Глава 10

В четверг Аарон как следует подготовился к представлению.

Начисто вымылся под насосом и принялся тщательно бриться. Сегодня все должно быть идеально. Вероятно, девушки в “Рубине королевы” тоже заняты сборами. Порхают по комнатам в исподнем, обмениваются лентами и заколками. А Диана раскатывает шелковый чулок по ноге… Стоило Аарону вообразить эту картину, как он порезал шею. Внимательно осмотрев царапину в маленькое зеркальце, кузнец выругался. Вот тебе и идеально!

Аарон надел белую накрахмаленную сорочку, широко растянув ворот, чтобы не испачкать его кровью. Сражаясь с запонками, он старался не думать, что у настоящего джентльмена есть камердинер, который помогает ему в таких делах. Наконец настал черед коричневого пальто – вычищенного и заштопанного. Даже после потасовки у обочины оно было лучшим, каким доводилось владеть Аарону.

Хорошо, что в доме не имелось большого зеркала, иначе там отразилась бы довольно унылая картина.

На какое чудо он надеялся? Диана знала, кто такой Доус – простой деревенский кузнец. Аарон не сумел бы ее облапошить, выдав себя за благородного господина.

Он вышел за дверь, намереваясь оседлать лошадь, но остановился на полпути.

В спешке Аарон едва не забыл про кольцо. А ведь это было самое главное! Единственное, чем он мог впечатлить даму.

Аарон прошел в спальню, взял маленькую коробочку, вытащил кольцо и положил на ладонь. Оно блеснуло на свету. Аарон сделал его из золота, потому что этот превосходный материал подходил к пшеничным волосам Дианы. Ободок он украсил листьями; в центре, среди бриллиантовых лепестков, угнездился рубин. Аарон хотел, чтобы кольцо принадлежало Диане, даже если она не согласится выйти за него замуж.

Это было самое лучшее, что он когда-либо делал, и лучшее, что мог ей предложить.

На душе стало тоскливо. Он тот кто есть. Либо Диана согласится пойти за него, либо нет. Сегодня все выяснится.

Но тут из кузницы донесся голос:

– Мистер Доус! Мистер Доус!

Аарон убрал кольцо в нагрудный карман и отправился на звук. У кузницы его поджидала Кора Мейдстон, дочь местного селянина. Щеки ее раскраснелись, подол юбки испачкался в грязи. Похоже, девушка бежала всю дорогу до кузницы.

– Что стряслось? – спросил Аарон.

– С отцом беда, – выдохнула она. – Кобыла у нас с норовом, взяла да и сбросила его. Дело плохо, кажись, он ногу сломал.

Аарон потер рукой лицо. Мейдстоны, как и многие крестьяне, жили от урожая до урожая. Шла посевная; хозяйские сыновья еще не доросли до плуга, пахать они не могли. Если нога не заживет быстро (или вообще не заживет), Мейдстонам придется голодать.

– Пожалуйста! – взмолилась Кора. – Отцу так больно!

– Конечно. Погодите-ка чуток.

Аарон вернулся в дом, снял пальто и повесил на крючок. Взял фартук, настойку лаундаума, бинты и прочее снаряжение, что леди Райклиф велела держать при себе на случай ампутации. После Аарон убрал драгоценное кольцо назад в коробку и крепко сжал в кулаке. Сегодня ему не видать ни театрального представления, ни приема. Впереди сложная работа, и ее не избежать.

Он тот, кто есть.

Согласится ли Диана пойти за него… Аарону оставалось лишь молиться, чтобы ему представился еще один шанс сделать предложение.

Спустя несколько изматывающих кровавых часов Аарон вернулся в деревню. Ему было не по пути, но что-то заставило кузнеца проехать мимо жизнерадостного фасада “Рубина королевы” с его зелеными ставнями и окнами с горшками бегоний.

Аарон уставился на окно, принадлежавшее Диане. Там, как и в остальных окнах, царила темнота. До Амбервейла было несколько часов езды, так что, скорее всего, леди вернутся домой почти на рассвете. Кто знает, что теперь думает о нем Диана? Аарон содрогнулся. Ведь он обещал прийти и не сдержал слово. Следовало, по меньшей мере, прислать записку, но у него не нашлось времени.

Что ж, остается только извиниться завтра. Аарон направил лошадь к дому. Уже подъезжая, он заметил, что внутри горит слабый свет. Странно! Возможно, второпях забыл погасить лампу...

Кузнец спешился, отвел кобылу в стойло, почистил ее, позаботился о воде и корме, посмотрел на себя и поморщился. Новая сорочка, что он надел по особому случаю, была вся в крови. Кузнец мрачно хмыкнул, вспомнив, как осторожничал, чтобы не посадить во время бритья ни единого пятнышка.

У насоса он сорвал с себя рубаху и бросил в ведро отмокать. Нести домой ее нет толку. Затем полил водой голову, плечи и руки, смывая злосчастные улики своей работы, выпрямился, стряхнул капли с лица и волос и пошел в дом.

Внутри сидела Диана. Прямо за кухонным столом, опустив голову на сложенные руки.

– Диана?!

Она вздрогнула, широко распахнула сонные глаза и наконец посмотрела на него.

– Аарон… Ты здесь.

– Я здесь, и ты тоже. Ты не поехала в Амбервейл?

– Я сказала всем, что страдаю от мигрени, и попросила мисс Бертрам сыграть за меня.

– Но почему?

