Когда он выглядел сбитым с толку ее прищуренным взглядом, она поняла, насколько нелепой она была, и позволила выражению лица исчезнуть, прежде чем спросить примирительным тоном: «Брикер разбудил тебя или это я, когда вышла из комнаты?»

Мак немного расслабился, услышав перемену в ее голосе, и покачал головой. «Никто. Я проснулся сам».

— О, — пробормотала она и сделала глоток кофе, ее взгляд переместился на фургон и свет, горящий в окнах. Она ожидала, что в этот час все, кроме нее и Джастина, будут спать, поэтому была удивлена, увидев, что свет в фургоне все еще горел, когда она вышла. Похоже, Мак и его сестра были не единственными полуночниками в семье.

— Маргарита и Джулиус поздно вставали на острове, — вдруг сказала она, вспомнив это.

— Они тоже ночные совы, — легко сказал Мак. — Большая часть моей семьи.

«Ага. Твоя сестра и зять работают по ночам, — пробормотала она. — И ты тоже.

— Да, — мягко согласился он.

— Но тебе и не нужно, — заметила она. — Я имею в виду, ты работаешь из дома. Вероятно, ты мог бы работать днем, а не ночами.

— Мог бы, — признал он. «Но я люблю работать по ночам. Тихо. Большая часть остального мира спит. Меньше отвлекающих факторов».

Си Джей кивнула. Она понимала его. В университете она предпочитала работать над своими бумагами и прочим по ночам именно потому, что было тихо и ее друзья реже звонили и отвлекали или заходили неожиданно. Таким образом она успевала сделать намного больше. Она также предпочитала работать в ночную смену, когда была полицейским.

— Ты сказала Брикеру, что мужчины тебя не интересуют, — внезапно сказал Мак. «Почему?»

Си Джей напряглась от вопроса.

— Это твое детство оттолкнуло тебя от мужчин? — спросил он, когда она не ответила. — Жестокий приемный отец или…

«Почему мне никто не верит, когда я говорю, что у меня было хорошее детство?» — она прервала его с внезапным раздражением. «Честно говоря, любой, кто узнавал, что я выросла в системе, немедленно приходит к выводу, что я была покалечена ею. Что меня должны были либо подвергнуть сексуальному насилию, либо избить, либо как-то жестоко обращаться. Почему?»

Мак немного поколебался, а затем с откровенной честностью сказал: — Наверное, потому, что ты такая замкнутая и колючая. Люди, естественно, предполагают, что трудные времена в системе патронатного воспитания причины этого».

Си Джей нахмурилась от этих слов. — Ну, ты знаешь, что каждый думает в меру своей испорченности (предполагает худшее), — пробормотала она с раздражением, ей не понравилось, что он видел ее замкнутой и колючей. Она знала, что была такой. Тем не менее, ей не нравилось это слышать.

Вздохнув, она покачала головой. «Это не из-за моего детства. Мои детские годы были прекрасны. Меня хорошо кормили, никогда не били и не были жестоки, мне уделяли много внимания и любви, — заверила она его, а затем помолчала, прежде чем признаться: — Я говорила тебе, что меня назвали в честь офицеров, которые меня нашли. Одним из них был офицер Джонатан Каммингс. Он и его напарник, Эрни Кауэссес, на самом деле нашли меня при обходе однажды, когда мне было меньше месяца. Я лежала в грязных тряпках рядом с телом матери в переулке. Передозировка наркотиков», — пояснила она. «Они думали, что она была сбежавшим подростком, живущим на улицах Торонто. Они так и не узнали этого. Они не нашли при ней ни удостоверения личности, ни чего-либо еще, что могло бы сказать им, кто она и откуда. Ничего, что сказало бы им мое имя или дату рождения. У них не было возможности связаться с ее семьей, чтобы кто-то мог прийти и забрать меня».

— Мне очень жаль, — сказал Мак.

— Не надо, — тут же сказала она. «Кто знает, как бы все сложилось для меня. Я имею в виду, что если она сбежала, то, вероятно, для этого была причина, так что, возможно, мне было бы лучше, если бы ее семья не нашла меня», — отметила она, потому что это то, что она говорила себе в течение многих лет. Си Джей знала, что дети не всегда убегают из-за домашних проблем. Иногда проблема была в ребенке, иногда они убегали из-за того, что над ними издевались в школе, или потому, что чувствовали себя неудачниками, или…. было множество причин. Не всегда это были плохие родители. Но от мысли, что ей, возможно, повезло оказаться именно там, ей становилось легче. Кроме того, в конце концов у нее действительно было действительно хорошее детство. У нее были родители, которые любили ее и которых любила она. Ей повезло.

Решив убедить в этом Мака, она объяснила: «Когда меня нашли, я была истощена и больна. Меня отвезли прямо в больницу. Врачи предположили, что мне около двух с половиной недель отроду, что дало им приблизительную дату рождения, которая в итоге стала моей официальной датой рождения, когда они не смогли узнать, кто я такая».

Когда Мак ободряюще кивнул, она продолжила: «Я провела в больнице пару недель с этой датой рождения и именем Бэби Джейн Доу. В то время полиция пыталась выяснить личность моей матери и узнать, есть ли у нее какая-нибудь семья, которая могла бы меня принять — мои бабушка и дедушка и т. д. Я думаю, они поместили мою историю в новости и все такое. Они сделали набросок моей матери и сфотографировали меня, надеясь, что кто-нибудь узнает одну из нас, но, — она пожала плечами, — никто так и не объявился, и они так и не разобрались. Думаю, они даже пытались допрашивать других беглецов, бездомных и прочее, но ничего из этого не вышло».

