Он качает головой, сосредоточив все свое внимание на выцветшем сером ковре, когда вновь начинает говорить.

― Единственное из всего нашего разговора, на чем он зациклился, было то, что ты улыбнулась мне. Я и не подумал, что это могло иметь такое большое значение, но, очевидно, так оно и было. Когда ты пропала на следующий день, и я узнал о крови, которую нашли в твоем доме, мне стало плохо. Я почувствовал себя ответственным за все. Нэйт позвонил мне спустя несколько дней и пригрозил, что, если я не найду тебя, он убьет меня.

Его глаза молили меня о прощении.

Я была слишком потрясена, чтобы говорить, поэтому просто пялилась на него, застегивая блузку.

Он продолжил.

― Я сказал ему, что он лживый мешок дерьма, и что не стану его сообщником в убийстве. Нэйт заявил, что ты вполне себе жива, и подставила его. Когда я начал искать тебя, это было не только для собственного спокойствия, но и для того, чтобы спасти свою шкуру от твоего урода-мужа. Я должен был быть уверен, что с тобой все в порядке, и что ты действительно жива. Когда я понял, что нашел тебя, то задумался, стоит ли рассказать ему или лучше исчезнуть самому. Он заверил меня, что просто заберет тебя домой, чтобы доказать свою невиновность.

― Минуточку, бл*ть. Ты сообщил ему, что я здесь?!

Я стискиваю кулаки, чтобы пальцы не дрожали, и я смогла бы закончить застегивать последнюю пуговицу.

― Не совсем. Я сообщил ему, что ты в Лас-Вегасе. Остальное он выяснил сам. Я не рассказывал ему, что ты здесь. Клянусь. Я приехал сюда, чтобы предупредить тебя, но потом услышал, что случилось прошлой ночью, и лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Может, ты и вспоминала обо мне время от времени, но я вот думал о тебе постоянно. Ты занимала собой каждый момент моего бодрствования и каждый мой яркий кошмар. Рэвин, ты даже не представляешь, как я рад, что ты жива.

У меня не получалось стереть хмурое выражение с лица, независимо от того, насколько правдоподобной казалась его ситуация.

― Нэйт был жестокой свиньей, ты должен был знать это. Как ты мог так подло предать меня? Ты хоть понимаешь, что он прижимал нож к моему горлу? Он собирался распотрошить меня, как корову, и наблюдать, как я умираю. Если бы не появилась Мэтти, я бы уже стала кормом для черепах. Ты кретин. Меня тошнит от одного твоего вида. Будь моя воля, я бы вырвала твое предательское сердце прямо сейчас. Убирайся к черту из этого города и никогда не возвращайся. Я больше никогда не хочу видеть твою рожу.

― Мне так жаль, Рэвин, я не знал этого. Точнее знал, но не все. Если бы я только мог вернуть все назад, я бы сделал это. Мне не нужно было рассказывать тебе. Лучше бы мой секрет умер вместе с Нэйтом. Это должно что-то значить для тебя. Пожалуйста, прости меня.

Из моего горла вырывается безумный смех. Сама не понимаю, откуда он только взялся. Ситуация настолько жалкая, что все выглядит даже комичным.

― Ты хочешь, чтобы я простила тебя за твой обман? Я провела четыре года своей жизни с самым отъявленным лжецом, и воплощением всего уродливого и злого на этом свете. Я никогда больше не попаду в эту ловушку. Ни с тобой. Ни с кем другим. Ты мне не нужен. И мне не нужно прощать тебя для собственного душевного спокойствия. Единственное, что меня радует, это осознание того, что теперь я полностью свободна от подобных тебе мужчин.

― Означает ли это, что ты не будешь писать для меня картину?

― Ты жалок.

Все, что я могу сделать, это покачать головой и уйти. Его голос обрывается, когда я захлопываю за собой дверь. Мои руки не перестают дрожать, пока я вожусь с ключами, чтобы вставить их в замок зажигания.

«Боже, за что ты так наказываешь меня? За что? Что, черт возьми, я сделала, чтобы заслужить таких дерьмовых мужиков, которых ты постоянно подбрасываешь мне?»

Я ставлю машину на полный привод и направляюсь по темной дороге вдоль озера обратно в Ниццу. Не могу сдержать слезы, стекающие по щекам.

Смогу ли я когда-нибудь преодолеть это чувство беспомощности? Я не могу больше продолжать ползать вокруг, как ребенок, который плачет и закатывает истерики, потому что не знает, каким еще образом осчастливить себя. Мне нужно разобраться в том, что значит для меня счастье. Нужно найти отправную точку для себя, внутреннее равновесие между моим прошлым и моим будущим.

