42 Старый Нокс

Нокс

Я не собирался признаваться в этом, но рутина ледяной принцессы убивала меня. Прошло пять дней с тех пор, как я сказал Наоми правду. С тех пор, как я покончил с этим, чтобы пощадить ее чувства. И я был чертовски несчастен.

Облегчение, которого я ожидал от того, что все закончилось, так и не наступило. Вместо этого я почувствовал тошноту и беспокойство. Почти виновность. Это было хуже, чем мое первое похмелье после тридцати.

Я хотел, чтобы все вернулось на круги своя до того, как появилась Наоми с гребаными маргаритками в волосах. Н не смог. Не сейчас, когда она в городе, избегала меня.

Это был немалый подвиг, учитывая, что она жила с моей бабушкой. Она отменила свою смену в "Хонки Тонк". Я ожидал облегчения от того, что мне не придется встречаться с ней лицом к лицу, но чем дольше она не отвечала на мои сообщения или звонки, тем больше мне становилось не по себе.

Она уже должна была прийти в себя. Черт. Я уже должен был с этим смириться.

«Твои пять часов отменяются», — сказала Стася, когда я вернулся в Whiskey Clipper после позднего обеденного перерыва, проведенного в Dino's, где получил косые взгляды и холодную пиццу, которую мне даже есть не хотелось.

Они с Джереми прибирались перед закрытием.

«Серьезно?» Это был третий клиент, который отказался от меня на этой неделе. Двое из них перенесли встречу с Джеремай и сидели в его кресле, бросая на меня осуждающие взгляды. Ни у кого из них не хватило духу что-либо сказать. Но в этом не было необходимости. Я достаточно натерпелся от девчонок из Хонки-Тонка.

«Наверное, ты их чем-то разозлил», — размышляла Стася.

«Это, черт возьми, никого не касается, кого я вижу или не вижу», — сказал я, макая расческу обратно в спирт и убирая ножницы.

«В этом особенность маленького городка», — сказал Джеремайя. «Дело каждого — это дело каждого».

«Да? Что ж, каждый может поцеловать меня в задницу».

«Он определенно кажется намного счастливее с тех пор, как разорвал эти ужасные отношения», — сказала Стася. Она притворилась, что чешет нос средним пальцем.

«Кто подписывает твой чеки на зарплату?» Я напомнил ей.

«Некоторые вещи стоят больше, чем деньги».

Мне не нужно было это оскорбление. Мне нужно было кое-что сделать. Жизнь, которую нужно прожить. И эти придурки могли бы просто продолжать в том же духе, забыв обо мне и Наоми.

«Я иду в Хонки-Тонк», — сказал я.

«Хорошего вечера», — крикнул мне вслед Джеремайя. Я показал средний палец в его направлении.

Вместо бара я нырнул в свой кабинет. Это не было похоже на святилище. Это было похоже на тюрьму. На этой неделе я провел здесь взаперти больше времени, чем в предыдущем месяце. Я никогда так не увлекался бумажной работой. Или это не имело отношения к тому, что происходило с моим бизнесом.

«Какого черта кому-то в этом городе не все равно, с кем я встречаюсь или не встречаюсь?» — пробормотал я себе под нос.

Я взял чек за аренду одной из квартир наверху. Арендатор также приложил записку «Ты облажался», нацарапанную на стикере.

Я уже начал беспокоиться, что все остальные были правы. Что я поступил неправильно. И это устраивало меня примерно так же, как идея носить костюм и галстук каждый день до конца моей жизни.

Мне нравилась свобода. Вот почему у меня был свой собственный бизнес. Этот лотерейный билет принес мне стабильность и свободу. Хотя, я предполагал, что ведение собственного бизнеса тоже иногда ощущалось как тысяча гребаных стяжек, привязывающих меня к ответственности. Но это была ответственность, которую я выбрал сам.

Я мог бы вести свой бизнес, не беспокоясь о других людях… Ну, за исключением тех, кого я нанял. И клиентов.

Блядь.

Мне нужно было выкинуть это из головы.

Я направился по коридору и зашел в "Хонки Тонк". Для пятницы было еще рано, но музыка играла громко, и я чувствовала запах готовящихся на кухне крылышек. Здесь я чувствовал себя как дома. Несмотря на то, что мои глаза быстро просканировали бар в поисках Наоми. Ее там не было, и разочарование, которое я испытал, резануло меня, как чертов нож.

Сильвер и Макс оба стояли за стойкой бара. Фи снимал это дерьмо с Рейтом. Все трое посмотрели на меня.

«Добрый вечер», — сказал я, прощупывая почву.

«Бу-у-у!» — хором воскликнули они. Сильвер и Макс показывали мне большие пальцы вниз. Фи показывала мне один большой и один средний пальцы. Другой официант, Брэд, недавно нанятый, чтобы выровнять уровень эстрогена, отказался смотреть мне в глаза.

«Серьезно?».

Горстка посетителей захихикала.

«Я мог бы уволить вас всех до единого», — напомнил я им.

Они одновременно скрестили руки на груди. «Я бы хотела посмотреть, как ты попытаешься», — сказала Макс.

«Да. Я уверена, что ты бы прекрасно поработал барменом, обслужил и управился сам в субботу вечером», — сказала Сильвер. Кольцо в ее носу двигалось вместе с раздувающимися ноздрями.

Блядь.

Я знал, когда был никому не нужен.