– Одна из горничных обмолвилась, что с мистером Мейдстоном произошел несчастный случай. Я знала, что тебя к нему вызовут. Как он?

Аарон вздохнул и потер подбородок.

– Выживет. Перелом сложный, я сделал, что смог. Заживать будет очень долго, но если он не станет тревожить ногу, то выздоровеет.

– Какое облегчение.

– Видеть тебя – вот облегчение. Я переживал, что ты подумаешь обо мне, когда я не приду.

– Сначала я хотела пойти помочь тебе, но решила, что буду только мешаться. Тогда я решила, что закончив работу, ты ужасно проголодаешься. И, возможно, захочешь с кем-нибудь поговорить. – Диана отвела взгляд; ее ресницы затрепетали…

Аарон вдруг понял, что стоит перед ней без рубашки. И Диана, разумеется, удивленно посмотрев на его влажные руки и грудь, это заметила. Но, хоть и неприлично было торчать перед дамой неодетым, исправить положение Аарон не мог, поскольку гостья сидела на пути в спальню, где хранился его гардероб. Ведь тогда он задел бы ее, пусть и ненамеренно. Поэтому Аарон решил вообще ничего не предпринимать.

Кузнец откашлялся. Ее взгляд метнулся к его лицу, и она вскочила на ноги.

– Я принесла ужин! – Диана показала на стол, уставленный накрытыми салфеткой тарелками, и самокритично улыбнулась: – Не переживай, я не сама готовила. Просто остатки с кухни “Рубина королевы”.

Аарон не знал, что и сказать. Сам факт, что она позаботилась об ужине и отказалась от поездки в Амбервейл, чтобы побыть с ним… Такая предупредительность не стала для него сюрпризом, однако в душе Аарон надеялся, что она означает нечто большее.

Этим вечером Диана была чертовски красива. Если она и собиралась надеть на представление костюм или какое-то особенное платье, то уже избавилась от него и облачилась в самый обычный повседневный наряд. А вот волосы были завиты локонами и подняты наверх, как напоминание об удовольствии, которого она лишилась. Аарон подошел ближе и накрутил на палец чудесную золотистую прядь.

– Как жаль, что тебе пришлось отказаться от поездки.

– А мне не жаль. – Она с усилием сглотнула. – То есть, это все равно ни к чему.

– Неправда. Тебе необязательно сидеть дома. Ты ведь с таким нетерпением ждала встречи с сестрой и друзьями.

– В основном я с нетерпением ждала встречи с тобой.

Он ошеломленно погладил ее по щеке – просто не мог вообразить, чем заслужил эти слова. Эту женщину.

– Так ты голоден? – спросила Диана.

– Да, – кивнул Аарон.

– Тогда я достану тарелки и…

И он ее поцеловал.

О да, Аарон был очень голоден. Он изголодался по ней. Ничего иного его душа не желала. Кузнец каждый вечер возвращался в этот коттедж, в эту самую комнату. Но впервые за долгое время и впрямь почувствовал, что вернулся домой.

Она была такая нежная, так чертовски хорошо пахла. Аарон крепко обнял ее стройную талию, прижав руки Дианы к своей обнаженной груди. Тонкие пальцы принялись изучать, поглаживать, ласкать. Затем скользнули наверх: Диана обняла Аарона за шею и притянула к себе.

Они целовались и трогали друг друга. Он положил руку ей на грудь, огладил и смял округлость. Диана прерывисто вздохнула, выгибаясь под ласками. Умоляя о большем. Аарон притянул ее ближе и бедром раздвинул ей ноги. Диана в ответ хрипло застонала и требовательно поцеловала его.

На дворе стояла ночь. Они были одни, и никто не мог им помешать. В соседней комнате манила кровать. Аарон был почти раздет, и не требовалась гадалка, чтобы предсказать ближайшее будущее.

– Если ты не хочешь… – пробормотал Доус, не в силах закончить предложение.

А сам безмолвно молил: “Скажи, что хочешь! Хочешь этого, хочешь меня, хочешь разделить со мной жизнь так же сильно, как я хочу тебя.”

– Хочу… – прошептала Диана, поерзав на его твердом бедре, отчего Аарон испытал еще больший прилив первобытной жажды. – Аарон… я так сильно хочу тебя.

– Я должен был кое о чем спросить тебя сегодня.

– Знаю. – Ее голубые глаза смело смотрели прямо на него. – Я пришла ответить “да”.

Он не проронил ни слова. Сказать было нечего. Если она хотела его – он принадлежал ей. Сегодня, завтра, всегда.

Аарон отстранил ее и взял на руки. Диана негромко засмеялась, и он почувствовал себя счастливым, поскольку мечтал об этом с первой встречи.

Опустив любимую на постель, Аарон пожалел, что его кровать – не роскошное деревянное ложе с пышным матрасом, мягкими простынями и одеялом. Однако эти мелочи ничуть не уменьшали его вожделение. Ни на йоту. Аарон просунул руку Диане под сорочку, и его естество в брюках превратилось в железный стержень. Такая страстная жажда не обуревала кузнеца с шестнадцати лет.

Однако он решил действовать медленно, ведь сначала необходимо доставить удовольствие женщине, иначе она может его вообще не испытать bf1428.

Аарон неуклюже расстегивал крючки на спине ее платья, и его нервные окончания гудели, словно потревоженные пчелы. Даст Бог, у него получится подарить ей наслаждение. Аарону еще не доводилось спать с девственницей. По правде говоря, он уже давно не был с женщиной.