— Неа. На мне табличка «брось меня» на языке, понятном только музыкантам.

— Повезло. Мне бы хотелось трахнуть рок-звезду и, чтобы он меня бросил. Никакой романтики. — Рэй послала воздушный поцелуй шеф-повара³. — Идеально.

— В любом случае, — сказала я, смеясь. — Он хочет, чтобы я начала встречаться с группами, работать с ними и, возможно, фотографироваться.

— Фу. Мерзость, — сказала Вера.

— Правда? — воскликнула я, слишком поздно уловив ее сарказм. — Неважно. Это... не мое.

— Ну, мне неприятно это говорить, но если ты хочешь приобрести приглянувшийся фургон, то, возможно, стоит пересмотреть свои взгляды на ситуацию.

Я поморщила нос и надулась, как ребенок, на что они обе закатили глаза.

— Я действительно хочу купить этот фургон. И остаться в своей квартире.

— И то, и другое — очень веские причины слушать Айкена, — заверила Вера. — Тебе может понадобиться время, чтобы накопить на фургон — если только ты не...

Я прервала ее.

— Даже не говори этого.

Она не послушала.

― Ты ведь знаешь, что мы можем одолжить тебе деньги.

— Знаю. И не хочу занимать у вас деньги. В конце концов, у меня получится, — пообещала я. — Кроме того, Айкен прорабатывает вопрос с музыкой, и у него намечена встреча с какой-то группой. Я сказала ему, что не хочу раскрывать свою личность на случай, если все пойдет прахом, и я запаникую. Так что, полагаю, пока он может гарантировать неприкосновенность частной жизни, я буду встречаться с музыкантами и выкладывать уклончивые фотографии. Ух.

— Неважно. Это будет здорово. У тебя все получится, — подбодрила Вера.

— Давайте за это выпьем, — предложила Рэй.

Она подозвала официанта, чтобы тот наполнил наши бокалы, но я в итоге отказалась, ограничившись водой.

— За рок-звезд, сводных братьев и за то, чтобы делиться всеми грязными подробностями, — многозначительно сказала мне Рэй.

Мы с Верой фыркнули от смеха и чокнулись бокалами, погружаясь в подробности о новом парне Рэй и пытаясь выяснить, как к этому относится Остин.

А мне казалось, что это я скрытная.

ПАРКЕР

Сверхновая: Привет.

Я посмотрел на телефон и улыбнулся. Мы только что вернулись в гостиничный номер после выступления и были на седьмом небе от счастья. Сообщение от Новы стало вишенкой на торте.

— Оу, только посмотрите на него, улыбается как милый, влюбленный щенок, — засюсюкал Орен.

— Ха. Ха, — невозмутимо произнес я, отмахнувшись от него.

— Ты идешь с нами сегодня вечером? — спросил Эш.

— Нет. Я остаюсь дома.

— Чтобы поговорить со своей девушкой, — сказал Броган.

— Она не моя девушка.

Мы никогда не заходили так далеко, пока все не развалилось.

— Давай, нам нужно отпраздновать. Долбаный Новый год в Нью-Йорке. Это грандиозно, — пытался убедить меня Эш.

Новость снова поразила меня, лишив кислорода, как и в тот момент, когда Аспен нам об этом сообщила.

— Я все еще не могу в это поверить.

— Так давай отпразднуем.

— Не сегодня, братан. Я попытаюсь поймать этот запал и написать что-нибудь.

— Уф. Ладно, — наконец, согласился он. — Завтра занимаемся?

— Да, увидимся утром.

Мы с Эшем использовали любую возможность, чтобы потягать железо. Раньше мы это делали ради тщеславия, но довольно быстро пристрастились к этому занятию.

Отмахнувшись от криков парней, я закрылся в своем номере и достал телефон. Не успел я ответить, как он зазвонил — высветилось имя Аспен.

— Уже по нам соскучилась? — ответил я.

— Вряд ли. Хотела сообщить тебе, что на новогоднем представлении будет Соня. Таким образом, ты сможешь поцеловать ее в полночь.

По телевизору, чтобы все видели? Нет. Я бы хотел запомниться своим выступлением, которым завершу год, а не тем, с кем целовался.

И я чертовски точно не хотел, чтобы это увидела Нова. Последние две недели мы постоянно общались, и, в конце концов, я был уверен, что уговорю ее встретиться, но если она подумает, что я с кем-то встречаюсь, то даст мне от ворот поворот. Не то чтобы она в этом призналась, но я достаточно хорошо ее знал, чтобы слышать флирт время от времени. Кроме того, я не был уверен, что рядом друг с другом нам удастся играть какие-то роли, в отличие от нас настоящих.

— Нет, — просто ответил я.

— Что?

— Я сказал, нет. Я не буду целоваться с Соней в полночь после грандиозного представления.

— Э-э, да, будешь. Вы, ребята, исполняете свою последнюю песню. Она будет идеальной. В быстром темпе и о любви. Фанаты будут в восторге.

— Возможно, фанатам больше понравится музыка без прикрас после вступления.

— Паркер, — возразила она, ее терпение было на исходе. — Не спорь со мной по этому поводу.

— Слушай, поначалу это было удобно, но теперь я начинаю чувствовать себя цирковым пони.

— Ну, ты и есть цирковой пони, подписавший контракт на соблюдение ряда взаимодействий, но отказываешься их выполнять.

— Да ладно, Аспен. Я музыкант. Позволь мне быть им.

— Ты музыкант, которым управляет лейбл, и это часть работы.

