Только…

— А где именно в сумочке?

Вздох.

— Не знаю, я просто бросила его туда. Покопайся. Там не так много вещей.

Точно. Покопаться.

— Понял.

Мне требуется еще тридцать секунд, чтобы найти эту чертову штуку и бросить ее сумочку обратно на пол, а затем я возвращаюсь, стараясь не убить себя на обратном пути к своей кровати. Разрываю обертку, бросаю ее на пол и раскатываю резинку по члену, прежде чем упасть на матрас.

Немного тесновато, но я не собираюсь жаловаться прямо сейчас.

Член висит у меня между ног, я начинаю ползти обратно по ее прекрасному телу.

— Хочешь, чтобы я был сверху?

— Я хочу того же, что и ты.

Теперь мы оба дышим тяжелее. Это ожидание вот-вот сведет меня с ума. Я хочу похоронить себя глубоко внутри неё, двигаться в ней и кончить.

— Думаю, что хочу быть сверху, — говорит она мне.

Последний поцелуй в губы, и я перекатываюсь на пустую сторону кровати, опуская колени и ноги, чтобы она могла забраться сверху.

Провожу руками по ее заду, когда она садится, ее гладкие ягодицы заполняют мои ладони. Наклонившись вперед, она целует меня, сиськи в идеальном положении для меня, чтобы обхватить их своими гигантскими руками.

— М-м-м, ты чувствуешься так хорошо, — напевает она, наклоняясь, чтобы прикусить кожу моей ключицы. — И вкус хороший.

Она еще не опустилась на меня.

Я пытаюсь что-то сказать, хочу умолять, но слова не выходят, потому что в тот же самый момент Скайлар выпрямляется и опускает на мой член.

— Ч-черт...

Крошечный глоток воздуха наполняет наши легкие. Она не торопится, каждая секунда взвешена, убивая нас обоих в невыносимо медленном процессе.

Она собирается убить нас. Я, блядь, умру, если не смогу похоронить себя глубоко в ней.

Хочу толкнуть бедра вверх, член наполнен таким количеством крови, что у меня кружится голова. Я никак бы не смог выйти из этой комнаты и управлять автомобилем, или пройти тест на трезвость, или сложить два числа вместе.

Скайлар опускается ниже, забирая с собой последние клетки моего мозга.

Два плюс два — одиннадцать сотен.

У нее прерывистое дыхание. Затрудненное. Руки, прижаты к моему импровизированному изголовью кровати — гигантский флаг «Борьба Айовы», который я приколол к стене.

Надеюсь, она случайно не сорвет его, пока мы будем трахаться. Он висит лишь на ниточке — ну, на четырех крошечных латунных кнопках, по одной в каждом углу и…

— Черт, Скайлар, — выдыхаю я, когда она крутит бедрами, раскачиваясь взад и вперед на мне, как королева родео, трахающая брыкающегося дикого мустанга.

Плохая аналогия.

— Боже, как хорошо, — шепчет она в темноту, и все, что я слышу, это ее короткие вдохи, пока она двигается на мне.

— Тебе больно?

Потому что она действительно чертовски тугая, такая великолепная. Уютная. Теплая. Влажная. Узкая.

Чертова мечта сбылась.

— Вроде бы да, но в хорошем смысле. Я… там совсем немного жжет, но мне все равно. Ты чувствуешься так... м-м-м, Эйб, оставайся так, не двигайся. — Ее бедра продолжают свое ровное, ритмичное вращение, томное и неторопливое, руки все еще прижаты к задней стенке.

Когда Скай поворачивает голову, я вижу ее в свете фонаря. Глаза закрыты, зубы впились в нижнюю губу. Она сконцентрирована.

— М-м-м... О-о-о... — Ее гортанные звуки не громкие, но такие сексуальны. Лучше всякого порно, но это только мое мнение. — Положи руки мне на задницу, пожалуйста.

Так вежливо.

Я с готовностью подчиняюсь.

— Здесь?

— Ты можешь пошевелить пальцами, чтобы они... — Ее задница извивается, пытаясь направить меня.

Я двигаю пальцами, предполагая, что она хочет, чтобы они были ближе к ее щелке, и, должно быть, я щелкнул волшебным выключателем, потому что Скайлар стонет. Чертовски громко стонет. Трах становится жестче. Глубже.

Скайлар склоняет голову набок, волосы падают мне на лицо.

Я выплевываю несколько прядей, которые попадают мне в рот, стараясь держать пальцы рядом с ее задницей.

Скайлар немного развязная, слегка наивная — мощная комбинация.

— Вот так, да детка…

Чертовски сексуальна. Так чертовски сексуальна.

Она разговаривает сама с собой, потерявшись в этом моменте, захваченная наслаждением, которое настигает ее сладкую киску, голова качается из стороны в сторону каждые несколько мгновений.

Потерянная. Она потерялась в себе, а я потерялся в ней, и это чертовски великолепно.

«Я чертовски люблю ее».

Один свайп.

Одно свидание.

Милая. Строптивая. Своевольная. Добрая. И вся моя.

Я теряюсь в ней, нежась, пока она скачет на моих бедрах, тазы трутся друг о друга, связь глубокая. Скай убирает руку со стены и позволяет ей скользить по твердым грудным мышцам моей груди, большим пальцем касаясь моего соска. Протягивает руку назад и кладет ее поверх моей, сжимает — так что я сжимаю ее сильнее.

Продвигаюсь еще глубже.

Дразню. Вращаю тазом.

Девушка ахает.

Стонет.

Когда смотрю, как ее губы раскрываются в экстазе, не могу не задаться вопросом, будут ли они когда-нибудь обернуты вокруг моего члена, сосать его. И это самое худшее, о чем можно думать, когда пытаешься не кончить в течение трех минут.

Слишком. Блядь. Поздно.

— Черт, Скайлар, я сейчас кончу.

— Нет. — Она почти не обращает на меня внимания, потерявшись в ощущениях собственного надвигающегося оргазма. — Пока нет.

Черт возьми, она жадная маленькая засранка.

— Нет? — Думаю, что мои брови подняты вверх, но я не могу сказать наверняка. Все мое гребаное тело — это один покалывающий нерв. — Хочешь, чтобы я вышел? Я продержусь дольше.

— Выйдешь и ты труп, — хнычет она.

Черт, что она хочет, чтобы я сделал! Я в трех секундах от того что бы взорваться.

— Скайлар, — предупреждаю я. — Кошки… Мама… — Черт, не думай сейчас о своей матери. — Э-э-э. Фильм ужасов... Опять кошки… Мертвый олень на обочине дороги…

— О чем ты говоришь?

— Стараюсь не кончить.

— О боже, Эйб, не говори этого дерьма вслух.

— Прости.

— М-м-м, хороший мальчик…

И-и-и она снова звучит как порнозвезда.

Что.

Не.

Помогает.

Я сильнее толкаюсь вверх. Тащу ее вниз, погружаясь так глубоко, как только могу. Впиваюсь пальцами в ее ягодицы, не впиваясь ими в задний проход — я не увлекаюсь задницами. Сгибаю колени, поднимаю мои бедра так, чтобы мы оторвались от кровати, работая основными мышцами и трахая ее жестко, насколько могу снизу, пока она трахает меня сверху.

— Да... О боже, да, продолжай делать это, не останавливайся.

Я собираюсь умереть от изнеможения. Я в отличной форме, но это может убить меня в конце концов. Черт возьми, мой пресс уже болит, но если это делает ее счастливой…

— Эйб, Боже... О-о-о, черт... о, детка, да. Черт, черт, черт…