Глава 31 Ее зовут Мэдоу

Яростный стук во входную дверь вырывает меня из долгожданного сна. Волочу ноги по полу, и открываю дверь.

― Энди? Что ты здесь делаешь?

― Что значит, что я здесь делаю?! ― говорит он, протискиваясь мимо меня. ― Я очень волновался за тебя. Полицейские приходили на сбор средств в поисках тебя, сразу после того, как ты ушла. Когда я приехал в «Пожарную часть», а тебя там не оказалось, и Тифф сообщила мне, что они приходили и туда, при этом расспрашивая о каком-то преследователе. Черт, Рэвин, почему ты не позвонила мне? Почему не рассказала, что за тобой кто-то охотится? Кто это, вообще был, бл*ть?

Мэтти, шатаясь, вышла из спальни, и ее глаза были полностью расфокусированы.

― Мэтти, это Энди. Энди, это Мэтти.

― Привет, ― произносит он, не отрывая взгляда от моих глаз.

― Это был мой муж, ― отвечаю я.

― Твой муж? Ты все еще замужем?

― Я была замужем. Он умер. Я так устала. Мы можем поговорить об этом позже? Мы с Мэтти легли всего час назад.

― Что значит, он умер? Что, бл*ть, вообще происходит, Рэвин?!

― Энди, я обещаю, что вечером все тебе объясню. В какие часы ты сегодня работаешь?

Он бросает на меня скептический взгляд.

― С четырех и до закрытия. И лучше тебе, бл*ть, появиться. Я заслуживаю некоторых ответов. Тебя хоть зовут Рэвин?

Мэтти отвечает за меня, а ее голос звучит хрипло и надрывно.

― Мэдоу. Ее зовут Мэдоу.

Он качает головой и сурово смотрит на меня, но сейчас я не могу разбираться с этим. Я не переживу воспоминаний о нашей ночи еще хоть минуту, пока не высплюсь и не смогу ясно мыслить.

― Сегодня вечером. Обещаю.

― Тебе лучше появиться. Нам о многом нужно поговорить.

― Я приду.

Тянусь к нему и обнимаю.

― Мне жаль, что я заставила тебя волноваться, это не входило в мои намерения. Как прошел сбор средств?

Он расплывается в теплой улыбке.

― Мы отожгли. Собрали больше двадцати тысяч. Неплохо для кучки новичков.

― Двадцать тысяч, обалдеть. Это потрясающе.

Я легонько шлепаю его по руке.

― Тебе не нужно было делать такую высокую ставку за мою картину. Я бы нарисовала ее для тебя бесплатно. Это наверняка сильно подкосит твои финансы.

Он смеется.

― Рэвин, тебе не нужно беспокоиться о моих финансах. У меня много денег. Я работаю барменом только потому, что мне нравится общаться с людьми.

Мои глаза сужаются.

― Серьезно?

― Серьезно. Я просто купаюсь в деньгах, ― подмигивает он.

― Хорошо, теперь мне легче. Увидимся вечером.

― Да, вечером.

Он не прощается, а просто разворачивается и выходит не оглядываясь, закрыв за собой дверь.

Я снова проваливаюсь в безмятежный сон еще на три часа, но телефон на моей ночной подставке не перестает вибрировать. Я хотела поднять его и швырнуть через всю комнату, но сознательность победила. Все беспокоятся обо мне. Мне нужно сделать пару звонков.

Сначала я звоню Джетте, и она говорит, что чувствует себя ужасно из-за того, что сообщила Нэйту мое местонахождение. Она хорошо понимает, что мне нужно немного отдохнуть от живописи. И предлагает приехать и побыть со мной, но я говорю ей, что Мэтти останется, и в этом нет необходимости.

Затем я связываюсь с мистером Кершоу.

― Я узнала, что Нэйт избил вас. Мне очень жаль.

― Не беспокойся обо мне. Я лишь рад, что с тобой все в порядке. Я очень волновался с тех пор, как узнал, что он уехал из города. Если они выдвинут против тебя какие-нибудь обвинения и тебе понадобится, чтобы я приехал и проконсультировал твоего адвоката, только скажи. Я прилечу ближайшим же рейсом.

― Честно говоря, я не думаю, что в этом будет необходимость, но, если моя ситуация изменится, я сообщу вам.

Его тон смягчается.

― У меня для тебя хорошие новости.

― Мне бы не помешали хорошие новости, в чем дело?

― Похоже, смерть твоего отца увеличила продажи пластинок. На счет твоего трастового фонда стали поступать большие гонорары. Если учесть его имущество, с которым мы недавно разобрались, и твои текущие отчисления, то сумма в твоем трастовом фонде составит около восьми миллионов.

― Что?! Вы это серьезно??

― Как сердечный приступ.

Шестеренки в моей голове начинают вращаться с бешеной скоростью. Мэтти сохранила мою жизнь, но папины деньги дали мне возможность получить ту жизнь, которую стоило сохранить.

― Мистер Кершоу, мне не нужны эти деньги. Мои картины приносят мне более чем достаточный доход, чтобы обеспечивать себя. Я больше никогда не хочу полагаться на чью-либо финансовую помощь. Я хочу, чтобы вы основали фонд. Назовите его «Фонд Черного Дрозда». Используйте деньги, чтобы помочь жертвам насилия выбираться из их сложных ситуаций так же, как они помогли мне выбраться из моей. Вы можете сделать это для меня?

― Ты уверена?

― Да, совершенно уверена. Кому, черт возьми, могут понадобиться восемь миллионов долларов? Я серьезно.

― Я считаю, что это благородный способ отдать долг. Я организую фонд и попрошу тебя ознакомиться со всем. Твой отец гордился бы тобой, Рэвин. И твоя мама тоже.

― Надеюсь, что так.