Отлично. Я мог бы вернуться домой и наслаждаться тишиной и покоем холостяцкой жизни. Снова. Может быть, сегодня вечером здесь не было бы так чертовски пусто. Я бы к этому привык.

«Отлично. Я ухожу», — сказал я.

«Хорошо», — сказала Макс.

«Пока», — сказала Сильвер.

«Отвали», — сказала Фи. «Я тоже ухожу».

«Отлично. Неважно». Я решил, что пойду домой и составлю новое расписание, в котором эти трое больше никогда не будут сидеть в баре вместе. Даже если для этого пришлось бы нанять еще пять человек. Я бы нанял парней, у которых не было месячных и которые ни хрена мне не говорили.

Я фантазировал об этой жизни во время неторопливой поездки на велосипеде, объезжая Нокемоут и его окрестности, прежде чем, наконец, отправиться домой. В конце концов, меня никто не ждал. Есть перед кем отчитываться. Я мог делать все, что хотел. Это было именно то, чего я хотел от жизни.

Я так отвлекся, напоминая себе, какой замечательной была моя жизнь без Наоми, что чуть не пропустил машины у Лизы.

На секунду я запаниковал, задаваясь вопросом, не случилось ли чего-нибудь. Если бы произошло еще одно проникновение или что похуже.

Потом я услышал музыку, смех.

Я медленно проехал мимо, надеясь хоть мельком увидеть ее. Не повезло. Я припарковал свой велосипед на подъездной дорожке и направился к входной двери, когда мне в ноздри ударил запах костра.

Если Лиза хотела устроить вечеринку и не сказала мне, то это ее дело, решил я, входя внутрь.

Уэйлон атаковал, его лапы царапали мои джинсы, он лаял и стонал о том, как он проголодался после полдника.

«Да, да. Ну же. Сначала перерыв на туалет, потом ужин».

Я прошел прямо на кухню и открыл заднюю дверь. Собака пулей пронеслась у меня между ног.

Он не остановился на своей обычной остановке пописать. Его короткие ноги были слишком заняты тем, что скакали галопом к дому Лизы.

Со своего наблюдательного пункта я мог видеть огонь. Кто-то развел костер рядом с ручьем. Там стояли столы с едой, складные стулья, и более дюжины людей слонялись вокруг, выглядя так, словно они отлично проводили время.

Собаки Лизы, Рэнди и Китти, оторвались от столов с едой, чтобы поприветствовать Уэйлона. Я заметил Уэйли, ее светлые волосы прятались под ярко-розовой шляпкой, которую, держу пари, связала для нее Аманда. Ее подруги Нина и Хлоя дурачились на заднем дворе. Острая боль в груди застала меня врасплох. Уэйли опустилась на колени в траву и хорошенько потрепала Уэйлона. Он в экстазе перевернулся на спину.

Я рассеянно потер рукой грудь, гадая, не было ли это несварением желудка из-за дерьмовой холодной пиццы.

Свет фар полоснул по двору, когда подъехала еще одна машина. Микроавтобус, который я узнал. Фи, ее муж и их дети вышли наружу, неся складные стулья, накрытые тарелки и упаковку из шести банок пива.

Здорово. Моя собственная семья, а теперь и мои сотрудники были на ее стороне во всем этом. Вот почему мне нужна была тысяча акров земли подальше отсюда.

Потом я увидел ее.

Наоми при свете камина.

На ней были обтягивающие леггинсы, которые подчеркивали каждый дюйм ее ног длиной в милю. Сапоги с девчачьей меховой отделкой. Толстый укороченный свитер под утепленным жилетом. Ее волосы представляли собой массу локонов, которые в свете камина отливали янтарем. На ней была вязаная шапочка, точь-в-точь как у Уэйлея, только темно-красного цвета.

Она улыбалась. Смеялась. Пылала.

Острая боль в моей груди переросла в физическую, и я подумал, не стоит ли мне обратиться к кардиологу. Это было ненормально. Все должно было пройти совсем не так.

Я покончил с делами до того, как они стали слишком липкими, и сразу после этого не почувствовал ничего, кроме облегчения. Если я когда-нибудь снова сталкивался с одним из своих завоеваний, что случалось редко, это было легко. Приятно. Я никогда ничего не обещал, и они никогда ничего не ожидали.

Но на этот раз, несмотря на все мои усилия, ожидания оправдались. Хотя не было похоже, что она страдала. Она была рядом с ручьем, стояла рядом с моим братом-засранцем, и у них было что-то похожее на интимную беседу.

Ее рука в перчатке потянулась и схватила его за локоть.

Мои кулаки сжались по бокам. Красный цвет просочился в уголки моего зрения.

Мой брат не потратил впустую ни одной чертовой секунды, не так ли?

Это не было сознательным решением пойти к ней, но у моих ног был свой собственный разум. Я зашагал по траве к маленькой счастливой группе, помышляя о разрушении.

Я не хотел, чтобы она была с ним. Я не хотел, чтобы она была с кем-то.

Мне была невыносима мысль о том, что она будет стоять рядом с ним, не говоря уже о том, что они еще делали. Блядь.

Лиза Джей окликнула меня, и Аманда одарила меня сочувственной улыбкой, когда я шествовал по празднеству.

«Вы двое, черт возьми, не теряли времени даром, не так ли?» — огрызнулся я, когда поймал их по другую сторону костра.

Нэш имел наглость рассмеяться прямо мне в лицо.