Эта мысль беспокоила. Джулиус так надеялся, что Совет будет принимать официальные решения клана, что даже не подумал, как просто его мать могла все это разрушить Челси за кулисами. Но, пока Джулиус видел в этом больше причин освободить сестру, Челси выглядела побеждено, словно она уже проиграла.

- Не списывай нас со счетов, - он улыбнулся. – Мы не будем сидеть и давать ей сохранить власть, которую она отдала. И, даже если она прикажет тебе убить меня, я знаю, что ты сможешь обойти приказ. Как ты и сказала, это шантаж, не контроль разума, и ты уже обходила много ее приказов, пока помогала мне в СЗД.

- То было другим, - прорычала Челси. – Она не ненавидела тебя тогда так сильно, и ты был не такой большой угрозой. Теперь ты на вершине ее списка, что означает, что приказ скоро прозвучит. Раньше, если ты будешь давить, - она прищурилась. – Как думаешь, почему я говорю тебе не убирать руку с Клыка? Не для того, чтобы защитить тебя от остальных. Просто с рукой на рукояти – твой единственный шанс выжить, если нападу я.

Смирение в ее голосе превратило кровь Джулиуса в лед, но даже когда она намекала ему, как не умереть, когда она нападет, он не мог поверить, что Челси – сестра, которая оказалась тайно одной из самых добрых драконов в семье – по своей воле оставалась в роли клинка Бетезды, убивала родню и сохраняла власть матери, которую ненавидела больше всех, чтобы сохранить тайну шестисотлетней давности.

- Видишь? – она хмуро глядела на него. – Потому я не хотела тебе говорить. Я уже вижу, что ты ищешь выход, но его нет, Джулиус. Я – все, что осталось у Бетезды. Если попытаешься забрать меня у нее, она выпалит мой секрет в следующий миг, потому что так она действует. Бетезда будет заключать сделки весь день, если она думает, что может выкрутиться из них, но она скорее умрет и заберет нас с собой, чем отдаст хоть каплю своей настоящей власти. Потому я говорю тебе убить ее. Если она умрет, моя тайна умрет с ней, и все утихнет. Но, пока она жива, одного ее слова хватит, чтобы сделать куда худшее, чем убить меня, и я никогда не буду свободна. Не пока она жива. Так что, - она скрестила руки на груди, - теперь ты знаешь столько правды, сколько я могу раскрыть. Я спрошу еще раз. Ты убьешь Бетезду?

Джулиус глубоко вдохнул. Он смог лишь покачать головой.

- Я знаю, что она заслуживает этого за все, что сделала, особенно с тобой, но я сделал это, чтобы положить конец убийствам, Челси. Я хочу сделать клан лучшим местом, где не нужно все время бояться, и хоть Бетезда ужасна, мы не получим новый статус, повторяя те же кровавые решение, ожидая другой исход. Потому я не убил ее во время мятежа, потому не могу убить ее сейчас.

Челси прищурилась.

- Тогда нам больше нечего обсуждать.

- Есть, что, - он сжал кулаки. – Потому что это не тот клан, каким он был два дня назад. Мы уже сильно изменились. Мы можем изменить и это. Я знаю это! Я пока не знаю, как, но не дам тебе сдаваться из-за того, что я не убью нашу мать.

- Ты не решаешь это, - прорычала она. – Знаешь, сколько раз я сдавалась, Джулиус? Я намекну. Столько раз я давала себе верить в то, что ты говоришь сейчас. За века каждый раз, когда в клане что-то менялось, я думала, что, может, этот момент настал. Может, станет лучше, но каждый раз я ошибалась.

- Но это другое, - возразил он. – Мы…

- Не для меня, - она покачала головой. – Знаю, ты думаешь, что ты – хороший брат, даешь мне надежду, но ничего хорошего в том, что даешь то, что нельзя использовать, нет. Пока Бетезда жива, надежды нет. Ни для меня, ни для них, - она указала сквозь стену на коридор кладки Ф. – Я ненавижу это, но ненависть не меняет правду. Потребовалось много времени, но я смирилась с этим, и я не дам тебе разбить мой труд ложными обещаниями.

- Они не ложные! – завопил он. – И ты не должна мириться с этим! Если будешь так думать, ничто не изменится!

- Ничто и не изменится! – гневно закричала Челси. – Я уважаю то, что ты пытаешься сделать. Это благородная попытка исправить что-то такое сломанное, как клан Хартстрайкер. Но не говори, что станет лучше, когда меч, под которым я жила шестьсот лет, теперь даже ближе к падению на мою голову! Ты уже толкнул Бетезду к краю, но это означает, что она сжимает меня даже крепче. Если попытаешься отцепить ее когти, она использует мой секрет как можно жестче назло нам всем, и все мои страдания ради защиты тайны веками будут напрасными.

Джулиус замотал головой.

- Но…

- Нет, - рявкнула она. – Никаких но. Я уже сказал больше, чем кому-либо за века. Я даже сказала тебе, как исправить проблему, но ты отказываешься, значит, нам больше не о чем говорить.

Джулиус не успел ответить, она повернулась к двери, отперла засов и отошла в сторону, пропуская его. Когда он не вышел сразу, она толкнула его в коридор и закрыла за ним дверь. Джулиус поймал ее в последний миг, запихав в брешь плечо.

- Это не конец, - сказал он. – Я не убью Бетезду, но это не означает, что я брошу попытки освободить тебя и Ф. Ответ где-то там, и я его найду, - он посмотрел ей в глаза. – Я не сдался, Челси.

- Как жаль, - она вытолкала его до конца. – Я сдалась.

И она закрыла дверь перед его лицом.

Джулиус смотрел на дерево долгое время. Он стоял там, когда услышал, как его телефон гудел на полу, куда его бросила Челси, на экране сияло гневное сообщение от Бетезды, требующее его присутствия в ее покоях пять минут назад.