Мой подбородок поднимается вверх, направляемый его пальцами, и я клянусь, моя нижняя губа немного дрожит. Совсем чуть-чуть от нервов и волнения.

Меня не целовали целую вечность — кажется, годы, хотя, возможно, прошло всего несколько месяцев. Какой-то пьяный парень в баре едва ли считается. Поцелуй был небрежным, слюнявым и незапоминающимся.

Ладно, может быть, не таким уж и незапоминающимся, поскольку я вспоминаю его сейчас.

«Сосредоточься на его губах, Скайлар!»

Его пухлых губах.

Эйб не берет мое лицо в ладони и не проводит пальцами по волосам — но ему и не нужно. Энергия между нами статична. Заряжена.

Эта химия не похожа ни на что, что я когда-либо чувствовала с кем-либо.

И подумать только, я чуть не потеряла это.

Один удар сердца за раз, наши губы медленно соприкасаются. Очень медленно, но это дает мне время запомнить этот момент, чтобы заменить все старые. Чтобы вспоминать его ночью, когда буду лежать в постели в темноте под одеялом.

В одиночестве.

Когда наши теплые дыхания, наконец, смешиваются под мягким освещением букинистического магазина, Эйб обнимает меня другой рукой за талию, притягивая к себе. Мягкие губы. Нежные. Прижимаются к моим.

Сначала в один уголок моего рта, затем в другой, целуя эти крошечные ямки по обе стороны от моих губ.

Я хочу прикоснуться к нему, но не знаю как. Это отстой — в двадцатилетнем возрасте быть такой неопытной и неуклюжей, но это моя реальность, и я должна с ней жить.

Нет ничего постыдного в моем отсутствии опыта.

Мы не тискаемся. Просто целуемся и это так мило. Его губы на вкус как кокосовый бальзам для губ, и я могла бы стоять так вечно, на этой маленькой стопке книг, позволяя ему целовать меня вот так, в этом месте.

Так. Романтично.

Мы одновременно отстраняемся, когда слышим голоса, я опускаю руки по бокам, но все еще, только дюйм или два отделяют наши тела.

Эйб ухмыляется.

— Видишь? Идеальный рост.

Из-за угла появляется фигура. Женщина с широко раскрытыми глазами и проволочной корзиной останавливается, не зная, что делать дальше. Она бросает взгляд на пол, на книги под моими ногами, потом на наши раскрасневшиеся лица, на руки, болтающиеся по бокам.

На застенчивое выражение лица моего спутника.

Нас застукали.

Женщина не произносит ни слова, но очевидно, что мы стоим у нее на пути, и что она не сдвинется с места, пока мы не уйдем.

Женщина хочет любовных романов? Мы позволим ей добраться до любовных романов.

Я взволнованно провожу рукой по волосам, приглаживая пряди, которые растрепались, когда Эйб провел руками по моим плечам. Прочищаю горло.

— Может, найдем столик и присядем?

Парень помогает мне слезть со стопки, протягивая руку, хотя она совсем не высокая. Поднимает книги и возвращает их на свои места.

Снова хватает меня за руку, мягко направляя к задней части магазина.

— Да, давай посмотрим, не занят ли он.

Но он занят. Еще одна пара сидит в креслах, читая, и Эйб обнимает меня за талию.

— Тогда пошли отсюда.

— Куда пойдем?

Парень пожимает плечами.

— Есть предложения?

На самом деле, нет. В университете большая численность студентов, но в каком городе он находится? Он небольшой, работает исключительно на студенческое население. Когда наступают летние каникулы и студенты возвращаются домой, это фактически город-призрак. Итак, что же делать в выходные, кроме как ходить по барам? Вариантов немного.

— Парк. Роллердром. Кафе. Эм... присесть у озера?

— Мы могли бы.

Но сейчас для этого слишком холодно. Я отморожу свою задницу в этом топе.

Парень слышит колебания в моем голосе.

— Тогда будем внутри.

Хм. Где тихо, приватно и интимно?

— Предлагаю просто сесть в мой грузовик и покататься.

— Идеально.

Грузовик Эйба больше, чем я ожидала, и чистый, и когда я запрыгиваю на пассажирское сиденье, парень поворачивает туловище, чтобы посмотреть, как я пристегиваю ремень безопасности.

— На что смотришь? — Я уже краснею и хочу, чтобы это прекратилось.

— Ты. В моем грузовике.

Странная фраза.

— Очень мило.

Не обращайте внимания на то, что я сказала о том, что это странно. Я не привыкла, чтобы парни хвалили меня, или были милыми, или…

Теперь моя очередь наблюдать, как Эйб заводит двигатель, дает ему поработать на холостом ходу несколько секунд, прежде чем дать задний ход и выехать с парковки перед книжным магазином. Это такое странное местечко. Тихое. И теперь запечатлелось в моем мозгу, как идеальное место для первого поцелуя.

Ночь становится темной, еще темнее, когда мы добираемся до отдаленной точки обзора в кампусе. Это утес, известный своими пешеходными тропами с видом на весь город, университет и реку, протекающую вдоль окраины города. Отсюда хорошо видно соседний округ, а ночью уличные фонари внизу мерцают и сияют, придавая самое романтическое сияние черному как смоль небу.

Звезды. Луна.

Тени деревьев.

