Глава 29 Лояльность

Хан

Я надеялся, что Перл расскажет мне, что ее беспокоит, как только мы останемся одни. Но, возвращаясь на дроне, она все еще была замкнута.

Мой разум беспокоился о том, что сказал мне Магни. Я ужасно хотел, чтобы он ошибался, и продолжал возвращаться к прошлому вечеру. Я был готов отказаться от нас, но Перл боролась за нас и вернула меня из бездны. Она открыто говорила о своих чувствах, заявляя о своей любви ко мне, так почему же она была холодна сейчас? У меня не было большого опыта общения с женщинами, и я чувствовал себя сбитым с толку и отвергнутым.

— Что не так? — спросил я.

— Ничего. Просто у меня много чего на уме.

— Например, что?

— Школа и Совет.

В моей голове зазвенели тревожные колокольчики.

— А что насчет Совета?

Она накрутила на палец прядь своих длинных светлых волос.

— Я просто до сих пор в шоке, что они так со мной обошлись. Что, если бы Кристина и другие не сняли то видео, которое заставило Совет согласиться наконец выслушать меня? А что, если бы я не смогла убедить Совет позволить мне вернуться сюда? — ее хмурый взгляд образовал треугольник между бровями. — Я начинаю задаваться вопросом, сколько людей попадают в места размышлений, которым там не место.

— Ты слишком сильна, чтобы они могли тебя удержать, Перл, — сказал я и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Это неправда, — ответила она и легонько чмокнула меня вместо горячего поцелуя, на который я надеялся.

Замешательство заставило меня откинуться на спинку стула и посмотреть в окно, ее маленький отказ разбередил раны моего прошлого. На этот раз моя неуверенность затронула самое зараженное воспоминание из всех, и перед моими глазами появились темные пятна от боли, связанной с этим конкретным воспоминанием.

— Нееет...! — пронзительный крик исходил от мистера Зобеля, который стоял рядом с моим отцом на балконе.

Мой отец потянулся к своему другу, когда мистер Зобель упал на колени, запустив руку в волосы, а его глаза расширились от ужаса.

На секунду я оцепенел, пытаясь позволить последним секундам догнать меня. Всего минуту назад мы смеялись и болели за Питера, сына мистера Зобеля, который провел свой первый турнир. Питер был сильным и быстрым, опытным бойцом на четыре года старше меня, которого я уважал и на которого равнялся с детства.

Но Питер допустил роковую ошибку, и его противник подобрался слишком близко. Сначала я подумал, что мужчина тянется к шее Питера, пытаясь задушить его, но нет. Это было такое быстрое движение, а потом все закончилось. Без предупреждения этот человек свернул Питеру шею. Мой друг собирался атаковать — бросился на своего противника с поднятыми руками, напрягшимися мускулами и огнем в голубых глазах, пока его голова не повернулась неестественно, и он замертво не упал на землю.

Теперь победитель расхаживал по сцене, ударяя себя в грудь и выкрикивая свой тестостерон ликующей публике, которая обожала его за это. Этот человек был безжалостным убийцей и впитывал их восхищение.

Рядом со мной, на балконе, мой отец наклонился и разговаривал с мистером Зобелем, бормоча что-то, чего я не мог расслышать, но Магни был ближе, и выражение его лица сказало мне, что он в ярости.

— Не смей, бл*ть, так говорить. — Он толкнул нашего отца, который сузил глаза и отдал короткую команду.

— Магни, сходи за своей матерью, мистеру Зобелю нужно прилечь.

Магни развернулся и пошел прочь, а я последовал по его стопам.

— Что он сказал? — спросил я с жутким чувством, что это как-то связано со мной. Физическое давление Магни на нашего отца было впервые, и я хотел знать, какие слова спровоцировали его на такую реакцию.

— Ничего, — тихо прошипел Магни, и это только подтвердило, что речь шла обо мне.

Положив сильную руку на плечо моего брата, я остановил его.

— Что этот ублюдок сказал на этот раз? — мой суровый взгляд и ледяной тон требовали правды.

Магни выдохнул воздух, его голубые глаза на секунду закрылись, прежде чем он встретился со мной взглядом.

— Ублюдок сказал, что хотел бы, чтобы это был ты, а не Питер, потому что, по крайней мере, тогда он мог бы умереть, зная, что у Северных земель будет сильный правитель в моем лице.

Мое лицо оставалось бесстрастным. Только кадык дернулся у меня в горле, когда я с трудом сглотнул и почувствовал, как снаружи моего сердца образуется новый слой брони.

— Не позволяй ему добраться до тебя, — напомнил мне Магни, как делал это годами. — Ты же знаешь, как ему нравится играть в интеллектуальные игры.

Да, я знал, потому что обычно я был целью этих интеллектуальных игр, но сейчас все было по-другому.

— Я должен позвать маму, — пробормотал Магни, схватил меня за плечо и наклонился. — Но потом мы с тобой выпьем в память о Питере и напьемся, хорошо?

— Я не могу поверить, что он мертв, — сказал я бесстрастно, поскольку реальность смерти моего друга еще не дошла до меня.

— Я тоже. Это полный пи*дец! — Магни снова потряс меня за плечо, прежде чем уйти.

Я не знаю, как долго я стоял там, мои кулаки были сжаты так же сильно, как и челюсть, моя ненависть к отцу росла каждый раз, когда слова Магни прокручивались в моей голове.

