Челси вздрогнула, словно ее поймали у сокровищницы Бетезды, а потом тряхнула головой.

- Это так очевидно?

Он кивнул, и она снова вздохнула.

- Я говорила, я была глупой.

- Влюбляться не глупо.

- Не тебе так говорить, - рявкнула Челси. – Это был не человек, чтобы я могла его безопасно любить. Он был драконом. Я была юна, но не наивна. Я знала, с каким огнем играла, но сделала это, а потом зарыдала, когда обожглась. Если это не глупо, я не знаю, что это.

От того, как она сказала это, Джулиус скривился.

- Он был так плох?

Она удивленно моргнула от вопроса.

- Я не это имела в виду. Он не был плохим. Наоборот, в том и была проблема. Я должна была бояться, хотя бы быть настороже, но он был слишком…

- Слишком что? – спросил Джулиус.

- Милым, - закончила она с тоской в голосе, какой он у нее еще не слышал. – Милым внутри и снаружи. Умным, заботливым, чарующим, самым красивым драконом из всех, кого я видела. Даже в облике человека у него были невероятные глаза. Цвета золотых монет, красивого золота, ради которого драконы убивали. Иронично, ведь он вряд ли кого-то убивал в жизни.

- Он не убивал? – поразился Джулиус. Кроме себя, он не слышал о драконах, которые не убивали, но Челси кивала.

- Ему не нужно было, - объяснила она. – Он был старшим сыном сильного клана. Никто не осмеливался его тронуть, никто не бросал ему вызов. Даже во время засухи, когда люди забыли о нас, драконы жили как королевичи в Китае. Он даже никогда не охотился ради еды, - ее губы дрогнули. – Я была для него шоком. Дракон из нецивилизованных земель за морем, я была, наверное, самым хищным существом, которое он встречал.

- Но и ты ему нравилась, - сказал Джулиус с улыбкой. – Никто не рисует такую картину с тем, кто не нравится.

Он хотел сказать комплимент, но когда слова вылетели изо рта, тоска в глазах Челси угасла так быстро, что он пожалел, что говорил.

- Нравилась, - сухо сказала она, перевернула картину, скрывая акварель. – Больше, чем стоило, больше, чем я заслуживала. Мы оба знали, что это не продлится долго, но мы были юными и глупыми, решили, что правила нас не касались. Мы говорили друг другу, что мы другие. Под конец даже поверили в это. Но реальности плевать на мысли двух наивных драконов, и когда мы поняли, что разбивались, было слишком поздно.

Она звучала печально в конце, Джулиус боялся спрашивать, но ему нужно было знать.

- Что случилось?

Челси вздохнула.

- То, что всегда бывает, когда драконша-никто из иностранного клана серьезно сближается со старшим сыном сильного клана. Нас раскрыли, и его мать была против.

Джулиус моргнул в удивлении.

- И все? Его мать была против?

- Прости, мое прошлое не так драматично, как ты хотел, - прорычала Челси. – Но, когда ты – двадцатилетний щенок, один в Китае, с матриархом самого большого клана в Китае спорить не станешь. Как только она узнала, что происходило, она положила этому конец, положила конец мне. Она хотела сделать это, но матушка прибыла и вмешалась.

Рот Джулиуса раскрылся.

- Бетезда отправилась в Китай, чтобы спасти тебя?

- Знаю, - Челси тряхнула головой. – Сейчас звучит глупо, но вспомни, перед этим она потеряла две первые кладки. Бетезда десятки лет после смерти отца откладывала яйца быстрее, чем кто-либо считал возможным, но даже с уже растущими кладками Д и Е, ей не хватало драконов, чтобы рискнуть потерять еще одного. Когда я попросила ее в слезах о помощи, она прибыла в Китай, чтобы лично вести переговоры за мою жизнь. К сожалению, говорить было не о чем. Даже богатства Хартстрайкеров меркли, по сравнению с богатством Золотого Императора. У Бетезды не было ничего, что они хотели больше моей смерти, и ей пришлось сделать единственное, что она могла.

- Что же?

Челси стиснула зубы.

- Она умоляла.

- Умоляла? – повторил потрясенно он.

- На коленях, - мрачно сказала Челси. – Опустилась перед Золотым Императором и молила его пощадить меня. Ее унижение изумило их, и меня отпустили в тот день. Я платила за это каждый день с тех пор.

Джулиус взглянул на окровавленный камень пола спальни. Он всегда знал, что история Челси была уникальной, но не ожидал такого. Даже с ее жизнью на кону Бетезда не умоляла. Он не мог представить, как высоки были ставки, раз она сделала это ради Челси. Но, хоть это объясняло долг сестры перед матерью, это все еще не вязалось с тем, что она не позволяла Джулиусу вытащить ее из этого.

- Я понимаю, что с мольбой и всем остальным ты в серьезном долгу перед Бетездой, - сказал осторожно он. – Но прошло шестьсот лет. Цивилизации не продержались так много, сколько ты платишь. Ты точно уже отбыла срок.

Челси приподняла бровь.

- Ты встречал нашу мать? Простить и забыть – слова, которых она не знает.

- Но это не дает ей права держать тебя в долгу вечно, - твердо сказал он. – И даже если она поклялась не отпускать тебя, это не связано с кладкой Ф. Им самим… - он подсчитал в голове, - шестьсот лет. Они хоть вылупились, когда это произошло?

- Нет, - ее голос был странно сдавленным. – Они были отложены вскоре после того, как мы с матушкой вернулись домой.

