Когда он просто уставился на нее, она добавила: «Я не могу вспомнить, какой сон был следующим, но вчера был с цепями». Когда он продолжал безучастно смотреть, она добавила: «Но я была в каждом. Другие были в офисе, некоторые здесь, в моей квартире, некоторые в вашей, некоторые в каждой комнате ночного клуба, на пляже, в гардеробной магазина одежды, а некоторые, кажется, в Англии. По крайней мере, это было место, где я никогда раньше не была, и там были люди с английским акцентом».

Плечи Джи Джи опустились, и Ильдария поняла, что он ей поверил, еще до того, как он сказал: «Это был ночной клуб в Англии».

— О, — тихо сказала она, но вспомнила комнаты, которые видела там во сне, и подумала, что у этого человека хороший вкус. Ночной клуб в Англии был таким же впечатляющим, как и этот, если не больше. Комнаты были более… шикарными, подумала она, это было лучшее описание. Более уравновешенные, старая школа, подходящая для Лордов и Леди, похожа на комнату, в которой был вчерашний сон. Но другие комнаты здесь были более спокойными. Это заставило ее задуматься, а есть ли в ночном клубе в Англии более спокойные комнаты, которых она еще не видела.

«Так …»

Ильдария снова переключила внимание на Джи Джи увидев хмурое выражение на его лице.

«Ты была в снах, но не вносила в них свой вклад, потому что тебе не хватало опыта», — пробормотал он. — Тебе больше двухсот лет, а ты все еще…?

— Я не девственница, — сухо сказала Ильдария. — Я просто неопытна.

Она не удивилась, увидев замешательство на его лице, но это было не то, что она могла быстро прояснить. Расправив плечи, она сказала: «Нам нужно поговорить. Почему бы тебе не присесть, и я сделаю нам горячего шоколада».

Джи Джи заколебался, его взгляд на мгновение скользнул вниз, прежде чем вернуться к ее лицу. «А еще лучше, я приготовлю горячий шоколад, пока ты переоденешься во что-нибудь…» Скривившись, он сказал: «Просто иди, оденься, иначе мы займемся не разговорами».

Ильдария посмотрела вниз. ЭйчДи был зажат между ее грудями, оставляя ее лифчик на виду. Это был очень старый лифчик, постыдно старый, и он был настолько тонким, что, несмотря на то, что он был мокрым, он был таким же прозрачным, как и та ночнушка из вуали. Ильдария почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от жара, но не позволила своему смущению выказать обратное и вызывающе вздернула подбородок, пробормотав: «Хорошо. Я скоро вернусь.»

Развернувшись на каблуках, она направилась в свою комнату. У Ильдарии было короткое опасение, что он может сбежать, как только она скроется из виду, но ЭйчДи, пытающийся принять более удобное положении в ее руках, заставил ее расслабиться. Мужчина мог бы бежать теперь, когда он знал, что они возможные спутники жизни, но он бы не ушел без ЭйчДи. Это был тот случай, когда «лучший друг человека» был правдой. Потому что этот человек любил свою собаку.

В ту минуту, когда Ильдария поставила ЭйчДи на кровать, меховой комочек нырнул головой в подушки, а затем пополз по ее одеялу, изо всех сил стараясь вытереться.

Покачав головой в ответ на его выходки, Ильдария на мгновение погладила маленького зверька, а затем выпрямилась, чтобы снять одежду. Она промокла насквозь, не только лифчик, но юбка и трусики промокли от воды, стекавшей с собаки на ее грудь. Она надела свежую пару белых хлопчатобумажных трусиков и такой же скучно белый хлопковый лифчик. Этот комплект был таким же протертым и изношенным, как и тот, что она только что сняла, но они были чистыми. Она даже не подумала о черном кружевном комплекте нижнего белья, который купила после первых снов. То, о чем они должны были поговорить, не могло привести ни к чему, что потребовало бы черного кружева.

Сжав рот при мысли о предстоящей неприятной задаче, Ильдария вытащила пару мешковатых спортивных штанов и большую толстовку и натянула их. Полностью одетая в самую непривлекательную одежду, которая у нее была, Ильдария остановилась, чтобы провести расческой по влажным волосам, собрать их в хвост и сделать несколько глубоких вдохов.

Это не сильно помогло, но тогда она сомневалась, что что-то поможет, кроме как покончить с этим. Отвернувшись от своего отражения в зеркале, она похлопала себя по ноге и сказала: «Пойдем, приятель, пойдем к твоему папочке».

ЭйчДи спрыгнул с кровати и выбежал за дверь, как только Ильдария открыла ее. Она пошла медленнее, наполовину надеясь, что Джи Джи схватит ЭйчДи и сбежит прежде, чем она доберется до гостиной, и наполовину боялась, что он это сделает.

Он этого не сделал. Джи Джи стоял у острова с ЭйчДи в его больших, мускулистых руках, лаская его, когда она дошла до кухни. Но он остановился, чтобы окинуть ее взглядом, кривая улыбка тронула его губы.

«Только ты могла заставить спортивные штаны выглядеть сексуально», — сказал он с усталым весельем, когда его взгляд снова скользнул к ее глазам.