«Он хотел бы, чтобы это был ты, а не Питер, потому что, по крайней мере, тогда он мог бы умереть, зная, что у Северных земель будет сильный правитель в моем лице».

Мистер Зобель был бледен как привидение, когда ему помогли спуститься с балкона на стул в большой комнате, где я стоял.

Я наблюдал, как мой отец беспокоится о своем друге, и видел, как моя мать подбежала и опустилась на колени на толстый ковер, чтобы взять мистера Зобеля за руку, выражая соболезнования и добрые слова.

Было абсурдно наблюдать, как мой отец осыпает своего старого друга сочувствием и добротой, когда все, что он мог предложить мне, своему старшему сыну и наследнику, были резкие слова.

Может быть, если бы он был ублюдком для всех, меня бы это так не волновало, но он любил Магни и мою мать. И очевидно, что он также глубоко заботился о своем друге, мистере Зобеле.

Это меня он ненавидел.

Потому что я был для него большим гребаным разочарованием и стоял на пути его любимого сына Магни.

Было легко ненавидеть Магни, и в течение многих лет я так и делал.

Но потом я заметил, как Магни возмущался фаворитизмом нашего отца, и мы сблизились, несмотря на это. Теперь, когда мне было двадцать пять, Магни был моим ближайшим союзником и другом.

После того, как моя мать и Магни вывели мистера Зобеля из комнаты, я подошел к отцу с чувством холода и отстраненности в сердце.

— Мне жаль, что Питеру пришлось умереть сегодня. Это большая потеря для всех нас, — механически сказал я.

Мой отец кивнул и вытер пот со лба.

— Убедись, что его убийца встретится с лучшим бойцом в следующем раунде. Я хочу, чтобы его уничтожили за то, что он сделал с Питером. — Расхаживая по комнате, он продолжил: — Такой гребаный трус. Любой может сломать человеку шею — какой в этом спорт? В мои дни мы сражались с честью. — Он поднял глаза и замахал руками в моем направлении. — Ваше поколение не знает, что значит честь. Душить, ломать кости, проламывать кому-то череп — вот что делают настоящие мужчины. Не какой-нибудь модный прием кунг-фу, чтобы оборвать жизнь за секунду, — разговаривая, он вернулся на балкон, и я последовал за ним. Застонав от гнева, он принял свою любимую позу: расставил ноги, крепко уперся руками в бедра и широко расставил локти. То, как он опустил подбородок, придавало ему угрожающую позу, излучавшую устрашающую силу. — Где этот ублюдок?

Я сразу заметил убийцу Питера, который сейчас в зале наслаждается своей славой, готовясь увидеть следующий бой.

— Я хочу, чтобы этот кусок дерьма сдох, — прорычал мой отец.

— Почему бы мне самому не спуститься и не бросить ему вызов? — спросил я сардоническим тоном. — Если тебе повезет, он свернет и мне шею, и твое желание сбудется.

Мой отец выгнул бровь, глядя на меня.

— Ах, так Магни сказал тебе, не так ли?

Мое молчание подтвердило это.

— Тск. — Он отпустил меня, покачав головой. — Ты всегда был таким чертовски драматичным. Просто убирайся отсюда. — Когда он поднял руку и толкнул меня ладонью в лицо, как будто я был маленьким мальчиком, закатывающим истерику, я действовал инстинктивно.

— Не смей, бл*ть, прикасаться ко мне! — прорычал я низким голосом и толкнул его назад достаточно сильно, чтобы сбить с ног.

Мой отец был проворен для своего возраста и быстро встал, отряхиваясь и проклиная меня.

— Ты избалованный маленький сопляк, ты бросаешь вызов моему положению?

— Нет. — Я начал уходить, когда его слова заморозили меня до глубины души.

— Я имел в виду все, что сказал, — прошипел он. — Это должен был быть ты там!

— Хан! — Перл позвала меня по имени, как будто какое-то время пыталась привлечь мое внимание.

— Что? — я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Ненавистные слова моего отца, сказанные девять лет назад, все еще отдавались в моей груди.

— Когда мы вернемся, мне нужно поговорить с мамой и пригласить ее на свадьбу, — сказала Перл.

— Хорошо.

— И что ты предлагаешь мне надеть? У меня есть та фиолетовая юбка, которая, как ты сказал, тебе понравилась... — начала она.

— Нет, я попрошу портного прийти сегодня, и ты закажешь белое платье.

— Но смогут ли они сшить платье за два дня?

— Да; если вы сможете договориться о дизайне, роботы портного поработают всю ночь и подготовят его для тебя завтра утром.

— Но почему белый?

— Традиция, — сказал я и взял ее за руку.

Мы разделились, когда добрались до поместья. Перл удалилась в нашу комнату, а я пошел в свой кабинет, где наблюдал за ее разговором с матерью. Перл, вероятно, разозлилась бы, если бы узнала, что я шпионил за ней, но я был помешан на контроле, и после того, что Магни рассказал мне о ловушке, которую он устроил для Перл, я нервничал и нуждался в ответах.

Ее разговор с Изобель был коротким и по существу. Перл объяснила, что церемония состоится в субботу и что она хотела бы, чтобы ее мать приехала. Изобель пообещала, что сделает это, и они договорились о деталях, когда встретиться на границе.