Кровь бежит по каждой вене с головокружительной скоростью от знания, чем закончится эта маленькая вечеринка.

«Успокойся, Эйб.»

Рассеянно — некоторые сказали бы вальяжно — Скайлар наблюдает, но не участвует, когда я провожу ладонями по краю ее красивой рубашки, намереваясь снять ее.

Она наблюдает за мной в темноте, слегка двигает бедрами, чтобы я мог задрать ее рубашку. Губы приоткрываются и блестят, когда она их облизывает.

От этого член напрягается еще сильнее.

Через несколько мгновений ее рубашка исчезает, отброшена куда-то вместе с моей, и я целую ее кожу.

— И штаны сними, — просит Скайлар, все еще лежа, подняв руки над головой и положив голову на подушку. Волосы разметались веером, черные на фоне абсолютно белых подушек.

— Да, мэм. — Ее желание для меня закон, я тереблю пальцами пуговицы ее джинсов.

Один. Два. Три.

Сделано.

— Ты ведь позвонишь мне завтра, правда? — робко спрашивает она.

— Мне не придется, потому что я буду смотреть на тебя, когда мы проснемся, — говорю я ей, проводя языком по ее киске поверх тонкой ткани трусиков. Сосу, нагревая местечко между ее ног.

Ее спина выгибается, голова отрывается от подушки.

— О боже, Эйб.

— Ш-ш-ш, детка, ты должна быть тихой. На всякий случай. — Я снова посасываю ее через нижнее белье, убирая шелк с моего пути, прижимая язык к щелочки.

Скайлар откидывает голову на подушку и вытягивает шею, впиваясь зубами в хлопчатобумажную наволочку.

— Ты должен остановиться, я никогда... о-о-о…

Я перестаю лизать, поднимаюсь на колени, чтобы расстегнуть штаны, молния жужжит, смешиваясь со звуком тяжелого дыхания Скайлар — и моего — когда я спихиваю джинсы и трусы вниз по бедрам. Выбираюсь из них и бросаю на пол. Раздвигаю ноги Скайлар, неторопливо проводя мозолистыми ладонями по гладкой, идеальной коже внутренней поверхности ее бедер. И целую их, начиная с колен — они дрожат — бедра уже медленно двигаются над моей головой.

Безудержно. Сексуально.

Она хочет меня. Я знал это, а теперь могу увидеть и чувствовать запах.

Мой план не в том, чтобы заставить ее кончить.

А чтобы свести ее с ума.

На мгновение мои мысли отвлекаются на защиту. Мне не приходилось покупать презервативы целую вечность, но думаю, что в ящике стола завалялся, по крайней мере, один презерватив. Должен быть.

Если только она не на таблетках. Я бы не возражал заняться сексом без резинки, и ей не о чем беспокоиться — у меня нет ЗППП, и я регулярно сдаю анализы. К тому же, у меня не было секса уже целую вечность. Мы это не обсуждали, но уверен, что и у неё тоже.

Особенно, судя по тому, какая она тугая, когда я ввожу палец внутрь.

Ее голова дергается, пальцы с побелевшими костяшками сжимают наволочку, как будто она катается на аттракционе. Что вроде так и есть

На моем лице.

Я еще даже не видел и половины ее тела, проведя большую часть времени между ее ног, поэтому последний раз касаюсь её языком, проводя кончиком вверх и вниз несколько раз, чтобы услышать вздох, вырвавшийся из ее горла.

Оставляю поцелуй на ее киске. Затем на ее нижним прессе, когда пробираюсь вверх по ее телу, скользя кончиком указательного пальца по ее пупку, уютно устроившись на ее бледной плоти. Скайлар не тощая и не худая, и ее живот не плоский — она мягкая. Фигуристая, как и положено женщине.

Я целую ее между грудей, прямо под атласом ее бордового лифчика. В полоске света я вижу, что он застегнут спереди — крошечная золотая буква V, сияющая в лунном свете, и я расстегиваю его. Распахиваю чашечки, освобождая груди.

Опускаюсь на кровать рядом с ней, член пульсирует на внешней стороне ее бедра, когда девушка прижимается ко мне, пока моя рука блуждает по выпуклости одной груди, затем другой. Ласкаю ладонью, наслаждаюсь их весом, большим пальцем скользя по соску.

Хриплый вздох.

Томный стон.

Вздох, когда я осторожно его сжимаю.

Дело не во мне, а в ней.

— Хочешь, чтобы я его лизнул? — спрашиваю я ее, шепча ей на ухо, дыша на ее кожу, проводя носом вдоль ее шеи. — Мне лизнуть твой красивый сосок, Скайлар?

— Да.

— Да, что? — Я мучаю ее еще немного.

Она бросает на меня раздраженный взгляд, глаза прищурены, руки все еще скрещены над головой, отчего ее сиськи становятся полными и круглыми.

Поджав губы, она не отвечает.

Намек понят — она не покорная.

Понял.

— Прости, — покорно извиняюсь я, не желая выводить ее из себя.

Когда опускаю голову, чтобы пососать, Скайлар пальцами зарывается мне в волосы, слегка впиваясь в кожу головы, массируя, когда я провожу языком по ее соску. Кружу и кружу и кружу…

Всасываю.

Лижу.

Дую так, чтобы сосок сморщился.

Целую ее везде: грудь, ключицы, основание шеи. Скай откидывает голову назад, давая мне свободу для исследования. Я двигаюсь, мое тело нависает над ней, волоча мой твердый член по ее горячему, влажному телу…

Киске.

Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Вдоль ее щели, головка моей эрекции дразнит ее достаточно, чтобы мы оба начали умолять об облегчении.