Странное совпадение. Если Бетезда отложила яйца кладки Ф сразу после возвращения, значит, она была беременной в пути, в этом не было смысла. Во-первых, беременность оставляла драконш ослабленными, и Бетезда, которую он знал, не рискнула бы отправляться к сильному дракону не в полной мощи, даже если она собиралась только умолять. Во-вторых, даже Бетезда, чьей суперсилой было откладывать яйца, не смогла бы держать в себе яйца много месяцев, сколько уходило даже у драконов, чтобы попасть из Америки в Китай в четырнадцатом веке.

Если учесть время пути, Бетезда не могла быть беременной, даже когда отправилась спасать Челси, ведь кладка Е была лишь на год старше Ф. Судя по подсчетам, она отправилась, когда Е только вылупились, но даже Бетезда не могла так быстро забеременеть. Но если она не была уже беременной, когда отправилась, значит, она нашла отца для кладки Ф в Китае, что было еще менее вероятным. Драконы Золотого Императора не полетели бы с ней после того, как глава их клана чуть не убила Челси за роман с ее сыном. Даже если она случайно забеременела там, они не отпустили бы ее. Яйца были серьезным делом в любом клане драконов. Как бы они ни смотрели на нее свысока, Золотой Император не отпустил бы Бетезду со своих земель с полным животом яиц. Но, если она не была беременна, когда отправилась в Китай, и не была такой, когда уехала, откуда взялась кладка Ф?

Он все еще размышлял, когда понял, что Челси глядела на него, ее зеленые глаза отчаянно и жестоко сияли.

- Ты всегда был странным драконом, Джулиус, - тихо сказала она. – Но не был глупым. Я уже вижу, что твой умный мозг соединяет кусочки. Лучше забудь об этом. Некоторые загадки лучше оставить в прошлом.

- Нет, если прошлое калечит настоящее, - гневно сказал Джулиус. – В Китае явно произошло больше, чем ты рассказала, но это не вина кладки Ф. Они даже не были отложены, когда это произошло. Я понимаю, что ты по шею в долге матери, но это все еще не объясняет, почему ты думаешь, что они не могут освободиться.

Он ожидал, что Челси разозлится, но она опечалилась сильнее, чем раньше.

- Ты прав, - сказала она. – Это не их вина, и это не справедливо, но это не означает, что они не страдают за это. Не должны, но страдают, и это тоже моя вина.

- Как? – он сжал кулаки. – Я не хочу лезть в твою жизнь. Я хочу все исправить.

- Знаю, – сказала она. – Только поэтому я открываю тебе все это. Потому что ты переживаешь, но этого мало, Джулиус. То, что произошло… что я сделала в Китае годы назад, навредило не только мне. Ты не видел последствия, потому что я скрывала тайну все эти годы, но если правда раскроется, заплатим все мы. Особенно кладка Ф.

- Погоди, - Джулиус глядел на нее. – Потому они запечатаны и заперты на горе? Из-за того, что ты сделала в Китае?

- Я сказала, это было не справедливо, - с горечью сказала она. – Но ты прав. Из-за того, что я сделала, кладка Ф не может освободиться. Я не могу сказать причину, ясное дело, но ты должен знать, что это не только ты. Все детали знают только я, Брогомир и Бетезда. Я верю, что Боб не скажет, потому что он видел, что будет, если это раскроется, но Бетезда другая. Она эгоистична, избалованная принцесса, которой есть дело только до своей силы.

- И ты думаешь, что она расскажет твою тайну? – закончил за нее Джулиус.

- Я знаю, что она расскажет, - прорычала Челси. – Думал, что-то такое просто, как долг, удержало бы меня в рабстве шестьсот лет? Моя кровавая клятва только не дает мне убить Бетезду своими руками. Чтобы заставить меня слушаться, она должно была запечатать меня до рождения, как сделала с Ф, и у этого есть свои недостатки. Но Бетезде не нужна была магия, чтобы подавить меня. Шантаж эффективен и куда проще. Нечего разрывать, ничто не может пойти не так. Пока я не хочу, чтобы моя тайна всплыла, мне приходится ее слушаться. Все просто.

Джулиус нахмурился. Он должен был радоваться, что контроль его матери над Челси не был безумным кровавым долгом, но с шантажом было разобраться сложнее, чем с магией. Он мог порвать долг, но тайна была гораздо коварнее, особенно, когда он не знал, что за тайна могла быть такой ужасной, что Челси по своей воле оставалась под каблуком Бетезды, удерживая с собой кладку Ф.

- Это тайна, - сказал он. – Если все так плохо, как у тебя звучит, Бетезда не сможет это использовать? Даже с Советом она все еще во главе клана. Она теряет так же много, как и мы, если…

- Тут ты ошибаешься, - с горечью сказала Челси. – Я знаю нашу мать лучше многих, и я могу тебе пообещать, что сейчас у Бетезды на кону больше, чем у всех. Она стерпела твой Совет, потому что считает, что еще не проиграла. Пока я подкрепляю ее волю, мой меч всегда будет на шее клана, она всегда будет Хартстрайкер в том смысле, что важен для нее. К сожалению, я – последняя ее фигура на доске. Если она потеряет меня, она будет побеждена, - она нахмурилась. – Честно говоря, думаю, только поэтому она еще не приказала мне убить тебя. Она не хочет рисковать, показывая, сколько власти у нее еще есть, пока Совет не завершен, а она не распечатана.