К середине дня Мэтти наконец-то выбирается из спальни. Я рассказываю ей о трастовом фонде. Она считает, что я сумасшедшая, раз отдаю свои деньги, но все же понимает меня.

― Мы можем взять часть из этих денег и отправиться в путешествие? Я не была в отпуске с самого детства ― если не считать поездки через всю страну, чтобы остановить твоего покойного мужа от расправы над тобой.

Я смеюсь.

― Конечно, если это то, чего ты хочешь. Отпуск не помешал бы.

― Отлично! Я умираю с голоду. Пойдем, поедим.

Приведя себя в надлежащий вид, мы с Мэтти спускаемся к дороге вдоль озера. И устраиваемся в кабинке в ресторане «Чартер Хаус Гриль». У нее в руках мой ноутбук, и она изучает сайты для путешествий, пока я сама изучаю меню.

― Что думаешь насчет Багамских островов? ― Она пододвигает ко мне экран. ― Они выглядят такими умиротворяющими. Посмотри на цвет воды! Вау, просто вау.

Она ждет ответа, но мое внимание сосредоточено на мужчине, который только что вошел в дверь. На мужчине с темными волосами в тон его глаз. Мужчине с татуировкой ворона, выглядывающей из расстегнутой джинсовой рубашки.

Я отставляю ноутбук в сторону, не теряя из виду лица вошедшего. Мэтти оборачивается, чтобы проследить за моим взглядом.

― Неужели это тот самый? Не может быть!

Ее слова вырываются с дрожью и придыханием.

― Да. Я не могу поверить, что он здесь. Какого черта он здесь делает?!

Дыхание не поспевает за учащенным сердцебиением. Я опускаю взгляд на свои потные ладони.

Мэтти легонько толкает меня в предплечье.

― Иди и поговори с ним.

― Нет, я не могу, ― шепчу я. ― Я имею в виду, посмотри на меня, я выгляжу так, будто сражалась с питбулем и проиграла.

― Ты должно быть полная дура, а вдруг он здесь только проездом? У тебя может не быть другой такой возможности.

― Я не могу. Нет.

Дышу в сжатую ладонь, чтобы не допустить остановки дыхания.

Глаза Мэтти вылезают из орбит.

― Иди. И. Поговори. С. Ним.

Я глубоко вдыхаю через сжатые губы.

― Хорошо, но давай пойдем вместе. Я поздороваюсь с ним, когда мы будем выходить за дверь.

― Но я голодна, ― капризничает она.

Я сверлю ее взглядом, пока она не закрывает ноутбук и не вылезает из кабинки.

Каждый мой шаг гармонично сочетается с биением сердца. Его глаза встречаются с моими, и моя мертвая душа пробуждается. Сердце жаждет вновь почувствовать что-то, но я не могу переступить через свой страх.

― Привет, я Рэвин, ― говорю, протягивая ему руку.

Его рука ложится на мою, и это чувствуется совершенно комфортно.

― Я знаю, ― улыбается он, и его лицо морщится во всех нужных местах.

Его зубы были ярко белыми и идеально ровными, за исключением переднего правого зуба, который имел бледно-желтый оттенок.

Я стряхиваю с себя оцепенение и качаю головой.

― Погоди. Откуда ты знаешь мое имя?

― Твое искусство. Я наблюдал за тобой с тех пор, как наткнулся на твои работы несколько недель назад. Экстраординарное воображение.

Он крепко пожимает мою руку.

― Райдер. Райдер Мэннинг.

― Райдер. Очень приятно.

Я была не в силах стереть с лица улыбку, которая застыла на губах, пока сердце по ощущению колотилось где-то в животе. Моя рука соскальзывает с его руки, но я все еще ощущаю ее тепло.

― Что привело тебя в Ниццу, Райдер Мэннинг?

Я произношу его имя не спеша, потому что мне нравится, как оно ощущается на языке.

― Вообще-то, ты. Я пробовал писать тебе сообщения на твою страничку на «Фейсбуке», но ты так и не ответила мне.

― Так это был ты?! ― задыхаясь, произношу я.

― Да, это был я. У меня есть один повторяющийся кошмар, и я подумал, что если я расскажу его тебе, то, возможно, ты сможешь изобразить его на холсте. Я готов заплатить столько, сколько потребуется.

Я не могу скрыть выражение изумления на своем лице.

― Ты должен понимать, что это очень странная просьба. Мне никто еще не поручал рисовать свою тьму. Я не уверена, что смогу справиться с этой задачей. Мне нужно, чтобы ты описал свой кошмар в мельчайших подробностях. Как думаешь, сможешь это сделать?

― Я могу провести с тобой множество часов, играя в пятнашки с моими демонами. Как насчет ужина сегодня вечером? Мы сможем пообщаться вдоволь.

― Ужин? Я даже не знаю…

Это слишком напоминало свидание. А я не была готова к свиданию ― даже с парнем с тату.

― Мы всегда можем просто встретиться в моем гостиничном номере.

Его улыбка становится шире.

― Нет-нет. Ужин ― это то, что нужно, ― краснею я.

― Отлично. Я остановился в «Лейквью Инн» в Люцерне (прим.: город, также расположенный в штате Калифорния, недалеко от Ниццы, и имеющий город-тезку с таким же названием в Швейцарии). Через дорогу от гостиницы есть ирландский паб «У Мерфи». Сможешь встретиться со мной там около семи?

― Я знаю это место. Увидимся там в семь.

Я чувствую облегчение, когда он приглашает меня на встречу. Это больше походит именно на деловую встречу, а не на свидание.

― Отлично. Если мое объяснение окажется недостаточно красочным, возможно, ты присоединишься ко мне в моем гостиничном номере, и я опишу свой кошмар, пока он будет еще свеж в моей памяти.