К тому времени они достигли террасы, и она подвела его к раздвижным стеклянным дверям и воспользовалась необходимостью открыть дверь как предлогом, чтобы высвободить свою руку из его. Открыв дверь, она помахала ему, а затем последовала за ним и остановилась прямо у двери, когда ветерок от потолочного вентилятора коснулся ее тела. В коттедже не было кондиционера, но тень от больших деревьев вокруг него в сочетании с потолочным вентилятором в главной комнате и бризом с озера, дующим через сетки на открытых дверях и окнах, сохраняли в основном прохладу. Единственный раз, когда она скучала по кондиционеру, были действительно жаркие дни, когда не было ветра. Однако это случалось редко, и когда это случалось, в воде можно было найти облегчение.

Си Джей закрыла экран на раздвижных стеклянных дверях, а затем наблюдала, как Мак осматривает ее отчий дом. Она тоже, ее взгляд скользил по белым стенам, деревянным полам, темной кожаной мебели. Половину большого пространства занимала гостиная с мягкой и удобной мебелью, но определенно старой и давно используемой. Ковер из искусственного меха лежал на полу перед камином, перед диваном стоял большой журнальный столик, на котором можно было собирать пазлы, а у каждого кресла были лампы для чтения ночью.

Другая половина комнаты была кухней и столовой. Синие шкафы с белыми кварцевыми столешницами тянулись вдоль стены, а остальное пространство занимал длинный деревянный стол с восемью стульями.

Когда она оглянулась на Мака и увидела, что его внимание переключилось на лестницу, ведущую на чердак, она сказала: «Все, что там есть, это матрас королевских размеров. Для нормальной кровати не хватило высоты, но она используется только тогда, когда много людей. . чего давно не было, — почти грустно добавила она. Раньше ей нравилось, когда у них были большие компании на острове. Она скучала по тем дням. Она многое пропустила. Семья. Иметь. . свою.

— Куда ведут эти двери? — спросил Мак, указывая на три двери в стене справа.

Си Джей поколебалась, а затем подвела его к первой двери и открыла ее. Это была одна из двух спален — большая. Именно здесь спали ее приемные родители. Она перебралась сюда, после их смерти. Они оставили коттедж ей. Спальня выходила окнами на озеро, что устраняло необходимость в занавесках. Это был прекрасный вид, чтобы проснуться утром, подумала она и наблюдала, как он вглядывается в бледно-серебристо-голубые стены, медную кровать королевских размеров, прикроватные тумбочки из сосны и комод. Когда его взгляд остановился на большом белом одеяле с красно-синими звездами на кровати, она неловко поерзала и повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Средняя комната представляла собой небольшую ванную комнату. Си Джей открыла дверь, а затем отошла в сторону, чтобы он мог войти и осмотреться. Это была не очень впечатляющая ванная комната. Пристроенная. Ее родители купили коттедж в 80-х, он был старше ее, и это было заметно. Комната была крошечной, с небольшой раковиной, туалетом и душем, которым Маку было бы трудно пользоваться, не ударяясь локтями. Си Джей думала о том, чтобы переделать ее раз или два, но она также рассматривала возможность каким-то образом сделать ее немного больше, и пока она не нашла способ сделать это, не отнимая слишком много места у одной из спален по обе стороны от комнаты. Их, она не хотела переделывать.

Последняя комната была спальней- гораздо меньше, чем первая. Именно здесь Си Джей спала в детстве, и здесь все еще стояла ее единственная белая капитанская кровать с выдвижными ящиками, белыми тумбочками и лампами с розовыми абажурами. Три стены были выкрашены в кремово-белый цвет, а четвертая стена была оклеена обоями с красивыми розовыми розами, похожими на одеяло на кровати. Это была детская комната. Слишком детская для четырнадцатилетней «почти женщины», решила ее мать и планировала отремонтировать ее до того, как автомобильная авария унесла ее жизнь.

Отбросив эту мысль, она сказала: «Мои родители пристроили две спальни. До этого были только главная комната и чердак.

— Без ванной? — удивленно спросил Мак.

Си Джей покачала головой. «Флигель. Мы все были благодарны, когда появилась ванная, — сухо добавила она, а затем повернулась, чтобы выйти из комнаты, и направилась на кухню.

— Хочешь чая со льдом или газировки? — спросила она, когда почувствовала, что он следует за ней.

«Расскажи мне о своем детстве».

Си Джей остановилась. Это был ее сон. Она должна была все контролировать, а это не та тема, которую она хотела бы обсуждать. С другой стороны, она была здесь, в доме, где каждый год проводила одни из самых счастливых недель своего детства, со своими первыми приемными родителями, которые были скорее настоящими родителями, чем приемными. Ее жизнь была безопасной и счастливой с ними, кроме последних нескольких месяцев перед их смертью. Ей часто хотелось вернуться в то время и изменить все после того, как она обнаружила, что была приемным ребенком. Она бы вела себя абсолютно по-другому, если бы могла. Но она была не первым человеком в истории, который сожалел о решениях, принятых в прошлом, или на собственном горьком опыте узнал, что некоторые ошибки нельзя исправить и с ними нужно жить или, в конце концов, умереть, в зависимости от обстоятельств.

