсем чуть-чуть, и я чуть не упала в обморок от счастья.

Врач не дал мне особой надежды и сказал, что, скорее всего, это подсознательная двигательная реакция и ничего не значит, но я не верю в это. Уверена, что папа хочет очнуться. И я думаю, таким образом он приветствовал мое возвращение, потому что прошло некоторое время с тех пор, как я навещала его в последний раз.

Я извинилась за то, что предала его забвению, пока он еще жив. Сказала ему, что не хотела этого и просто испугалась того, что он бросил меня, как это сделала мама, и именно в тот самый момент он сжал мою руку.

Поэтому я больше чем уверенна, что доктор ошибается, потому что папа слушал и отвечал мне, поэтому теперь я знаю, что он рядом и никогда не оставит меня.

Он не моя мать.

После этого у меня поднялось настроение, и я продолжаю навещать его при каждом удобном случае, рассказывая о том, как прошёл мой день, а затем работаю над поручениями, которые дает мне Нэйт.

Боже, какой же он строгий придурок.

Великолепный, но все же придурок. У него отсутствует хладнокровие, когда дело касается работы ― хотя он совершенно не возражает прерваться, чтобы приказать мне сесть на его стол или диван и полакомиться «своей» киской, по его словам. Она перестала быть моей в тот момент, как только он назвал ее своей.

Но в остальном, он не делает мне поблажек. Черт, он может быть требовательным специально, потому что он засранец.

Я достаточно хорошо знаю Нэйта, чтобы не иметь никаких иллюзий относительно привилегированного отношения с его стороны, но, по крайней мере, он мог бы относиться ко мне так же, как другие партнеры относятся к своим стажерам. Не думаю, чтобы кому-то из них было так тяжело, как мне.

Когда мы дома одни, все по-другому. Теперь он приходит посмотреть, как я пеку, и, по-моему, не возражает против громкой музыки. И у меня была миссия найти ему занятие по душе, так что за последнюю неделю мы играли в карточные, настольные и все игры, которые я только могла придумать. И каждый раз я проигрывала, и Нэйт говорил: дальше. Мы смотрели различные фильмы и активно отдыхали, устраивали пикники и ходили в парк. Не думаю, что ему было интересно что-то из этого, но он потакал мне. И при этом говорил, чтобы я бросила эту затею.

Но я не собиралась этого делать.

Это ненормально, что он ничем не наслаждается. Поэтому я обязательно найду что-нибудь в знак благодарности за все то счастье, которое он приносит мне в эти дни.

И оргазмы.

Развратные, очень развратные оргазмы.

Если бы мне удалось избавиться от чувства, что что-то не так, мне стало бы спокойнее. Но с каждым мгновением становится только хуже. Возможно, это потому что сегодня я не видела Нэйта.

Прошлой ночью я заснула у него на коленях, пока мы смотрели фильм ужасов. Как и говорила Нэйту, я никогда не бегу от своих страхов.

Я все еще иногда прячусь в шкафу с блокнотом, но в последнее время делаю это нечасто.

В последнее время не страдаю от бессонницы, потому что сплю словно младенец, используя его бедро в качестве подушки.

Я проснулась в своей постели одна, и нет, я не была разочарована. Ну, возможно, чуть-чуть.

Как бы то ни было, когда я спустилась вниз, его уже не было. Марта сказала, что рано утром он ушел на работу, и когда обнаружила, что он оставил мне записку с одним словом: «Позавтракай», спрятала ее в карман. Не то чтобы я коллекционировала его записки. Ладно, именно так я и делаю.

Когда я пришла в «У&Ш», его не было. Грейс сказала, что сегодня у него выездные встречи.

Так что, возможно, именно поэтому у меня плохое предчувствие. Потому что я не видела его сегодня. Это безумие, ведь до этого я как-то жила, хотя видела его очень редко, но в данный момент то, что я не видела его целый день... нарушает мое равновесие.

― Земля вызывает Гвен, ― раздается мужской голос.

Я выхожу из оцепенения и обращаю внимание на Криса и Джейн. Мы обедаем вместе в отделе информационных технологий, потому что мы крутые ребята и нам плевать на толпу в кафетерии. И потому что Джейн не любит, когда вокруг слишком много людей. Из-за этого она становится нервной и неуклюжей, поэтому мы с Крисом присоединяемся к ней.

― Наконец-то вернулась в мир живых? ― спросил он.

― Я все время была здесь, ― вру сквозь зубы.

― Нет, это не так.

― Да, он прав, ― поддерживает его Джейн, жуя сэндвич.

― Эй! Ты на чьей стороне, Джейн?

― Ни на чьей?

Я пихаю ее плечо своим.

― Ты же помнишь, что я первая появилась в твоей жизни. Крис что-то типа дополнения.

― Кого ты называешь дополнением?

Он крадет мою картошку фри и закидывает ее в свой рот, прежде чем я успеваю его остановить.

― Ты!

― Лгунья. Ты любишь меня, Гвен.

― Что-то мне подсказывает, что в данный момент я не прочь тебе вмазать.

― Э... мне стоит уйти? ― говорит Джейн с невозмутимым лицом. ― Может, вам снять комнату или что-то в этом роде?

― Не в этом смысле, ― говорю я.

