После долгих уговоров, угроз и подкупа в виде обещания смотреть с ней каждый новый роман от Hallmark, я убедила Слоан продолжить свое правление в качестве самого страшного и почитаемого тестировщика Belladonna.

Я все еще спускалась с высоты победы в споре с ней, когда раздался звонок в дверь.

— Я открою. — Вивиан была в ванной, а Слоан была занята тем, что строчила в своем блокноте — судя по тому, как агрессивно она писала, бедный фильм был выпотрошен — так что я вскочила с дивана и направилась к входной двери.

Густые темные волосы, широкие плечи, оливковая кожа. Быстрый поворот дверной ручки открыл мужа Вивиан, выглядевшего с ног до головы генеральным директором-миллиардером в темно-черной рубашке и брюках Hugo Boss.

— Привет! — Радостно сказала я. — Ты рано, но это нормально, потому что фильм только что закончился. Знаешь, главная мужская роль в некотором роде напоминает мне тебя. Очень раздражительный из-за проблем с папой и вечно хмурый — пока он не найдет любовь всей своей жизни, конечно.

Вообще-то, главной мужской ролью была булочка с корицей, но мне нравилось по возможности подшучивать над Данте. Он все время был таким серьезным, хотя его характер значительно улучшился с тех пор, как он женился на Вивиан.

Румянец выступил на его скульптурных скулах и на переносице. Сначала я подумала, что разозлила его так сильно, что у него случился сердечный приступ прямо там, в коридоре, но потом заметила две вещи в быстрой последовательности.

Во-первых, взгляд Данте был прикован к моей правой руке, в которой все еще был прототип игрушки от Belladonna. Во-вторых, он был не один.

Кай стоял позади него, с расправленным галстуком и аккуратно отглаженным костюмом, его внешний вид был настолько совершенен, что трудно было поверить, что он занимается таким жестоким видом спорта, как бокс.

Мой взгляд опустился на его руки, ища синяки на костяшках и кровавые порезы, но я увидела только накрахмаленные белые манжеты и блеск дорогих часов. Ни единой морщинки или ворсинки.

Проявит ли он такой же скрупулезный контроль в спальне или откажется от этого ради чего-то более раскованного?

Обе возможности послали пьянящий поток по моим венам. Моя хватка инстинктивно усилилась вокруг игрушки, и я подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как внимание Кая переключилось с моего лица на фаллоимитатор цвета фуксии с мучительной скоростью замедленной съемки автомобильной аварии.

Тишина воцарилась в зале. Возможно, это было мое воображение, но я могла бы поклясться, что фаллоимитатор немного вибрировал, несмотря на то, что не был подключен, как будто он не мог сдержать своего возбуждения от всего этого внимания.

В то время как Данте выглядел так, будто проглотил осу, выражение лица Кая не дрогнуло. С таким же успехом я могла бы держать в руках кусочек фрукта или что-нибудь столь же безобидное. Тем не менее, жар обжег мои щеки и заднюю часть шеи, заставляя кожу покалывать.

— Мы проверяли это, — сказала я. Глаза парней расширились, что вызвало поспешное уточнение. — Не друг на друге. А..чтобы... Чтобы посмотреть, сколько у него скоростей.

Данте покачал головой и провел рукой по лицу. Тем временем уголок рта Кая дернулся, как будто он сдерживал улыбку.

Взрыв смеха каскадом прокатился по моему плечу. Я убрала свободную руку с дверной ручки, повернулась и уставилась на Вивиан, которая вернулась из ванной и смотрела, как я барахтаюсь, со слишком большим весельем для предполагаемой лучшей подруги.

— Не могу поверить, что ты не сказала мне, что я все еще держу это в руках, — сказала я, размахивая дилдо в воздухе. Данте издал сдавленный звук, который получился чем-то средним между шипением автомобильного двигателя и хрипом умирающей кошки. — Друзья не позволяют друзьям открывать дверь с фаллическими аксессуарами. Не прибегай ко мне, если твой муж упадет в обморок от сердечного шока.

— В чем это моя вина? — Запротестовала Вивиан между смешками. Казалось, ее совершенно не беспокоила неминуемая кончина ее мужа. — Я была в ванной. Вини Слоан за то, что она не предупредила тебя.

Я взглянула на своего другого друга-предателя. Она отошла от своей кинокритики и уставилась на свой телефон так, словно он лично был продюсером, режиссером и исполнителем главной роли в ее самых ненавистных романтических комедиях.

Прерывать Слоан, когда она была в плохом настроении, было все равно что бросить несчастную газель перед разъяренным львом. Нет, спасибо. Мне нравилась моя голова именно там, где она была.

— Кай, ты присоединишься к нам за ужином? — Спросила Вивиан, снова привлекая мое внимание к залу. Ее смех наконец утих. Она придвинулась к своему мужу, который обнял ее за талию, защищая, и нежно поцеловал в макушку. Укол зависти проник в мое нутро, прежде чем я прогнала его. — Как я уже сказала девочкам, мы можем легко изменить бронирование.