Знаю, что Скай хочет, чтобы я был внутри, по тому, как она двигает бедрами и притягивает меня ближе. Нетерпеливо.

Но я еще не надел презерватив, и мы еще не поговорили. Кроме того, прелюдия недооценена. Нам некуда торопиться, поэтому я планирую сделать все красиво и медленно.

А она нет.

— Эйб…

— Пока нет.

Это убивает меня, но это приятная боль. Я хочу, чтобы мы оба действительно этого хотели. Сильно.

— Ты делаешь это нарочно.

Точно.

Я свожу нас обоих с ума.

— Просто засунь его внутрь.

— Засунуть его внутрь? Я вроде как оскорблен, — с трудом выговариваю я. Едва-едва. Скайлар мокрая, гладкая и скользкая, и мой член легко скользит по ее щели, так же отчаянно желая быть внутри, как и я.

Девушка разочаровано ударяется головой о подушку, когда пытается поднять свою нижнюю половину.

— Вставляй его, как хочешь — я не поэт.

— Терпение — это добродетель, — успокаиваю я, лаская волосы своим дыханием.

— Я пытаюсь отдать тебе свою добродетель. — Еще одно покачивание подо мной.

— Постой. — Я перестаю двигаться. — Ты девственница? — Черт, почему она мне не сказала? Это все меняет.

— Нет, я не девственница. Это была фигура речи, — выдыхает Скайлар. — Но у меня так давно не было секса, и был то всего несколько раз, так что, вероятно, все еще будет больно.

Вверх. Вниз.

Вверх.

Целую ее в губы, наши языки восхитительно переплетаются — я получаю удовольствие, зная, что она может попробовать себя на моем языке, так как я пробовал ее всего пять минут назад.

— Я буду двигаться медленно.

Легкий кивок. Еще язык.

— М-м-м, ладно.

— Мой ленивый маленький сладенький кексик, — напеваю я в ее волосы, все еще трахая ее, не вставляя член внутрь, наслаждаясь нежностью.

Сладенький кексик — это мило и она тоже.

Господи, секс затуманил мой мозг, превратив меня в киску.

— Кого ты называл ленивой? — И снова Скайлар закидывает руки за голову, переплетая пальцы, пока я двигаюсь над ней. Ничего не делая, но все еще чертовски сексуальна.

— Ты просто лежишь здесь, пока я делаю всю работу.

— Прости, что я такая эгоистка. Но мне не жаль, потому что это чувствуется так хорошо, что я могла бы уснуть.

— Ну, это не комплимент.

Это один из самых странных разговоров, которые у меня когда-либо были, и, конечно же, самый странный разговор, который у меня когда-либо был, когда я собираюсь заняться сексом.

На самом деле, я не помню, чтобы разговаривал, когда я кого-то трахал. Когда-либо.

Это лучший вид странности, который я могу придумать, и хороший знак, что Скайлар и я созданы друг для друга.

Созданы друг для друга? Вау, я говорю как девчонка. В следующий раз я буду писать ей любовные стихи, бросать камни в окно ее спальни и держать ее сумочку.

Я сто процентов сделал бы это.

Скайлар находит пульс на моей шее и целует меня там, губы задерживаются на моем горле, язык высовывается, чтобы увлажнить мою кожу.

— Ты так хорошо пахнешь.

Мой член становится все тверже.

— Черт, Скайлар, если ты продолжишь это делать... — Я, вероятно, кончу, прежде чем мы доберемся до лучшей части.

— Тебе нравится, когда я так делаю? — Она снова целует меня, потом покусывает мочку моего уха, голос хриплый, сексуальный. — Любишь поцелуи, малыш?

Я немного умираю от «малыша».

— Да, — шиплю я сквозь зубы, мне это чертовски нравится, так что даже мой мозг извергает ругательства, как пьяный моряк. — Да, я люблю поцелуи.

— Сильно?

— Очень.— Я идиот, который не способен составлять законченные предложения. — Они мне очень сильно нравятся.

Ее теплый рот задерживается на моем плече, скользя по подтянутым мышцам. Руки вскоре присоединяются к ее рту, ладони исследуют твердые сухожилия моих бицепсов.

— Боже Эйб, твое тело. Оно невероятно, я люблю его.

— Вот как? А поподробнее?

— Сначала войди в меня.

— Скайлар, — хриплю я. Я звучу, как подросток, не достигший половой зрелости.

— Пожалуйста, Эйб, — умоляет она.

— Мы не... я не надел презерватив.

— Тогда иди и возьми один, — огрызается она.

Я полностью перестаю двигаться, яйца пульсируют.

— Хорошо, но я почти уверен, что ему сто лет.

«Заткнись нахрен, идиот! Что ты делаешь? Пытаешься отговорить ее от безопасного секса?»

Скайлар вздыхает, достаточно громко и тяжело, чтобы разбудить мертвых. Она закатывает глаза.

— Возьми тот, что у меня в сумочке.

— У тебя в сумочке есть презервативы?

— У меня есть презерватив, один. Я не была уверена, как все пройдет, и хотела подстраховаться.

В отчаянии я поднимаюсь, с голой задницей, и на ощупь пробираюсь сквозь кромешную тьму своей комнаты.

— Где твоя сумочка?

— Кажется, я бросила её рядом со стулом. Скорее, мне холодно!

Это то, что мы получаем за откладывание разговора о презервативе. Он мог бы лежать рядом с проклятой кроватью.

— Где?

Я не могу найти ее гребаную сумочку, понятия не имею, как она выглядит. Кроме того, ее невозможно увидеть, когда мой стол сдвинут с места.

— Проверь мои туфли у шкафа.

Она у шкафа, стоит на ее туфлях. Бинго! У нас есть презерватив, и теперь мы снова в деле.