25

НОВА

Тепло. Больше тепла, чем я ожидала утром в середине февраля.

Но потом тепло сменилось, а еще скрип дверей фургона, предвещавший яркое солнце, заливающее маленькое пространство.

Затем тепло вернулось, и на этот раз мне было не просто тепло, я была мокрой.

Влажные поцелуи начались от моего колена и продвигались выше. Если это был сон, я не хотела просыпаться.

Большая рука толкнула мое бедро вверх и назад, широкие плечи устроились между ног. Грубый большой палец провел по моим складочкам до самого клитора. Я ахнула и выгнулась дугой, когда он отстранился. Прежде чем я успела запротестовать, язык проделал тот же путь, что и большой палец, и я застонала, когда он медленно закрутился там, где мне было нужно.

Я вцепилась в простыни и уперлась пятками в матрас, пытаясь усилить давление, двигаться прямо под его языком вместо мучительных кругов вокруг.

— Паркер, — хныкала я. — Пожалуйста.

Его смех вибрировал на моей коже, вызывая дрожь до самых пальцев ног. Еще одно долгое медленное облизывание от моего отверстия вверх, посасывая мои складочки, прежде чем вернуться к клитору. На этот раз два пальца работали внутри меня, изгибаясь и извиваясь, и я не могла не видеть его. Я щурилась от яркого утреннего солнца и была еще ближе к тому, чтобы кончить, когда увидела его загорелую спину, раскинувшуюся между моих ног.

Я зарылась руками в его волосы и качала бедрами все быстрее и быстрее, стремясь к оргазму. Третий палец присоединился и стал проталкиваться глубже и сильнее. Его язык, наконец, провел по чувствительному бугорку в то же время, когда он сосал, и через несколько секунд я кончила. Каждый мускул моего тела напрягся, волны удовольствия прокатились по моим нервам, пока я не закричала и не осела на его лицо, чтобы получить все до последней унции эйфории.

Я упала на матрас, задыхаясь от дрожи, опустив подбородок достаточно далеко, чтобы посмотреть вниз по своему телу и увидеть, как он улыбался мне, проводя языком по моим складочкам, выводя меня из кайфа. Я представляла себе Паркера Каллахана между моих ног, кончик его языка, собирающего мою влагу с каждого дюйма, до которого он мог дотянуться. Я была настолько очарована этим зрелищем, что потрясающая каменистая пустыня позади него не могла даже отвлечь мое внимание.

Его твердый член стоял торчком, когда он откинулся на корточки, наконец отпустив мое бедро, и я не могла думать ни о чем другом, кроме желания отплатить ему тем же.

— Доброе утро, — наконец поприветствовал он меня.

Вместо того, чтобы сказать это в ответ, я быстро двинулась вперед, прижимая его спиной к стене фургона.

— А я-то думал, что после оргазма ты будешь более расслабленной.

— Я хочу еще.

Паркер скользнул рукой в мои волосы, удерживая меня на месте, чтобы он мог поцеловать меня и позволить мне попробовать себя на его губах.

— Во что бы то ни стало, бери, что хочешь, — пробормотал Паркер.

Несмотря на оргазм, я ничуть не меньше хотела обладать им. Потребность пульсировала во мне, как зверь, и я сосала, целовала и покусывала его тело. Я пососала мягкую головку его члена губами, когда, наконец, достигла того места, где она упиралась в его пресс, двигаясь, чтобы оставить сосущие поцелуи вниз по его стволу, пока не добралась до его яиц.

Сжимая его толстую длину в своих руках, я провела большим пальцем по его пирсингу, втягивая в рот то один шарик, то другой. Я выдержала его тяжелый взгляд и провела языком от основания до кончика, дразня в ответ. Его пресс напрягся, когда я провела кончиком языка по металлу и по щели на головке. Он зарычал, когда я обхватила кончик губами и пососала, но не пошла дальше.

Я опустилась ниже, чтобы подразнить его, но далеко не продвинулась. Он хрюкнул и запустил кулак в мои волосы, притягивая меня обратно. Я встретила его дикие глаза с вызовом в своих. Его пальцы сжались, и это только сильнее возбудило меня. Другой рукой он обхватил мою, где я сжимала его член, направляя его к своим губам, чтобы покрыть их вытекающей смазкой.

— Возьми мой член в рот, Нова, — приказал Паркер мягко — почти угрожающе. Я знала, что он никогда не заставит меня или причинит мне боль, но мне нравилось, что он был на грани.

Я провела языком по кончику, а затем скользнула по губам, чтобы собрать его вкус.

— Заставь меня, — прошептала я.

— Блядь.

С этими словами он дернул меня вперед и опустил мою голову вниз одновременно с толчком вверх, мы оба застонали. Он не проникал глубоко из-за своего пирсинга, но прижимался к моему горлу. Паркер контролировал ситуацию всего несколько толчков, прежде чем я перехватила контроль, устав дразнить его и желая почувствовать, как он растягивает мой рот, давит на мой язык, пробуя его на вкус. Я извивалась и поглаживала его рукой, сталкиваясь с губами, и закрыла глаза, теряясь в его стонах и ворчливых ругательствах.

Его дыхание участилось, и когда я была уверена, что он прольется мне в рот, он толкнул меня назад, двигаясь так быстро, что я едва успевала за ним. Он перевернул меня на живот и встал позади меня. Когда я услышала хруст упаковки презерватива, протянула руку назад и остановила его.

