Слова вырываются из моего горла рваными слогами.

― Ни то, ни другое, Нэйт. Клянусь тебе. Сам подумай. Как бы я смогла обокрасть тебя? Ты контролировал все! У меня никогда не было доступа ни к одному из наших источников дохода, даже к деньгам от моих картин! Ты отнял все и спрятал в недоступном для меня месте. Как я могла взять хоть какие-то деньги?! Ты ничего не давал мне! Жалкие сто долларов в неделю, на покупку продуктов. Их едва хватало на еду. Если кто и является вором, то только ты!

Брызги слюны пробиваются сквозь его зубы.

― Ты неблагодарная дрянь. Я обеспечил тебе крышу над головой. Обеспечил едой. И одеждой, прикрывающей твои плечи. Я полностью содержал тебя, и чем ты отплатила мне? Ты подставила меня, обвинив в своем гребаном убийстве!

Его зубы начинают скрежетать за губами. Тыльная сторона его кулака в перчатке врезается в мою челюсть. Распухшая губа причиняет мне такую боль, что я едва замечаю металлический привкус крови на своих вкусовых рецепторах.

Его лицо озаряет довольная улыбка.

― Боже, как я скучал по созерцанию тебя, истекающей кровью.

― Ты болен. Тебе нужна серьезная помощь, ― отвечаю я, зная, что моя язвительность только усугубит наказание.

Он смеется.

― Нет, похоже, что это тебе нужна серьезная помощь. Ты подставила меня, сучка. Твоя окровавленная одежда под крыльцом ― это просто отличный ход. Ну разве ты не умница? Я все ломаю голову, как ты умудрилась размазать по всему дому столько крови из разбитой губы.

― И это я тупая? Я была беременна, Нэйт! Да, это так ― и ты убил своего собственного ребенка!

Его взгляд смягчается.

― Ребенка?

Пусть я нахожусь на волосок от смерти, но этот последний удар в его сердце принес мне удовлетворение. Он замер в состоянии шока. Возможно, где-то глубоко в его груди спрятано сердце. Если и оставался какой-то шанс на спасение, то это был он, вот только лезвие ножа слишком сильно прижимается к моему горлу, чтобы я могла пошевелиться.

Проходит мгновение, и его ненависть ко мне леденит кровь и наполняет его глаза большим презрением, чем я когда-либо видела раньше.

― Какого х*я ты не сказала мне, что беременна?! Я не убивал нашего ребенка ― это сделала ты.

― Ты не дал мне и шанса сообщить тебе это, потому что решил выбить из меня дух и оставить умирать!

Черная пелена смерти нависает надо мной, как искаженная тень. Последняя глава моей жизни давит на меня, вытесняя воздух из груди. Лицо, которое я давно уже презираю, нависает надо мной, как густой мрачный туман, с которым я встретила это утро.

Его разум пуст и безжалостен. Никакого раскаяния. Никакого сострадания. Никакой любви. Только бездушная плоть, которая только и ждет того, чтобы вырвать мое сердце.

Острые щепки обветшалого дерева вонзаются мне в спину. Полная луна светит в окно, приглушенная слоями пыли и грязи, не оставляя мне надежды на пощаду. Жутковатый свет обнажает жесткие черты лица Нэйта. Его челюсть напрягается от предвкушения. Нож все глубже вдавливается в мое горло, заставляя меня кашлять.

Смерть придет ко мне ― не быстрая и не добрая. Легкие наполнятся моей собственной кровью, вытесняя кислород. Острое лезвие, прижатое к горлу, будет рвать и терзать мою плоть, пока кожа не окрасится в красный цвет. Все закончится тем, что сердце больше не будет биться в моей груди.

Принесет ли смерть радость? Принесет ли она мирный сон? Вырвет ли меня из этого мира, заставив посмотреть в лицо своим грехам? Или моя душа останется, тоскуя и вселяя постоянный страх в человека, который украл у меня единственный шанс на настоящее счастье?

Всю свою взрослую жизнь я танцевала со смертью. Бывало, что возможная смерть приносила мне облегчение и удовлетворение. Но сейчас? Говорят, если ты жил полной жизнью, то не станешь бояться смерти. Я не жила полноценно. Моя жизнь только началась. Я не хочу умирать. Не сегодня.

«Сражайся, Рэвин. Борись за свою жизнь».

― Нэйт, остановись! Подумай, что ты творишь. Я нужна тебе живой, чтобы доказать свою невиновность. Если ты убьешь меня, то покончишь с собственной жизнью. С жизнью, которой ты, похоже, дорожишь. Я вернусь с тобой. Обещаю. Докажу всем, что я все еще жива. Ты сможешь жить дальше. Найдешь кого-то другого. Кого-то лучше меня. Я уйду, и тебе больше никогда не придется встречаться со мной.

― Ты жестоко ошибаешься, Мэдоу. Мне не нужна твоя жизнь, чтобы доказать свою невиновность. У меня более чем достаточно фотографий, чтобы доказать, что ты все еще жива. И более чем достаточно улик, чтобы отвести от себя подозрения. Нет, ты мне не нужна. Ты не нужна этому миру.

Я смаргиваю слезы и смотрю на Нэйта. Его зеленые глаза стали черными в рассеянном свете луны. В них не осталось ничего, кроме абсолютной ненависти ― абсолютного зла. Все бесполезно. Я не могу ничего сказать или сделать, чтобы изменить его мнение.

― Ты умрешь сегодня, Мэдоу. Твоя смерть не будет быстрой. Я разрежу тебя на части и посмотрю, сколько ты протянешь, пока я буду расчленять тебя, медленно и аккуратно.

Он облизывает свои полные губы, а его челюсть дергается от возбуждения.

― Я хочу видеть, как жизнь уходит из твоих глаз. Хочу почувствовать твой страх, смешанный с теплым солоноватым запахом твоей крови.

Моя жизнь все равно подошла к концу, поэтому не было причин сдерживаться.

― Так давай, действуй, Нэйт. Убей меня. Ты всего лишь задира-переросток, который закатывает истерики, когда не получает своего, или когда кто-то играет с его игрушками. Ты ребенок в теле мужчины ― слабый и жалкий. Я лучше умру, чем проведу с тобой еще хоть один час своей жизни. Так что давай, убей меня нахер, ссыкло.