Глава 14

Сойер

Десять лет назад

Моя.

Слово пронеслось у меня в голове, пустив корни в груди и по спирали спустившись в какое-то неизвестное, скрытое место внутри меня. Может быть, моя душа? Было ли внутри человеческого тела более глубокое, более постоянное место, чем душа? Место, которое нельзя было разрушить даже после смерти?

Ладно, это было чересчур драматично, но это то, что она сделала со мной. Это то, что она делала со мной с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. Она выставила меня идиотом. Тупым, мягкотелым идиотом.

Я улыбнулся ей через всю комнату. По крайней мере, я был счастливым идиотом.

Гас сел рядом со мной, держа в руке стакан, наполненный водкой и льдом. Я взглянул на него, заметив раздраженное выражение на его лице.

— Что с тобой?

Он сделал глоток водки и сдвинул брови.

— Я работаю над своим хмурым видом.

— Что ты делаешь?

— Я задумчив.

— О чем ты говоришь?

Он сделал еще глоток водки и пожал плечами.

— Я задумчив. Я слышал, это работает с дамами.

— Ничего не понимаю.

Он жестом указал на другой конец клуба своей водкой.

— У тебя это сработало, не так ли?

Поняв, что он имел в виду, Каро, я опустил голову, чтобы скрыть свою улыбку.

— Я не задумчивый.

— Ты самый задумчивый из всех, — обвинил Гас. — Ты превратил это тление в науку. Ты тлеешь, они сбегаются как мотыльки.

Я кивнул на Каро, которая была погружена в разговор с Фрэнки, дико размахивая руками перед собой, когда они обсуждали что-то серьезное.

— Она не прибежала.

Гас ухмыльнулся, соглашаясь со мной.

— Потому что она была долгой аферой. Она не прибежала, но она попала прямо в эту ловушку.

Ухмыльнувшись моему другу, моему брату, я сказал:

— В этом весь смысл, да? Совершать длинную аферу. Ту, которая стоит времени, усилий и тяжелой работы.

Он понятия не имел, о чем я говорю. Его глаза были пустыми от замешательства.

— Я почти уверен, что ни одна девушка не стоит всех этих хлопот.

Его сомнение заставило меня улыбнуться шире.

— Ты просто не встретил ту самую девушку.

— Послушать тебя, — усмехнулся он, — ты говоришь, как старый женатый парень.

Чего я ему не сказал, так это того, что я ждал, когда стану старым женатым парнем, с того дня, как встретил Каро. Он знал, что я некоторое время охотился за ней, но понятия не имел, как долго продолжалась игра. Но теперь она была моей, и она тоже это знала.

Мы сделали все официально в ту ночь, когда нашли компрометирующие улики в доме Джека. Это была единственная лучшая ночь в моей жизни.

Хотя теперь, когда между нами все наладилось, я ожидал, что впереди будет еще много таких ночей.

Взглянув на свои наручные часы, я заметил, как уже поздно. Я вскочил на ноги и расправил плечи. Все внутри меня хотело пойти к Каро, хотело сидеть с ней остаток ночи, говорить с ней, прикасаться к ней, смотреть на нее. Но мне нужно было кое-что сделать.

— Куда ты идешь? — спросил Гас, видя, что я делаю движение, чтобы уйти.

— У меня есть кое-что.

— Что значит, у тебя что-то есть? — Его глаза подозрительно сузились. Гас замечал слишком много для своего же блага. — Девочки здесь. Ночь только начинается. У тебя здесь что-то есть. — Он указал на пол. — Прямо здесь.

Я улыбнулся ему, снимая напряжение, которое назревало между нами.

— Расслабься, чувак. Я вернусь. Мне просто нужно выйти на минутку.

Гас оглядел переполненный зал и признал, что тут было многолюдно. С первого дня, как я встретил Гаса, он понял, что мне нужно уединение от толпы, что меня легко подавить большим количеством людей, и, самое главное, если я попаду в ситуацию, когда почувствую стресс, мне нужно будет отстраниться от этой ситуации, пока я не остыну.

Все это ложь. Но мы все были лжецами. Все мы. Воры, лжецы и преступники. Это правда, что я держался особняком, и круг моих друзей был невелик. Также было правдой, что мне не нравилось, когда ко мне прикасалось много людей, или душный, едкий воздух баров или вечеринок, но я не чувствовал себя плохо ни от одной из этих вещей. Они не беспокоили меня так сильно, что мне нужно было убегать от них. Они просто раздражали больше всего на свете.

Мне нужен был не глоток свежего воздуха, а назначенная встреча. И я уже опоздал на десять минут.

Я кивнул Гасу и вышел из клуба на душные летние улицы Вашингтона. Хороший друг почувствовал бы себя виноватым за ложь, но Гас был таким же плохим. Например, он заставил всех поверить, что он тусовщик, который любит выпить и покурить. Он ненавидел и то, и другое. Он едва переносил любой вид алкоголя, и я никогда раньше не видел его по-настоящему пьяным — хотя он притворялся так часто, как мог.

Он также притворялся, что ему насрать вообще на все. Это была, конечно, тщательно созданная иллюзия. Август Усенко заботился обо всем больше, чем кто-либо из моих знакомых. Однажды это должно было привести его к неприятностям.

А до тех пор я позволю ему врать. Если он позволил бы мне забрать мое.