Ильдария нахмурилась. Еще более не сексуальной одежды в ее гардеробе не было. Но, возможно, это было следствием снов, подумала она. С воспоминаниями о тех снах, переполнявших разум, она, вероятно, могла бы носить мешок из-под картошки и казаться ему сексуальной. Точно так же, как он будет казаться ей сексуальным в любой одежде. Но он не был одет в непривлекательную одежду. Он был одет в свою обычную одежду для ночного клуба из черных классических брюк и черной классической рубашки с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. Немного повседневный наряд, но все же очень сексуальный.

«Твой шоколад», — сказал Джи Джи тихо, кивнув в сторону двух чашек на острове. «Я сделал глоток. На вкус не так вкусно, как у тебя, но я просто следовал указаниям на банке. Я подозреваю, что ты делаешь что-то по другому.

— Я добавляю немного сливок, — объяснила Ильдария, проходя мимо него на кухню за сливками, которые Маргарита принесла с продуктами две недели назад. Их почти не осталось. Скоро ей придется купить еще, подумала она, неся их обратно, чтобы добавить немного в их чашки.

«Спасибо», — пробормотал Джи Джи гладя ЭйчДи и взял одну из чашек, когда она добавила сливки.

Когда она вернулась, он стоял у края стола, ожидая, пока она сядет. Ильдария взяла свою чашку, а затем выбрала ближайший крайний стул. Она не удивилась, когда он выбрал противоположный, как можно дальше от нее. Теперь, когда он знал, что они спутники жизни, он вообще избегал прикасаться к ней, если только не решит согласиться стать ее спутником жизни. Она не сомневалась, что он достаточно знал о спутниках жизни, чтобы понять, насколько они легко воспламеняются. Одного прикосновения может быть достаточно, чтобы заставить их разорвать одежду друг друга.

Оба сначала молчали. Ильдария понятия не имела, о чем думал Джи Джи, но мучилась, с чего начать объяснение своей неопытности. В конце концов, она просто призналась: «Я не знаю, с чего начать».

«Тогда стоит начать с самого начала», — предложил Джи Джи.

Ильдария кивнула. «Думаю, тогда все началось с моей матери. По-видимому, она была чем-то вроде дикого ребенка. Моя

Abuela

— моя бабушка — говорила, что мой дедушка был очень строгим, а моя мать всегда бунтовала против его строгости. В шестнадцать моя мать решила, что с нее достаточно, и сбежала со своим парнем, сказав моим бабушке и дедушке, что они никогда ее больше не увидят».

Когда брови Джи Джи с сомнением приподнялись, она криво улыбнулась и сказала: «Да. Знаменитые последние слова. Она появилась через год со мной на руках. Мне было шесть месяцев. Когда она уехала, она была на третьем месяце беременности, но ей было стыдно им об этом сказать».

«Ах», — пробормотал Джи Джи с пониманием.

Ильдария кивнула. «В любом случае, если бы мой дедушка был бы все еще жив, моя бабуля думает, что все могло бы сложиться иначе, но он перенес обширный инфаркт и умер за полгода до этого. В тот же день, как оказалось, я родилась. Моя

Abuela

почему-то всегда считала это важным». Она пожала плечами. «В любом случае,

Abuela

приняла нас и согласилась помочь поднять меня, но только при условии, что моя мать перестанет пить и ходить на вечеринки и найдет работу».

— Но она этого не сделала, — догадался Джи Джи.

Ильдария покачала головой. «Я так понимаю, что она пробыла там меньше месяца, прежде чем нашла нового бойфренда, с которым уехала. Моя бабуля умоляла ее оставить меня с ней, но она отказалась и потащила меня за собой. Это был первый из многих подобных уходов. Я предполагаю, что это была одна и та же картина снова и снова. Новый бойфренд, она уезжает, забрав меня с собой. Они выпивали, веселились, дрались и разбегались, а потом она возвращалась со мной к 

Abuela

через три-шесть месяцев. Я ничего этого не помню, но

Abuela

говорит, что первые двое мужчин были пьяницами и оскорбляли ее, что было достаточно плохо, но потом моя мать перешла к мужчинам, которые избивали ее.

«По той же схеме», — добавила она, пожав плечами. «Она просто приползала обратно к

Abuela

с синяками и еще с бог знает с чем, и с небольшим раздражением из-за того, что сделал ее последний бойфренд. Моя бабуля пыталась поговорить с ней, беспокоясь о ней, но также и обо мне. Меня еще не ударил ни один из ее бойфрендов, но она чувствовала, что это всего лишь вопрос времени. Она умоляла ее не уезжать к этим мужчинам. Просто жить с ней и встречаться с ними. Но моя мать была упряма».

Вздохнув, Ильдария медленно покрутила свою чашку, прежде чем продолжить: «И вот однажды, когда мне было четыре года, она не приползла обратно к

Abuela

. Вместо этого однажды ранним утром одна из соседок моей матери привела меня к моей бабушке, объяснив, что моя мать очень больна, и попросила ее присмотреть за мной пару дней. Как только ей станет лучше, она заберет меня.

«

Abuela

хотела пойти поговорить с моей матерью, но ей пришлось уйти на работу, и соседка заверила ее, что с моей матерью все в порядке, просто у нее не большое недомогание, но она не может должным образом заботиться обо мне. Так что, в конце концов, моя бабуля решила, что она проведает мою маму после работы, и, поскольку у нее не было времени найти кого-нибудь, чтобы присматривать за мной, она взяла меня с собой на работу».