Боль, которую я продолжаю закапывать глубоко в себе, чтобы не чувствовать ее, накапливается в моей груди и начинает погребать меня под собой. Пришло время выпустить ее наружу, посмотреть в лицо, и пережить.

В моей жизни наступит время, когда я буду готова двигаться вперед и снова доверять. Но это произойдет не сегодня. Скорее всего, и не завтра. И все же, я точно знаю, что этот день настанет, и мне не нужен кто-то другой, чтобы стать тем человеком, которым я хочу быть.

Любовь.

Я отвергаю эту идею. Когда я думаю о любви, это чувство ассоциируется у меня только с негативными эмоциями, такими как контроль, отторжение, предательство, печаль и боль. Слово «любовь» киснет на моем языке, как испорченное молоко.

Люди воспринимают любовь как дверь в бесконечный солнечный свет, но я уже любила раньше, и знала, что солнце светит не постоянно. Бывают дожди. Случаются бури.

Мне не нужны Нэйты и Райдеры, чтобы быть счастливой. Счастье окружает меня повсюду, оно рассеяно по всем направлениям жизни. Оно должно исходить изнутри, и в данный момент мне есть, за что быть благодарной. У меня есть моя жизнь. Есть моя лучшая подруга Мэтти. И Энди.

― Твою мать! Энди!

Я должна была встретиться с ним сегодня вечером. Руками колочу по рулю. Смотрю на время на приборной панели ― уже одиннадцать сорок. Если потороплюсь, то, возможно, успею поймать его до того, как он уйдет.

Энди как раз бросает переполненные мешки с мусором в контейнер, когда моя машина въезжает на парковку. Он смотрит на меня с беспокойством, когда я выскакиваю из машины и бегу к нему.

― Энди, мне так жаль. Я все объясню.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он притягивает меня к своей груди и обнимает.

― Не стоит. Мэтти ввела меня в курс дела. Я рад, что ты в порядке. Я только что обрел тебя и не вынесу, если потеряю.

― Энди, не стоит. Только не сегодня.

Смех доносится до моего уха, прижатого к его груди. И я отстраняюсь.

― Что смешного?

― Рэвин Гловер, я не пытаюсь приударить за тобой. Расслабься.

― Извини. Но тогда почему ты терпишь меня?

Он одаривает меня искренней улыбкой.

― Потому что именно так поступают старшие братья.

Я вырываюсь из его объятий, и миллионы маленьких слезинок наполняют мои глаза и стекают по ресницам.

― Ты мой брат?! Но как и когда ты успел выяснить это?

― Я в таком же шоке, как и ты, поверь мне. Я запал на тебя, что теперь кажется довольно обескураживающим. Спасибо, что удержала меня во френд-зоне. Я мог бы испортить нам обоим жизнь. ― Он с досадой отмахивается от этой мысли. ― Когда я увидел твои картины на аукционе для семьи Кларк, то заметил, что ты подписала их именем Клэр Гловер. Конечно, это могло быть просто совпадением, но я должен был выяснить все, поэтому позвонил мистеру Кершоу тем же вечером. И он подтвердил мои подозрения. Он также попросил меня присматривать за тобой, поскольку ты могла быть в опасности, но не стал мне ничего объяснять. Я не должен был позволять тебе уходить без меня прошлым вечером. Если бы с тобой что-нибудь случилось... Я боюсь представить…

Я была не в состоянии остановить поток своих слез.

― Значит, ты и есть тот самый клиент из Ниццы, о котором говорил мистер Кершоу? Мой брат, надо же. У меня никогда не было ни брата, ни сестры.

Качаю головой в недоумении.

― Ты даже не представляешь, как я счастлива. Я знала, что между нами есть особая связь. Я чувствовала это.

― Я тоже это чувствовал.

Он вытирает слезы с моих глаз и притягивает к себе, чтобы обнять еще раз.

― Я зайду завтра, и мы обо всем поговорим. Мне нужно закрыть паба.

― Да, конечно. Увидимся завтра.

Я запрокидываю голову и целую его в щеку.

Возвращаюсь к машине и начинаю выезжать с парковки задним ходом. Пока я делаю это, к Энди подходит кое-кто. Ее глаза пожирают его, словно он изысканный скотч. Неловкий изгиб ее тела кажется вполне комфортным, потому что ее голова находится там, где и нужно ― в ложбинке под его плечом. Эта женщина гораздо больше достойна любви Энди, чем я.

― Ох, Мэтти. Как же я рада, моя девочка. Как же я за тебя рада.