— Я позаботилась о нас, — объяснила я, когда его брови сошлись.

Его челюсть упала.

— Я... я никогда... — заикался он.

— Я хочу чувствовать тебя, Паркер. Я хочу чувствовать тебя всего в себе.

— Да, блядь, да, — вздохнул он, снова приходя в движение.

Он схватил меня за бедра, подтягивая к коленям, но оставляя мою грудь прижатой к матрасу, и выпрямился.

— Ты уверена?

— Пожалуйста, — умоляла я.

Проводил головкой по моим складочкам, покрывая себя моей влагой, дразня мой клитор, прежде чем, наконец, протолкнуться внутрь. Только головка и снова обратно, снова и снова, пока мне не захотелось ударить кулаком по кровати и закричать.

— Паркер, — прорычала я сквозь стиснутые зубы. Потом попыталась оттолкнуться, но его руки удержали меня на месте.

Смеясь, он держал одну руку на моем бедре, а другой скользил вверх по позвоночнику, вдавливая меня в матрас все сильнее, сильнее вдавливая меня в матрас, когда он вошел внутрь — наконец-то, черт возьми.

Я хныкала от этого вторжения, отчаянно пытаясь двигаться, но не могла. Он выгибался вокруг меня, выходил и снова входил, сначала медленно. Но когда я начала пульсировать вокруг него, он сдался. Я переместилась на четвереньки, пытаясь устоять против его грубых толчков, и вскрикивала при каждом из них. Оглянувшись через плечо, я увидела, как он смотрит вниз на то место, где трахал меня, его пресс сжимался в идеальный рельефный шестипалый живот. Его язык скользил по губам, и мне хотелось большего. Мне нужно было быть ближе.

Оттолкнувшись, я потянулась назад, поднимаясь на колени и изгибаясь, чтобы его губы оказались под моими. Он застонал мне в рот, и я питалась его удовольствием, подпитывая его собственными всхлипываниями, когда он ласкал мои груди и пощипывал соски.

— Ты такая теплая… такая мокрая, — выдохнул он мне на кожу. — Я собираюсь наполнить тебя своей спермой.

— Да. Пожалуйста.

— Посмотри на себя, тебя грубо трахают, ты умоляешь меня кончить. И все это при открытых дверях, чтобы все могли видеть.

Я бросила взгляд на улицу, зная, что там никого нет, но мне нравился дополнительный выброс адреналина при мысли о том, что там кто-то есть.

— Они, наверное, смотрят, как эти идеальные маленькие сиськи подпрыгивают от того, как сильно твоя киска принимает мой член.

— О, Боже, — хныкала я. Он знал, как сильно это меня возбуждает — знал мои фантазии.

— Они бы так завелись, глядя на тебя, что им пришлось бы достать свои члены и гладить их, представляя, каково это — быть внутри тебя, представляя, каково это — трахать языком твою сладкую пизду.

— Да, да.

— Ты позволишь им, милая Нова? — спросил он, проведя рукой между моих складок. — Ты бы позволила им есть твою киску, пока я трахал тебя?

Мне следовало бы смутиться, устыдиться, но с Паркером я всегда могла быть собой — честной и свободной. Поэтому, когда он коснулся моего клитора, я не стала сдерживаться.

— Да, — прохрипела я.

Он застонал, вдавливаясь сильнее и глубже.

— У меня есть признание.

— Скажи мне, — умоляла я.

— Мне бы тоже этого хотелось, — прошептал он. — Мне нравится мысль о том, что ты в моих объятиях, когда кто-то другой прикасается к тебе. Потому что они могут прикасаться, потому что я позволяю им это. Потому что даже если они могут прикасаться и пробовать на вкус, я знаю, что ты моя.

Прижавшись лбом к его щеке, я отдалась ему.

— Я вся твоя.

Он еще раз шлепнул меня по киске, и я кончила снова, на этот раз сильнее и интенсивнее. Все померкло, и я почти упала вперед, но Паркер крепко держал меня, трахая в мою спазмирующую киску, подгоняя свой собственный оргазм. Я начала возвращаться на землю как раз в тот момент, когда он начал кончать. Он замедлился до мощных, жестких толчков, выплескивая свою сперму внутрь меня, держась за меня мертвой хваткой, постанывая от удовольствия в мою кожу.

Мы оба рухнули вперед в кучу. Он выскользнул и стал искать рубашку, чтобы привести себя в порядок, а я наслаждалась ощущением его оргазма, вытекающего у меня между ног. Желая увидеть это, я приподнялась на локтях и почувствовала совсем другую дрожь в теле при виде липкой жидкости, покрывающей мои бедра. Я потянулась вниз, проводя пальцами по беспорядку — нашему беспорядку.

— Иисус, блядь, Христос. Никогда не было ничего более сексуального, — пробормотал Паркер.

Он смотрел на меня, белая рубашка в его кулаке. Откинувшись назад, я выгнула спину дугой и провела влажными пальцами по телу и вокруг соска.

— Бляяяядь. — Он повернулся ко мне лицом, наклонился, чтобы слизать влагу с моего соска, пока он вытирал между моих ног.

Он целовал меня в шею и в рот, где я почувствовала легкий вкус нас обоих — терпкий, соленый и такой Паркеровский. Это было идеально. Еще несколько нежных поцелуев, и он прикоснулся своим носом к моему, а затем просто посмотрел на меня.