― Да, мы не вместе. ― Крис постукивает себя по груди. ― Она разбила мое бедное маленькое сердечко, поэтому я пытался заполнить его и пустился во все тяжкие.

― Ты имеешь в виду, что шатаешься по клубам? ― спросила я.

― Ты не имеешь права осуждать, детка.

― Погодите, между вами что-то было? ― Джейн переводит взгляд с одного на другого.

― Крошечная искорка, которую Гвен безжалостно растоптала. Не ведись на ее внешнюю невинность. Она разбивает сердца.

Он притворяется грустным и приподнимает брови, глядя на меня. Придурок.

― Да, я поняла, что Крис слишком хорош для меня. Но, эй, я могу свести вас, ребята.

― Какого хрена? Я ранен, Гвен. Думаешь, мне нужна твоя помощь, чтобы подкатить к Джейн?

― Возможно, тебе нужна поддержка или что-то в этом роде.

― Спасибо, ребята, но... у меня другие предпочтения.

Мы одновременно поворачиваемся к ней, а она продолжает невозмутимо пить воду.

― Ты играешь за другую команду? ― спрашиваю я, а затем говорю: ― Извини, я не должна была спрашивать об этом. Ты не должна отвечать.

― Я не лесбиянка. Мне просто... нравятся мужчины постарше.

― Оу, ― одновременно воскликнули мы с Крисом.

На самом деле Джейн моя ровесница, хотя изначально я думала, что ей за двадцать. Она гений ― рано окончила колледж и начала работать здесь незадолго до меня.

Но все эти детали отходят на второй план. Только одно важно и не выходит у меня из головы: тот факт, что ей нравятся мужчины постарше. Я знала, что она привлекла мое внимание не просто так.

― Я слегка ранен, ― выдохнул Крис. ― Мне срочно нужно постареть, чтобы заинтересовать вас, дамы.

― А я-то тут при чем? ― шепчу я, откусывая большой кусок от своего бургера.

― Ой, да ладно, ты же запала на Натаниэля.

Я давлюсь едой, и Джейн протягивает мне бутылку с водой. Я выпиваю ее, но это не избавляет от жжения в горле. Смотрю на Криса так, словно у него две головы.

― Почему, черт возьми, ты так считаешь?

― Ты смотришь на него так, как будто он ― сотворенный по твоему заказу бог, и ты не выживешь, если не будешь поклоняться ему.

― Я... это неправда.

― Да, это правда, ― подтверждает Джейн.

― Вы знали это все время? ― Я опускаю голову. ― Не могу поверить, что настолько очевидна. Интересно, многим ли это известно?

― Они не так хорошо знают тебя, как мы, поэтому, скорее всего, не догадываются, ― объясняет Крис.

― Не думаю, что Натаниэль что-то подозревает, ― говорит Джейн.

― Да, он вызывает ее при любой возможности. ― Крис крадет еще картошку фри, и у меня не возникает желания остановить его. ― Однако он отлично контролирует себя, чтобы сказать наверняка. Так что я бы сказал, что все тяготы выпадают на ее плечи.

― И ей не удается искусно действовать. Она в депрессии из-за того, что не видела его все утро.

― Серьезно?

― Эй! Может, перестанете говорить обо мне, так словно меня здесь нет?

― Только при условии, если ты расскажешь нам, когда это началось. ― Крис сужает глаза. ― До того, как ты порвала со мной, верно?

― Не знаю.

― Не знаешь? ― спрашивает Крис, пока Джейн открывает новую бутылку воды и пьет из нее через соломинку.

Иногда она ведет себя словно принцесса.

― Да, не знаю. Это просто произошло. Не уверена, как это развивалось, быстро или постепенно, но знаю, что все стало очевидно, когда мне исполнилось пятнадцать лет. И с этим невозможно бороться. Поначалу я старалась. Очень, очень старалась. Он лучший друг и партнер папы, он его ровесник, и мне казалось, что это неправильно. И именно поэтому я изо всех сил пыталась его забыть. Но у меня не получилось.

И иногда это причиняет боль. Как сейчас, когда его нет рядом, и я не могу позвонить или написать, потому что он на встрече, и я не должна его беспокоить.

― А он? ― спрашивает Крис. ― Он разделяет твои чувства?

― Он... он присматривает за мной, пока мне не исполнится двадцать один год.

Крис крадет у меня еще картошку фри.

― Так твои чувства безответны?

― Наверное.

Ну, касаемо влюбленности и глупых чувств точно. Физически ― нет, потому что я знаю, что он хочет меня так же сильно, как и я его.

― Это зависимость, ― внезапно объявляет Джейн. ― Он тебе нравится, но он всего лишь опекает тебя. Это ненормально.

― Это не так.

― В каком-то смысле так и есть, ― подхватывает Крис. ― Я имею в виду, что было бы жутко, если бы он начал трахать дочь своего лучшего друга.

― Почему ты считаешь, что это жутко? ― практически закричала я. ― Я думала, ты не будешь осуждать, Крис.

― Конечно, нет. Я просто рассуждал об этом с точки зрения твоего отца. Как думаешь, он бы сиял от счастья, если бы узнал, что лучший друг воспользовался его дочерью, когда он должен был заботиться о ней? Он же старше. Ему следует думать о последствиях.