26 ВО ТЬМЕ

Мелани

Тьма. Холод. Назойливые звуковые сигналы. Я чувствую себя одинокой. Чувствую себя опустошённой. Слышу вокруг себя голоса и хочу пошевелиться, хочу открыть глаза. Почему я не могу двигаться? Не помню. Я вижу лица. Женщина. Мужчина. Знакомые. Хорошо знакомые голоса.

— Мелани? — зовёт женщина.

— Милая, ты помнишь нас?

Я моргаю, и сетчатку обжигает свет.

Кто…

ГДЕ…

Во мне начинает расти паника, и в этот момент в другом конце комнаты я вижу большую фигуру. Моё тело дрожит в ответ, но не от страха, а от какой-то безусловной эмоции, и сердце начинает очень сильно биться. Его лицо напряжено, на нём читается раскаяние и мука. Это страдание меня парализует. Я начинаю чувствовать боль не только в теле. Но и глубоко внутри. Не понимаю, как боль может быть такой глубокой.

Мой рот приоткрывается, но я ничего не могу произнести, и тогда женщина просовывает между моими губами соломинку. Я с трудом глотаю, в горле пересохло. Мужчина – он всё, что я хочу видеть – отталкивается от стены и начинает приближаться, его глаза внимательно изучают меня: мой лоб, брови, нос, губы, скулы, шею.

Когда он подходит достаточно близко, меня мгновенно опаляет сильный жар от того, что я смогла почувствовать запах чего-то другого, отличного от запаха дезинфекции. Лес. Мысли в голове кричат. Лес. Поцелуи. Лес. Любовь. Лес. Опасность. По щеке стекает слеза, я снова открываю рот, пытаясь сказать хоть слово, но ничего не выходит.

— Ох, думаю… может, тебе лучше уйти, — шепчет ему женщина. Не женщина. Моя мать. Моя мама, она обнимала меня, когда мне было три, десять, пятнадцать лет… а что было потом?

Мужчина колеблется.

МУЖЧИНА смотрит на меня так, словно потерял себя, и не думает, что когда-нибудь можно будет вернуть потерю.

— Нет, — хриплю я. — Не уходи.

Он переводит взгляд с моих родителей на меня, и за глубиной этих орехово-зелёных омутов скрывается бурлящий поток чувств. Разочарование, сожаление и ещё одно, более сильное чувство…

Этот мужчина меня любит.

Его глаза покраснели, он выглядит гордым, как скала, и ничто не убедит меня, что он не сидел в том кресле в углу и не плакал обо мне.

Он ждёт, и остальные отступают, чтобы дать нам минуту. Мужчина начинает что-то шептать мне до боли тихо, и низкий тембр его голоса мучает и исцеляет меня одновременно.

— Привет, принцесса, — говорит он, нежно проводя рукой по моей косе.

У меня коса. Кто-то заплёл мне волосы.

Привет, принцесса…

Я не могу вынести того, как он на меня СМОТРИТ. Он стоит, пытаясь держать себя в руках, его тело вибрирует от напряжения. Мужчина выглядит беспомощным. Таким же сломленным, какой я чувствую себя сама. Все мои чувства – это страдание и мука, моё тело зудит, руки болят, а душа горит от желания его обнять. Я хочу быть к нему ближе, утешить его, но не могу пошевелиться, и стремление быть рядом душит, заставляя сердце биться быстрее.

— Ты что-нибудь помнишь? — спрашивает он таким болезненно мягким голосом, который заставляет меня закрыть глаза и вспомнить, что я слышала этот голос. Любила его.

— Врачи сказали, что ты можешь всё вспомнить… или можешь забыть пару вещей.

Я молчу, отчаянно пытаясь удержать в голове звучание его голоса, ведь он так прекрасен.

— Ты Мелани Майерс Дин, — произносит он низким, бесконечно нежным голосом, — пара, которая только что ушла – твои родители. Тебе двадцать пять лет, и ты прекрасный декоратор. Тебе нравится, когда в твоей одежде обязательно присутствует три цвета. Ты любишь то, что для тебя вредно, любишь смеяться, и любишь…

«Тебя», – кричит мой разум.

Он замолкает, как будто у него для меня больше нет слов, и лихорадочно всматривается в моё лицо, как будто у него не осталось ни капли воды, а я – оазис в его пустыне.

— Мелани, — хрипит мужчина, ища в моём лице хоть какие-то признаки узнавания, протягивает руку, но потом передумывает и убирает её. — Я Грейсон Кинг, и я твой мужчина.

Он молча ждёт, сжимая руку в кулак, как будто этого достаточно, чтобы не прикасаться ко мне. Огромный комок эмоций собирается у меня в горле, и пока мы смотрим друг на друга, он выглядит всё более и более отчаявшимся. Затем вытаскивает полы рубашки из брюк, берёт мою руку и проводит ею по гладкой тёплой груди, по шраму, к кольцу в соске. Я чувствую его кожу, его тепло, проникающее в меня, биение его сердца под ладонью. Оно бьётся так же быстро, как и моё, и тут же по моим щекам начинают течь слёзы.

Слёзы радости.

Меня переполняет любовь к нему, и я чувствую себя в безопасности, чувствую, что больше не одна.

— Грейсон, — всхлипываю я.

Из его груди вырывается вздох, как будто он всё это время сдерживал его, затем он касается губами моих век.

— Ты помнишь меня? Помнишь, принцесса? Знаешь, чем я занимаюсь? Кто я такой? Что ты для меня значишь?

Одна за другой мысли в моей голове проносятся и путаются. Я убегаю от него. Я бегу к нему. Я и он.

Я и ОН.

Чёрная перчатка… бриллиантовое колье… поцелуи в темноте… чуть заметная улыбка…

Неожиданно меня накрывает слабость, но даже эта слабость не может удержать от того, чтобы медленно скользнуть руками вверх по его груди, крепкой шее, тёмному, заросшему щетиной подбородку. Вглядываюсь в его глаза, глаза, смотрящие на меня так, как они смотрели на меня с самого начала.

Так, как Грейсон Кинг смотрит на Мелани.

— Помню ли я тебя? — сипит мой голос. — Я вернулась ради тебя.