— Итак, ты попала в приемную семью, — серьезно сказал Мак.

Си Джей кивнула. «Сначала меня поместили в дом с несколькими другими приемными детьми, но человек, который впоследствии стал моим отцом, следил за мной и регулярно проверял меня. Хорошо, что он это делал, потому что, видимо, были какие-то проблемы с людьми, которым меня сначала отдали. Никто так и не сказал мне, в чем проблема, но Джонатан Каммингс поднял из-за этого шум, а затем он и моя мать — его жена Мардж — в конечном итоге сами взяли меня на воспитание».

«И они удочерили тебя и дали тебе свою фамилию, а в качестве имени имя напарника твоего отца», — сказал Мак с улыбкой.

Она не удивилась, что он догадался об этом. В конце концов, ее фамилия была Каммингс, но Си Джей покачала головой. «Нет. Соцработник дала мне фамилию Каммингс, когда я еще была в больнице».

«Что?» — удивленно воскликнул Мак.

Си Джей кивнула. «Они должны были оформить мне свидетельство о рождении и еще много чего, чтобы включить меня в систему. Она не хотела, чтобы я звалась Джейн Доу, поэтому дала мне имена офицеров, которые меня нашли».

— Кауэссес Джейн Каммингс, — пробормотал он ее имя. — Кауэссес — интересное имя.

«Это

Оджибве

; напарник отца был коренным американцем, — объяснила Си Джей, а затем криво улыбнулась, добавив: — Полагаю, соцработник подумала, что Кауэссес Джейн Каммингс звучит лучше, чем Каммингс Джейн Кауэссес».

Мак выглядел подозрительно. «Она явно ничего не знала о детях, если думала, что любая версия пройдет проверку».

— Ага, — сказала она, слегка усмехнувшись. «Имя Кауэссес причиняло мне бесконечные страдания в школе в детстве. Но Каммингс как имя было бы таким же плохим».

— Несомненно, — сочувственно сказал Мак, а затем задумался. — Интересно, почему она просто не назвала тебя Джейн Кауэссес Каммингс?

Си Джей пожала плечами. Она и сама часто задавалась этим вопросом, но единственное, что пришло ей в голову, было: «Может быть, я была капризным ребенком, который сводил ее с ума, когда ей приходилось иметь дело со мной».

— Значит, она отомстила тебе, дав ужасное имя? — весело спросил Мак.

— Возможно, — сказала она со слабой улыбкой, а затем пожала плечами. «Правда в том, что мне нравится Си Джей больше чем Джейн, так что, думаю, это не имеет значения».

«Да, Си Джей мне тоже больше нравится», — признался Мак. Они оба помолчали с минуту, а затем он спросил: «У офицера Каммингса и его жены были собственные дети?»

— Нет, — мягко сказала Си Джей. «Они, очевидно, пытались в течение многих лет, но сдались к тому времени, когда я появилась. К тому времени они были взрослыми, состоявшимися людьми, им было далеко за сорок. Но я думаю, что неспособность иметь собственных детей, а также тот факт, что соцработник дала мне его фамилию — многое предопределило, — вот почему он поначалу так заботился о моем благополучии. Большинство полицейских передали бы меня социальным службам и забыли бы обо мне».

— Но он этого не сделал, — пробормотал Мак. — И в итоге он и его жена вырастили тебя.

«Да. Они были прекрасными родителями, Мак, — сказала она ему. «Как я уже сказала, им было уже за сорок и они очень хотели детей. Они влили в меня всю ту любовь, которую копили».

— Но они так и не удочерили тебя? — сказал Мак почти неохотно, его замешательство было очевидным.

Улыбка Си Джей потускнела, а затем она вздохнула. «Ты должен помнить, что у меня уже была их фамилия. Легально. Все вокруг — учителя, дети в школе и так далее — все думали, что они уже мои родители. Включая меня, — тихо добавила она. Сглотнув, она продолжила: «Я так понимаю, им сначала посоветовали не удочерять меня, потому что маловероятно, что суд разрешит это, если объявится семья моей матери и потребует меня. Итак, мой отец, Джонатан Каммингс, — снова добавила она, чтобы избежать путаницы, — по-видимому, провел много свободного времени в первые четыре или пять лет моей жизни, пытаясь идентифицировать мою биологическую мать и найти ее семью. Он надеялся, что они дадут ему и маме разрешение на удочерение.

«Он сказал, что сдался, когда мне было шесть лет, и суд, вероятно, разрешил бы удочерение к тому времени, но это означало бы беседы с социальными службами и с судьей со мной. Они воспитали меня как родную. Я думала, что я их дочь. Они не хотели смущать и расстраивать меня в таком юном возрасте. У меня уже было их имя, и они считали меня своим ребенком. Все эти разговоры и встречи просто дали бы бумажку, говорящую о том, что они уже чувствовали в своем сердце, что я их дочь. Поэтому они решили подождать, пока мне не исполнится шестнадцать, а затем планировали сесть и рассказать о моей биологической матери и спросить меня, хочу ли я, чтобы они удочерили меня и официально сделать меня своей дочерью».