Мы остаемся в машине, когда Эйб паркуется, окруженные несколькими другими машинами, один фонарь над головой в пятидесяти футах или около того - единственный свет в непосредственной близости. Он слабо мерцает, слабый и тусклый, нуждающийся в замене лампы, но отбрасывает достаточно света, чтобы я могла видеть лицо Эйба, когда он выключает двигатель.

— Здесь так тихо, — размышляю я, чтобы заполнить тишину между нами.

Нас разделяет центральная консоль, и мне интересно, можно ли ее сложить, чтобы создать скамейку. Украдкой взглянув на заднее сиденье, понимаю, что там тоже достаточно места.

Мое тело нагревается.

Девичьи части преждевременно покалывает — парень не говорит, не прикасается ко мне, и вот я здесь, возбуждаюсь от его вида в почти полной темноте.

«Возьми себя в руки, Скайлар. Возьми. Себя. В руки».

— Ты уже так много знаешь обо мне, а я почти ничего не знаю о тебе, — начинаю я. — Мне нужно наверстать отставание.

— Отличная идея. — Эйб устраивается удобнее, откидывая спинку сиденья на несколько дюймов от руля. — Мне здесь очень нравится. Я ходил сюда пешком, когда был первокурсником, но с тех пор не возвращался.

— Почему?

— Нет времени.

— У тебя мало свободного времени?

— Много. Я просто использую его... глупо, наверное.

— Что делаешь?

Эйб задумывается.

— Если честно, в основном делаю всякое дерьмо для других людей.

— Это не так уж плохо.

Парень опять задумывается.

— Когда тебя используют в своих интересах?

Я хочу прикоснуться к нему, протянуть руку через пространство и положить ее на его большое, мускулистое предплечье — но Эйб не нуждается в моем утешении. Он не ищет жалости, а просто констатирует факты и ведет разговор.

— Это хорошо, что ты делаешь добро для других людей, и ты не должен чувствовать себя виноватым из-за этого. Это говорит больше о тебе, чем о них.

Я вижу его улыбку в темноте и наслаждаюсь тем фактом, что я причастна к ней, что я сказала что-то такое, что сделало его счастливым.

— Правда. — Он вытягивает руки, вцепившись в руль, чтобы чем-то занять себя. Пальцы постукивают по коже.

— Кто купил тебе этот грузовик? — выпаливаю я, а потом жалею, что не могу взять свои слова обратно. Это не мое дело, кто его купил. Просто... мы так молоды, и он такой красивый и новый. Все еще пахнет как в демонстрационном зале. — Прости, это было грубо.

— Обещаешь, никому не говорить?

— Обещаю.

— Я использую деньги, которые спортивный департамент выделяет мне в качестве пособия, чтобы оплатить машину, а родители платят арендную плату, потому что они не знают о пособии.

— Находчиво.

— Некоторые назвали бы это так, а другие — чертовски мутной схемой.

— Я собиралась сказать это, но не хотела тебя оскорблять. — Я смеюсь.

— Давай договоримся: я хочу, чтобы ты всегда была со мной честна, несмотря ни на что. В конце концов, я хочу быть единственным человеком, которому ты можешь рассказать все. — Он украдкой бросает на меня встревоженный взгляд. — Не слишком ли рано это говорить?

Да.

Вроде того?

Но мне нравится, что он сказал это и полностью согласна, поэтому я киваю головой.

— Отлично. Договорились.

Я быстро забываю, почему мы здесь, где были раньше, и что случилось на прошлой неделе, потому что все, чего я хочу, чтобы Эйб прикоснулся ко мне. Итак, я призываю свое мужество, чтобы проверить наш новый договор.

— Эйб?

— Скайлар?

— Раз уж мы честны...

Я полностью завладела его вниманием, главным образом своим приглушенным тоном. Даже для моих собственных ушей это звучит довольно сексуально.

— Да?

— Мне просто интересно, эта центральная консоль складывается?

Его взгляд падает на среднюю перегородку с пустыми подстаканниками.

— На самом деле, да.

— Можно посмотреть?

«Вау, Скайлар, откуда взялся этот голос?»

Я говорю так, будто хочу увидеть что-то совсем другое.

— Конечно.

Отстегнув ремень, Эйб зарывается рукой под жесткий пластик между нами, толкая его вверх и складывая, как кусочек головоломки, создавая скамейку в передней части грузовика.

— Гораздо больше простора для движений, — шучу я.

— И всякого такого.

Всякое такое. Мне вспоминается нелепая беседа с Ханной и ее болтовня о заднице, и я подавляю смешок. Никто не хочет объяснять этот разговор на первом свидании. Эйбу не нужно знать, насколько извращенными могут быть девушки.

— Что смешного?

— Ничего, — выпаливаю я и тут же вспоминаю, что мы обещали быть честными. — На самом деле это не так. Ты сказал «всякое такое», и я вспомнила, как Ханна говорила... э-э-э, всякую ерунду про задницу. Длинная история.

Я оставляю эту тему, и Эйб не подталкивает, и теперь мы снова смотрим друг на друга в темноте, так сильно желая сократить расстояние между нами. Воздух практически потрескивает от энергии.

— Я... понятия не имею, как на это реагировать.

— Пожалуйста, не надо, я тебя умоляю, — говорю я, и мы оба нервно смеемся.

Смеемся до тех пор, пока оба остро не осознаем, как мы одиноки, окруженные незнакомцами на уединенной парковке, с видом на город внизу. Ничего, кроме пространства между нами, умоляющего заполнить его.