— София?

Я сразу же успокоилась: — Алессандро.

Алессандро вошел в комнату, слегка нахмурившись, глядя на меня в постели. Я убедилась, что экран ноутбука ему не виден: — Что ты здесь делаешь?

Он был одет во все черное, и это означало, что он только что вернулся с работы. Я не почувствовала запах и не увидела крови на нем, но было бы глупо думать, что он сделал что-то чистое сегодня вечером.

— Я провожу выходные в городе, — объяснила я. — Мне нужно было выполнить несколько поручений, и не было смысла ездить туда-сюда.

Алессандро продолжал хмуро смотреть на меня.

— Надеюсь, я не помешала, — добавила я. — Я уеду в понедельник.

— Все в порядке, — сказал он резко.

— Я думала, ты в Эванстоне.

— Я закончил дела, — его взгляд остановился на ноутбуке. — Что ты делаешь?

— Просто смотрю кино. — Технически, это не ложь.

Его глаза сверкнули, но он ничего не прокомментировал. Я думала, что он собирается уйти, но потом он спросил: — Я собираюсь заказать ужин, ты что-нибудь хочешь?

Мои гормоны беременности ожили от его вопроса, и мой желудок заурчал, несмотря на то, что я уже поужинала: — Конечно.

Алессандро скрылся в своей комнате, чтобы принять душ, а я спустилась вниз. Он появился в повседневных брюках, с татуировками и голой грудью. Он вытирал полотенцем свои волосы. Я все еще могла видеть маленькие капельки, стекающие по его коже.

Мои щеки вспыхнули, и я отвернулась.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Мне все равно, — сказала я, стараясь не смотреть на него. Я не хотела, чтобы он видел мой румянец. — Все, что захочешь.

Алессандро заказал китайской еды, непринужденно разговаривая с парнем по телефону.

— Ты часто заказываешь китайскую еду? — спросила я, когда он положил трубку.

— Иногда.

Я указала на холодильник: — Твое «иногда» сильно отличается от моего.

Его глаза сверкнули. Он прислонился к холодильнику, скрестив руки. Я заметила его татуировку Омерта на талии. Его клятва Наряду, которую можно было нарушить только смертью.

Подобно той, которую мы дали друг другу в браке.

— Тебе страшно в новом доме? — спросил Алессандро.

— А ты бы купил мне другой дом, если бы было страшно?

Он фыркнул: — Нет. Ты была бы сама в этом виновата. Я говорил, что Оскуро должен быть с тобой всегда, когда рядом Нерон.

— И он был. — По большей части. — Вы с Оскуро как две старые сплетницы. Вы бы нас с Ниной опозорили.

Алессандро ничего не ответил, только сузил глаза. Когда Алессандро Роккетти смотрел на меня, казалось, что к моей коже прижимают раскаленные угли.

Я вздохнул в знак поражения: — Мне было любопытно, разве можно за это винить? Я слышала истории о Нероне с тех пор, как была девочкой.

— Он оправдал твои надежды? — спросил он.

— Нет, — сказала я. — На самом деле, он был довольно неуклюж.

Губы Алессандро дрогнули: — Я обязательно передам это.

— Передай, — я вытянул руки, разминая спину. — Он упомянул, что Давиде попросил его позаботиться о женщине, Элизабет Спирс.

— Это был вопрос?

— Я думала, что Наряд не убивает женщин.

Он встретил мой взгляд: — Правда?

Его тон вызвал у меня легкий смех, несмотря на то, что это не была не тема для шуток смехотворная тема. Только дети были под запретом: — Нет, совсем нет.

— Мисс Спирс не нужно было убивать. Не позволяй Нерону запугать себя.

— О? О чем ты говоришь? — я нахмурилась в замешательстве.

Алессандро проигнорировал мой вопрос и вместо этого сказал: — На днях по телефону ты хотела мне что-то сказать.

— Я действительно хотела тебе кое-что сказать. Дон Пьеро попросил меня помочь спланировать мирные переговоры.

Алессандро махнул рукой: — Не прикидывайся дурой. Ты собиралась сказать мне что-то еще. Что именно?

Было странно, что мои слова и действия ставились под сомнение. Впрочем, Алессандро всегда так поступал. Он всегда мог видеть меня насквозь, или, по крайней мере, сказать, что во мне есть что-то еще.

Кэтрин тоже так делала, сказал тоненький голосок в моей голове.

Кстати, о Кэтрин... — Обещай мне, что не будешь реагировать слишком остро.