— Может быть, в другой раз. У нас с Данте была встреча неподалеку, и я просто подошел поздороваться. — Взгляд Кая метнулся ко мне на долю секунды и ответный трепет пробежал рябью по моей коже. — Я не хочу срывать ваше свидание.

— Чепуха. Ты ничего не сорвешь, — сказала Вивиан. — Иза присоединяется к нам, так что это действительно было бы идеально. Усадить четверых легче, чем троих.

Мои плечи напряглись. Последнее, чего я хотела, это просидеть весь ужин с Каем. Я делала это раньше, на званом ужине, который Данте и Вивиан устроили сразу после того, как вернулись из медового месяца, но тогда все было по-другому. Это было до того, как появилась комната с пианино. До опасных фантазий и случайных прикосновений, которые сдвинули мой мир с его оси.

Глаза Кая снова остановились на моих. Невидимая стальная дверь захлопнулась вокруг нас, отгородившись от остального мира и окутав нас коконом из легких вздохов и сталкивающихся сердцебиений.

Мурашки побежали по моей коже. Но в то время как я изо всех сил старалась сохранять видимость спокойствия, он смотрел на меня так, как ученый рассматривал бы старый, но полностью забываемый текст. Намек на интерес, смягченный морем безразличия.

— В таком случае, — сказал он, и его культурный голос прозвучал как бархат, — я рад помочь.

Нежеланная волна предвкушения разлилась по моим венам, но она была заглушена беспокойством. Данте и Вивиан всегда терялись в своем собственном мире, что означало, что мне предстояло провести по крайней мере два часа в непрерывной компании Кая.

— Превосходно. — Вивиан просияла, выглядя счастливой из-за чего-то такого простого, как совместный ужин.

Я открыла рот, но затем закрыла его. Мое желание побывать в ресторане «Монарх» боролось с трепетом из-за ночи с Каем. С одной стороны, я не позволила ему испортить для меня пункт списка желаний. С другой…

— Ребята, мне нужно идти. — Слоан подошла ко мне так тихо, что я не услышала ее приближения. Где-то за последние пять минут она набросила пальто верблюжьего цвета Max Mara поверх блузки и брюк и сменила тапочки на пару изящных кожаных сапог. — Мой клиент приземлился рано.

Она коротко кивнула мужчинам в знак приветствия и вручила мне и Вивиан наши сумки, фактически отпуская нас.

Мы слишком привыкли к чрезвычайным ситуациям на ее работе, чтобы обидеться на ее резкое заявление. Слоан не была теплым и пушистым типом, и ее портрет следовало бы поместить рядом со словарной статьей «трудоголик», но если все пойдет насмарку, я знала, что могу на нее рассчитывать. Она яростно защищала своих друзей.

— В любом случае, кто это? — Спросила я, осторожно кладя фаллоимитатор обратно в рюкзак, пока она запирала дверь. — Кто-нибудь, кого мы знаем?

Большинство ее клиентов были представителями бизнеса и общества, но время от времени она привлекала знаменитостей, таких как звезда британского футбола Ашер Донован и фотомодель Айана (только одно имя, а — ля Иман).

— Сомневаюсь в этом, — сказала Слоан, когда мы шли к лифту. — Если только вы внимательно не следите за разделом «ленивые плейбои» на страницах светской хроники. — Ее голос сочился холодным презрением.

Тогда ладно. Кем бы ни был клиент, он явно был больной темой.

Мы с Вивиан шли в ногу с ней, в то время как парни замыкали шествие. Обычно я бы приставала к ней за дополнительной информацией, но я была слишком отвлечена тихими шагами позади меня.

Чистый, древесный аромат одеколона Кая окутал меня теплым потоком воздуха. Я сглотнула, по моей спине пробежали мурашки осознания. Потребовалась каждая унция силы воли, чтобы не обернуться.

Больше никто не произнес ни слова, пока мы не подошли к лифту. Отделанный дубовыми панелями вагон был рассчитан максимум на четверых, и пока мы толкались, пытаясь втиснуться в тесное пространство, моя рука задела руку Кая.

Золотая полоса тепла пронзила меня, наэлектризовывая каждое нервное окончание, как провода под напряжением под дождем. Я отстранилась, но призрачные ощущения остались.

Рядом со мной Кай смотрел прямо перед собой, его лицо было словно высечено из камня. Я почти поверила, что он не почувствовал прикосновения, пока его рука, которой я нечаянно коснулась, не согнулась.

Это было небольшое движение, такое быстрое, что я бы пропустила его, если бы моргнула, но оно захватило мои легкие и скрутило

Воздух вырвался из моей груди. Я быстро отвела глаза и посмотрела вперед, как подросток, которую поймали за просмотром чего-то неподобающего. Стук моего сердца достиг оглушительных децибел, заглушая болтовню Данте, Вивиан и Слоан.

Краем глаза я увидела, как напряглась челюсть Кая.

Мы вдвоем стояли там, не двигаясь и не говоря ни слова, пока двери со звоном не открылись и наши друзья не высыпали в вестибюль.

Мы с Каем заколебались в унисон, прежде чем он кивнул на выход в универсальном стиле «после вас».