Бросив взгляд через плечо, чтобы убедиться, что никто не последовал за мной, я засунул руки в карманы и направился к углу. В этот июльский вечер пятницы люди были повсюду, заполняя бары и таверны по обе стороны улицы. Туристы и местные жители смешиваются вместе в потоке пота, алкоголя и беззаботного веселья.

Я пробирался сквозь скопления пьяных гуляк, сильно толкаясь плечами, когда они не убирались с моего пути. Эти люди застряли на тротуарах и в уважаемых заведениях, предлагая свои напитки в этот вечер. Но в этой части города были более темные улицы, захудалые дома и пугающие переулки, которые загоняли их сюда. Они оставались под неоновыми огнями, но я был частью тени. Я был не на той стороне потока людей, идя среди них.

Если бы Каро была со мной, она бы не торопилась обшаривать карманы на прогулке. Она проскользнет сквозь давку толпы, никем не замеченная, и выйдет с другой стороны с достаточным количеством денег, чтобы заплатить за аренду в этом месяце плюс еще немного.

У меня не хватало терпения или ловкости, чтобы сделать то, что делала она. Ее изящные пальцы были легкими, как перышко, и быстрыми, как молния. Я был сплошными мускулами и силой, пробивая себе дорогу сквозь преграды. Я восхищался ее мастерством, абсолютной находчивостью, благодаря которой она выжила.

Пахан назвал ее лисой. Не только потому, что она могла взломать что угодно и не попасться, но и потому, что у нее была игривая сторона воровства. Они восхищались ее склонностью к сувенирам и к тому, чтобы брать что-то для себя. Она развлекала их своей растущей коллекцией. Хотя она и понятия не имела, что они уделяют ей так много внимания.

Я свернул в переулок, мало чем отличающийся от того, где я впервые встретил Каро много лет назад. Плющ распространился по обеим сторонам, как удушающая болезнь, полностью покрывая грубый кирпич. Он смешивался с запахом мусорных контейнеров, приторный аромат, подавляющий слишком влажный воздух.

Мой собеседник стоял в конце переулка, рядом с десятифутовым забором из сетки, который был срезан и отклеен на углу. Конлан О'Доннелл ждал меня, засунув руки в карманы, как и я. Его взгляд маниакально метался по сторонам, ища кого-нибудь, кто, возможно, следил за мной или подслушивал. Его плечи были напряжены и приподняты, придавая долговязому ирландскому гиганту вид неуверенности.

Но он был кем угодно, только не неуверенным.

— Где Лука? — спросил я в качестве приветствия, понизив голос.

— Здесь, — позвал Лука из тени.

— Ради всего святого, — прошипел Конлан с мелодичным ирландским акцентом. — Как долго ты там стоишь?

— Достаточно долго, чтобы понять, что ты свистишь, как гребаная девчонка, — хихикнул Лука.

Мне следовало бы остановить их до того, как они по-настоящему начнут ссориться, но я нашел их забавными.

— Насвистываешь, да?

— Да, ну а что мне было делать, — прорычал Конлан. — Когда вы, два ублюдка, заставляете меня ждать так долго, что, по-вашему, мне еще делать?

Мы с Лукой обменялись взглядами. Ни у кого из нас не было ответа, но, тем не менее, нас это развлекло.

— Тогда давайте приступим к делу, — предложил я. — Поскольку мы, очевидно, отняли у тебя достаточно времени.

Верхняя губа Конлана отдернулась назад, обнажив белые, ровные зубы, которые поблескивали в темноте.

— На улице ходят слухи, что якудза собираются устроить силовую игру где-то в следующем месяце. Они хотят укрепиться в городе. Им нужны порты. Они хотят получить свой кусок пирога.

Лука повернул голову и сплюнул на землю.

— Они могут хотеть этого сколько угодно, но это не значит, что они это получат.

— Там кто-то есть, — продолжал Конлан, игнорируя сердитого итальянца. — Если они получат то, что хотят, возможно, стоит обратиться к одному их парню. Он такой же, как мы.

Конлан имел в виду будущего босса.

Мы с Лукой одновременно оглянулись через плечо, обеспокоенные тем, что тема нашей встречи стала достоянием гласности. В этом городе повсюду были шпионы, глаза и уши на каждом углу, в каждом переулке. Мы никому не могли доверять.

Даже друг другу.

— Как его зовут? — спросил я, интересуясь этим японским парнем, о котором я никогда не слышал. Хотя в последнее время я был занят. Джек был не единственным предателем в братве, которого нужно было проверить. ФБР жестко обрушилось на русских. Это было непрочное время в нашей организации.

И идеальное время для якудзы, чтобы переехать в город, если они собирались это сделать.

— Рюу Оширо, — сказал Конлан. — Его друзья зовут его Ри.

— Три куска, — напомнил нам Лука. — Пирог состоит из трех частей. Итальянцы, ирландцы, русские. Каждому из нас достается по кусочку. И мы сохраняем мир до тех пор, пока мы существуем. Бизнес лучше работает вместе, но также и с людьми, которых вы знаете. Мы не знаем этого парня. Мы не знаем, что он задумал.

Конлан поднял руки, сдаваясь.

— Я просто даю вам свой отчет. Ради всего святого, я не предлагал пригласить его на кофе.