— Мое детство, — пробормотала она, а затем прошла на кухню и открыла холодильник. Внутри был большой кувшин чая со льдом, очень похожий на тот, что она недавно видела в журнале. Он был больше и красивее, чем она имела в реальной жизни, с ломтиками лимона, плавающими в кубиках льда наверху кувшина. Отлично.

Си Джей налила им обоим по стакану, протянув ему один, а затем прислонилась к столешнице и серьезно посмотрела на него, делая глоток. Как она уже заметила, Мейкон Аржено был красивым мужчиной. Она поняла, что с густыми темными волосами и привлекательными чертами лица, включая глаза такого же серебристо-голубого цвета, как стены в ее спальне. Он также был хорошо сложен, что было несколько удивительно, учитывая, что он был лабораторной крысой. Она не удивилась, обнаружив, что видит его во сне. В реальной жизни, если бы она не была больна, ей было бы интересно встречаться с мужчиной. Возможно, она даже могла бы влюбиться в него. У него был такой характер, который ей нравился. Его чувство юмора было убийственным.

«Си Джей?» — спросил он, когда она промолчала.

— Почему ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о своем детстве? — спросила она вместо того, чтобы ответить на его вопрос, и на самом деле ей было любопытно узнать его ответ. Что ее подсознание откопало здесь?

«Потому что меня влечет к тебе. Ты мне нравишься, и я хотел бы быть частью твоей жизни, — без колебаний ответил он.

Си Джей ненадолго закрыла глаза, позволив словам омыть, согреть ее. Он был увлечен ею, и она нравилась ему и он хотел быть в ее жизни. «Это те слова, которые хотела бы услышать каждая девушка», — подумала она, и почувствовала, как на нее накатывает печаль. Си Джей привыкла к этой печали и обычно пропитывалась ею, позволяя ей заполнять каждый уголок ее разума и тела, но сейчас она не хотела этого. Она устала быть грустной, одинокой и подавленной. Она еще больше устала от гнева, который шел вместе с ней, как темная тень, дым, который прожигал ее насквозь. Только в этот раз она хотела бороться с этим, оттолкнуть его, притвориться Си Джей, которой она была раньше, и взять то, что предлагала жизнь или, в данном случае, ее сон.

Открыв глаза, она встретилась с ним взглядом, а затем потянулась назад, чтобы поставить свой стакан на стойку, прежде чем просунуть руки между ними и прижать их к его груди. Она увидела, как глаза Мака слегка расширились, когда ее руки коснулись его груди, а затем он протянул руку мимо нее, поставил свой стакан и обнял ее, притягивая ближе. Его голова начала опускаться, как будто он собирался поцеловать ее, но она слегка отстранилась, чтобы избежать этого. Ей хотелось первой прикоснуться к нему, исследовать его широкую, сильную грудь, которая так манила ее с тех пор, как встретила его.

К ее большому облегчению, Мак остановился при ее легком отстранении и снова выпрямился, просто ожидая. Это заставило ее улыбнуться, когда она провела руками по его груди, ощупывая и исследуя твердое пространство. Ее пальцы скользнули по твердым грудным мышцам, вверх к его дельтовидным мышцам, а затем вниз по его бицепсам. Его плечи были шире, чем у нее, его бицепсы вдвое превышали ее накачанные плечи, и ей очень хотелось увидеть их без футболки, прикрывающей их.

Едва Си Джей подумала об этом, как мягкая ткань внезапно исчезла, оставив его с голой грудью перед ней. Это изменение заставило ее моргнуть от удивления, а затем она усмехнулась, думая, что это продвинутые сны, когда она придвинулась ближе и прижалась лицом ко всей этой мужской плоти, вдыхая его запах, прежде чем прижаться губами к коже.

Мак вздохнул от нежной ласки, теперь его руки двигались вверх и вниз по ее спине, притягивая ее ближе, пока она проводила губами по его груди, касаясь одного твердеющего соска, а затем останавливаясь, чтобы слегка прикусить его. Это дразнящее движение заставило Мака глотнуть воздуха, а затем он перестал пассивно держать ее, поймал руками ее лицо и подтолкнул его вверх, чтобы поцеловать. На этот раз Си Джей не сопротивлялась. Заинтересовавшись, она охотно подняла голову, предлагая свои губы и закрывая глаза, когда его рот опустился к ее губам.

Первое прикосновение его губ к ее губам заставило Си Джей задержать дыхание, когда он мягко двигался вперед и назад. Томное тепло скользнуло по ее телу, теплое и нежное. Когда он притянул ее ближе и его язык скользнул по ее губам, она заколебалась, но потом открылась для него, и в следующее мгновение весь тон поцелуя изменился. Теплое и нежное превратилось в горячее и требовательное, а вялое тепло превратилось в лаву, бурлящую в ее теле, чтобы разжечь возбуждение, которое теперь переливалось через нее.