— Нет, — повторил я.

— Паркер, это решенный вопрос. Смирись.

И с этими словами она повесила трубку.

Я откинулся на кровать и провел рукой по глазам, пытаясь снять напряжение.

Мой телефон снова завибрировал, и я уже сформулировал язвительный ответ, но тут обнаружил, что сообщение не от Аспен, а от Новы.

Сверхновая: Я знаю, что уже поздно, но хотела сообщить, что видела вас вчера вечером на ток-шоу. Вы, ребята, отлично смотрелись.

Напряжение спало, как и всегда, когда мы разговаривали. Это происходило не так часто, как мне хотелось, но нашего общения было достаточно, чтобы я мог дышать... достаточно, чтобы, попробовать снова сочинять.

Я: Я всегда отлично смотрюсь.

Сверхновая: *закатывает глаза* ты такой самоуверенный.

Сверхновая: Как прошла твоя прогулка?

Я: Хорошо. Быстро. Со мной пошел Эш.

Сверхновая: Иногда, быстро — не так уж и плохо.

Я: Правда? Я слышал, что большинство женщин предпочитают красиво и долго.

Сверхновая: Все те же извращенные шутки, что и раньше. Некоторые вещи не меняются.

Я: Я виню остальных парней. Такие незрелые.

Сверхновая: Не сомневаюсь.

Сверхновая: Итак, у тебя есть фотографии с прогулки? Мне любопытно.

Я прокрутил свой телефон в поисках фотографии водопада, спускающегося с зазубренных скал, или фотографии туманного леса и увядающей зелени. Чтобы посмотреть, упомянет ли она об этом, я добавил снимок Эша, на котором водопад был позади меня. У нас не всегда хватало времени на многое, но мы все любили ходить в походы, когда у нас была такая возможность, исследуя все разные места в туре. Я был так напряжен из-за тура и надвигающегося альбома, что отодвинул это на второй план, пока Нова не порекомендовала несколько маршрутов.

Сверхновая: Прекрасно.

Я: Я знаю, что это так.

Сверхновая: *закатывает глаза*

Я: Ты знаешь, что тебе это нравится.

Я: Твоя очередь. Пришли мне фотографию.

Она прислала несколько фотографий лесного полога, красные цвета переходят в оранжевые и желтые. Потом прислала мне свой собственный водопад. И фотографию скал, обрывающихся в бездну. Ни одна из них не была тем, что я хотел.

Я: Покажи мне одну твою.

Мгновение спустя появилась фотография, на которой она стоит на утесе, спиной к камере, и смотрит на горные вершины, пробивающиеся сквозь густую пелену облаков. Мои веки закрылись, и я представил, что стою за ее спиной и делаю снимок. Я бы сделал снимок, а потом обхватил ее руками, чтобы смотреть на красоту, ее длинные огненные волосы развевались вокруг нас.

Образ поселился глубоко в моих костях, но это был не тот образ, которого я хотел.

Я: Не для Instagram. Я хочу увидеть тебя.

Я затаил дыхание, наблюдая, как пузырьки появляются и исчезают, только чтобы появиться снова. Наконец, когда уже был уверен, что потеряю сознание, появилась фотография.

Ее преувеличенная улыбка поразила меня так сильно, что я не смог удержаться от смеха. Ее ямочки проявились в полную силу. Полные губы растянулись над идеально белыми зубами. Маленькие пятнышки веснушек, которые я знал наизусть, покрывали переносицу. Не хватало только ее травянисто-зеленых глаз, спрятанных за плотно сжатыми веками. Пряди ее волос выбились из неаккуратного пучка, собранного на макушке. Мои пальцы судорожно сжали телефон, желая протянуть руку и убрать их назад за уши.

Боже, Нова была сногсшибательна, и каждая секунда, проведенная без возможности увидеть ее, только усиливала мое желание — прикоснуться к ней и быть с ней больше, чем просто через динамик.

Я набрал ее имя и нажал на кнопку камеры.

На третьем звонке Нова, наконец, взяла трубку. Та же девушка с фотографии улыбалась в ответ через телефон.

— Оуу, ты сделала селфи специально для меня.

— У меня не так много фотографий на телефоне, — объяснила она, и ее щеки окрасил безупречный румянец.

— Что за чай ты пьешь?

— Откуда ты знаешь, что это не кофе?

Я одарил ее невозмутимым взглядом.

— Потому что ты никогда не заснешь, если будешь пить кофе так поздно.

— Мятный, — тихо призналась Нова.

— Твой любимый.

Тишина заполнила линию, и я надеялся, что она вспоминает, как хорошо я ее знаю, вспоминает, как близки мы были. Может быть, если она вспомнит об этом достаточно, то забудет самое худшее и согласится на встречу со мной.

— Угадай, где я буду в следующем месяце? — спросил я, мое волнение доводило меня до предела.

— Где? — спросила Нова не менее взволнованно. — Лондон? Париж? Тимбукту?

Я рассмеялся над ее предположениями.

— Нет. Нью-Йорк, — воскликнул я. — Мы играем две последние песни года в канун Нового года.

— Срань господня, — выдохнула Нова, прикрывая рот рукой.

— Да, это примерно подводит итог.

— Паркер, это потрясающе. — Ее лицо расплылось в улыбке, которую я знал лучше, чем свою собственную, ее ямочки глубоко прорезались. Зелень ее глаз искрилась той же радостью, которая пробивалась во мне каждый раз, когда я думал о выступлении на Таймс-сквер.

— Правда? Мы так чертовски взвинчены.