Ноздри Алессандро раздулись: — Я никогда в жизни не реагировал слишком остро.

— Кэтрин подошла ко мне...

— Что! — потребовал он. — Где, блядь, был Оскуро? Ты сбежала от него?

— Ладно, я рада видеть, что мы не слишком остро реагируем.

Мой муж недовольно хмыкнул, но вновь прислонился к холодильнику. Я видела, как работают шестеренки в его голове. Где был Оскуро? Что делала София? Что сказала Кэтрин?

— Я взяла Фрикадельку на прогулку и прошла по краю закрытого сообщества. Она подошла ко мне... ну, напугала меня. Она остригла волосы, ты в курсе?

— София, — предупредил он.

— Она сказала, что пытается мне помочь. Она сказала, что Альфонс Эриксон работает с Константином Тархановым и что вместе они хотят править Чикаго или что-то в этом роде, — я сказала. — Она ясно дала понять, что ФБР этого не хочет.

Алессандро нахмурился, но не выглядел удивленным: — Похоже ты сомневаешься в этом.

Я постучала ногтями по стойке: — Просто многое не сходится. Почему ФБР обратилось за помощью к Наряду? Зачем Кэтрин рисковать своей безопасностью, чтобы поговорить со мной и рассказывать мне что-то такое...? — я запнулась, пытаясь найти нужные слова.

— Она сказала что-нибудь еще?

— Не об Эриксоне. Мы, конечно, немного поругались. Но... она выглядела очень обеспокоенной, — я прокрутила в голове этот разговор. Ее вынужденные движения, странные нотки в ее словах.

— Тебе не приходило в голову, что она лжет? — Алессандро постарался, чтобы его вопрос прозвучал немного сочувственно, но ему не стоило беспокоиться.

— Думаю, да, — согласилась я. — Но я пока не уверена, в чем заключается ложь.

Алессандро кивнул: — А как ты думаешь? Ты знаешь ее лучше, чем кто-либо другой в мире.

— Я больше не уверена, что это правда, — я почувствовала боль в сердце от этого факта. Но это было не так больно, как несколько недель назад. — Думаю... я думаю, она хочет, чтобы Эриксон каким-то образом оказался у власти. Я... я не думаю, что Солсбери настолько предан их делу, насколько может быть предан Эриксон.

— Мне не нравится этот Эриксон.

— Ну, ты угрожал его жизни, когда видел его в последний раз, так что я сомневаюсь, что он тоже без ума от тебя.

Алессандро фыркнул: — Что он сказал тебе той ночью?

— Ничего особенного. Он просто пытался угрожать мне, — я пренебрежительно махнула рукой.

— Он просто еще один политик, пытающийся баллотироваться с большими мальчиками, — сказал он.

Это заставило меня улыбнуться: — Ты должен перестать недооценивать людей.

— Людей — возможно. Политики, зачем беспокоиться.

— Политики могут быть очень полезны, если их правильно использовать. Посмотри на все, что Солсбери сделал для нас, — сказала я. — Наши антимафиозные сертификаты, ложь федералам, привлечение полиции Чикаго под наше крыло.

Алессандро закатил глаза: — Они — кучка кисок, с которыми я вынужден играть по-хорошему.

— Ну, тогда, — рассмеялась я. — Я справлюсь с политиками, а ты с гангстерами. — как только слова сорвались с моих губ, я пожалела, что не могу взять их обратно. Это звучало так, будто мы были командой, партнерами.

Я открыла рот, чтобы отказаться от своего заявления, но Алессандро перебил: — Да, полагаю, это сработает. Ты можешь заниматься дипломатией, а я буду делать кровавые дела.

Это сработает на пользу нам обоим. Если бы мы смешали это вместе... мы могли бы стать довольно грозной командой.

Я лишь улыбнулась в ответ, игнорируя учащенное сердцебиение.

— Кстати, о командной работе, — сказала я, — с ребенком все хорошо. Вчера я была на приеме у доктора Парлаторе, и она подтвердила, что все в порядке.

Взгляд Алессандро переместился на мой выпуклый живот: — Хорошо, — сказал он. Его тон снова изменился — не тот непринужденный, и раздраженный, какой был прежде, а отстраненный, холодный. Он немного напоминал своего брата. — Хорошо, что ты здорова.

— И ребенок.

— Это тоже, — он отвернулся. — Скоро должны доставить еду. Я спущусь в холл и встречу.

перевод группы https://t.me/ecstasybooks