Глава 32

Линси

— Этого не может быть! — кричу я с заднего сиденья минивэна моей сестры, когда мы несемся по шоссе на скорости, которую я даже не хочу знать.

— Просто дыши, детка, просто дыши, — успокаивающе говорит Джош.

— Может, снимешь эту идиотскую повязку, когда говоришь мне это дерьмо? — кричу я, морщась от высокой октавы, которой только что достиг мой голос.

Джош качает головой и снимает повязку, шляпу и парик, словно только сейчас вспомнил, что одет как капитан Джек Воробей.

— Прости.

— Боже, почему это происходит со мной? — Я громко стону. — Кейт... я чертова ясновидящая.

— Ты не чертова ясновидящая! — восклицает Кейт, поворачиваясь ко мне с переднего сиденья. Она одета как Дэви Джонс с нелепой самодельной бородой-щупальцами, которая выглядит как длинные тощие пенисы, свисающие с ее лица.

Я вою от сильной боли и смотрю в потолок минивэна.

— Я чертова ясновидящая, а это значит, что у нас ничего не получится!

— У нас все получится! — кричит Кейт, хватая Майлса за руку так сильно, что костяшки ее пальцев белеют. — Гони быстрее, Прихлоп Билл, если она запачкает сиденье, родив в машине, сестра будет припоминать ей это до конца ее дней.

— Что еще за ясновидящая? — вмешивается Джош, из-за размазанной вокруг глаз подводки у него вид сумасшедшего. Я говорила ему не тереть глаза с таким гримом, но этот идиот понятия не имеет, как носить макияж.

Мысленно возвращаюсь к последним нескольким часам, задаваясь вопросом, можно ли было предотвратить всю эту историю. Не могу поверить, что я не вспомнила о своем сне, когда решила, что нам будет весело нарядиться и удивить Леннон на ее дне рождении в стиле «Пиратов Карибского моря».

Честно говоря, сюрприз удался на славу.

Леннон вопила от счастья!

Потом завопила я... потому что у меня отошли воды, когда мы пели «С днем рождения», как кучка пьяных, горланящих пиратов.

Теперь я лежу на боку на заднем сиденье минивэна сестры, потому что все наши машины были заблокированы, и держу ноги вместе из страха, что мой жених будет тем, кто примет ребенка.

Кошмарная история.

Господи, какая же я дура!

Полагаю, схватки, которые я чувствовала периодически, не были только ложными. А самыми настоящими. И теперь они следуют одна за другой, превращая низ живота в клубок боли и…

Святое дерьмо, я не так хотела родить ребенка.

— Джош, посмотри на меня, — кричу я, когда на меня обрушивается очередная схватка. — Мне приснилось, что ты принял нашего ребенка на заднем сиденье минивэна, одетый как пират, и да поможет мне Бог, если ты увидишь, как арбуз выходит из моего влагалища, и никогда больше не захочешь заниматься со мной сексом, то я сожгу твой дом дотла.

Я говорю низким голосом, будто изъясняюсь на некоем языке, используемом в обряде по призыву сатаны, но он соответствует настроению.

Джош хватает Майлса за плечо.

— Езжай быстрее.

— Я и так еду быстро, — восклицает Майлс, и в конце его голос срывается. — Не хрен на меня давить.

— Тебе стоит почувствовать, что ребенок делает с моей вагиной! — ору я, а потом начинаю плакать, потому что, Боже, мне нужны обезболивающие.

Наконец, в поле зрения появляются огни больницы Боулдера, и меня поднимают с заднего сиденья, укладывая на каталку.

— Мы сделали это! — воплю я со слезами радости на глазах. — Кейт, я не ясновидящая. Я просто чокнутая.

Кейт улыбается и держит мою руку, пока меня вкатывают внутрь.

— Здесь вы с Джошем впервые узнали, что у вас будет ребенок. Тебя точно также привезли на каталке, помнишь?

— Да, было здорово. — Я улыбаюсь и смотрю на Джоша.

Он качает головой и смеется. Гребаный мудак смеется надо мной, а Кейт движется по дорожке воспоминаний, в то время как моя вагина вот-вот разорвется пополам.

Наконец, меня переводят в родильное отделение, где переодевают из сшитого на заказ пиратского костюма Элизабет Свон в очень уродливый больничный халат. Когда входит доктор Лиззи, я начинаю рыдать.

— Слава Богу, вы здесь! — Я плачу, и она берет мою протянутую руку. — Я думала, что Джош будет принимать роды на заднем сиденье минивэна, потому что у меня было видение. Может ли беременность сделать вас ясновидящей?

— Насколько мне известно, нет. — Она показывает на Джоша. — Папочка, возьмите у медсестры халат, чтобы переодеться, и, может, у нее найдется салфетка для снятия макияжа. Вы, ребята, были на комик-коне типа того?

— На дне рождении, — отвечаем мы в унисон, и Джош убегает переодеваться, пока медсестры подключают меня к миллиону аппаратов.

Доктор Лиззи заканчивает проверять шейку матки, когда появляется Джош, одетый в синий халат, совсем не похожий на пирата и очень похожий на моего любимого доктора Мудака.

— Итак, Линси, я знаю, что твой план рождения включал эпидуральную анестезию, но, боюсь, у нас нет на нее времени.

— Что? — кричу я, когда начинается очередная схватка.

Доктор Лиззи сочувственно улыбается.

— На самом деле, пора тужиться.

— Сейчас? — спрашиваем мы с Джошем.

Она кивает.

— Уже показалась головка.

— Звучит не очень хорошо! — восклицаю я, и тогда Джош хватает меня за руку и крепко держит, в то время как медсестра берет мою другую руку. Они сажают меня и держат за ноги.

— Тужься! — кричат все одновременно.

Я совершенно безропотно следую приказам, закрываю глаза и тужусь изо всех сил. Через мгновение доктор Лиззи говорит мне остановиться и дышать, и я откидываюсь назад, хватая ртом воздух.

— Ты отлично справляешься, детка, — говорит Джош, убирая волосы с моего лица.

— О, я так злюсь на тебя сейчас, — стону я, чувствуя каждую гребаную боль в нижней части тела. — Какого хрена роды выпадают лишь на женскую долю?

— Знаю, — соглашается он, с болью глядя на меня.

— Гребаная наука, да? — рявкаю я в ответ. — Наука — это такое надувательство.

— Полное надувательство, — поддакивает Джош.

— А теперь мне кажется, ты насмехаешься надо мной. — Я стону, отворачиваясь от него, желая, чтобы кто-нибудь вытер пот с моего лица, потому что я не могу выглядеть сейчас потной.

— Я не насмехаюсь, — говорит Джош, волшебным образом появляясь с мокрым полотенцем и вытирая мой лоб.

Я грустно смотрю на него.

— Ты — доктор, а я только что сказала, что твоя профессия — надувательство.

— В данном случае — надувательство, поэтому я буду отвечать за ночные кормления, сколько ты захочешь, — торопливо говорит Джош.

Мои брови приподнимаются.

— Это милый жест.

— Для тебя все, что угодно, детка. — Он целует меня в лоб.

Потом доктор Лиззи кричит, чтобы я снова тужилась.

Черт, она такая властная.

Мои ноги возвращаются в исходное положение, и на этот раз я отдаю все, что у меня есть, потому что отчаянно хочу, чтобы все это закончилось. Я хочу, чтобы эта боль, это давление и это ожидание закончились.

Каким путешествием стали последние шесть месяцев. Засранец-доктор превратился в любовника на одну ночь, затем в постоянного любовника, затем в папочку моего ребенка, и, в конце концов, в любовь всей моей жизни. И все потому, что я решила тайком писать в больничном кафетерии. То есть... что касается очарования знакомства, думаю, мы с Джошем переплюнули Кейт и Майлса с их шиномонтажом, даже если я и уронила пирог ему на промежность. Хотя моя история, скорее всего, закончится эпизиотомией или, по крайней мере, страшным геморроем, так что Кейт определенно заработала одно очко в свою пользу.

От детского плача у меня отвисает челюсть, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, как из рук доктора Лиззи на меня шлепается очень непривлекательное создание. Медсестры вьются вокруг меня, вытирая слизь и с каждым резким движением делая его немного менее похожим на пришельца.

— Это девочка! — восклицает доктор Лиззи и протягивает Джошу ножницы. — Папочка, хотите перерезать пуповину?

Джош смотрит на меня с широкой гордой улыбкой, а я упиваюсь тем, как мне нравится, когда его называют «папочкой». Его уверенные руки прекрасно справляются с задачей, и мою малышку быстро закутывают в сине-розовое одеяло, надевая розовую шапочку на головку со спутанными темными волосиками. Ее подают мне, и я держу ее, морщась от ее боевых криков.

Доктор Лиззи улыбается мне, поднимая взгляд от моей промежности.

— Поговорите с ней, Линси. Она узнает ваш голос.

Я делаю глубокий вдох и сглатываю, прежде чем сказать первое, что приходит в голову:

— Мужчина приблизился к женщине и сжал ее…

— Детка, — вмешивается Джош с потрясенным видом. — Уж не цитируешь ли ты сейчас нашему ребенку непристойности?

— Эм... нет! — восклицаю я, в ужасе от того, что чуть не произнесла. — Я просто рассказывала ей историю о том, как вчера ты массировал мои опухшие голени.

Джош улыбается и целует меня в потные волосы, касаясь нашего маленького орешка, чтобы она могла ухватить его палец. Малышка больше не выглядит неким инопланетным созданием. Она выглядит как... ребенок. Как... наш ребенок.

Мой подбородок дрожит, когда в ее маленьком личике я вижу черты Леннон, Клэр, Джоша и меня. Она — чудесное сочетание всех людей, которых я люблю больше всего на свете. Я поглаживаю ее нежные бархатные щечки, улыбаясь ей сквозь непролитые слезы.

Я шмыгаю носом и смотрю на своего жениха.

— Что думаешь, если назовем ее Джулианной?

Джош переводит любящий взгляд с нашей дочери на меня.

— Правда?

Я киваю и улыбаюсь.

— По-моему, это прекрасное имя и идеально ей подходит.

Джош смотрит на меня покрасневшими от слез глазами.

— Я люблю тебя. — Он целомудренно целует меня в губы, а затем смотрит на нашу маленькую девочку. — И я люблю тебя, — добавляет он, целуя ее в лобик. — Джулианна.

— Я люблю ее больше. — Я прижимаю ее к своей щеке и хочу запечатлеть в памяти каждую деталь этого момента. — Я люблю ее так сильно, что могу обратиться в каннибализм, потому что хочу поедать этого драгоценного ребенка на завтрак, обед и ужин.

Я подношу ее пальцы к своим губам и бормочу:

— Хочу съесть ее маленькие пальчики и... — Я смотрю на Джоша и вижу, что он быстро и тревожно моргает. Я поджимаю губы и хриплю: — У меня в голове это звучало лучше.