Глава 17

Когда Ева спустилась вниз, завтрак уже давно завершился. Она почувствовала себя немного неловко, когда, торопливо войдя в столовую, не обнаружила там Эша. За столом сидела только одна персона, и это была ее тетя, которой прислуживал лакей.

- А, Ева! - Мисс Клэверли прикоснулась к губам салфеткой. - В чайнике есть свежий чай, и я оставила для тебя один или два тоста. Надеюсь, ты не забыла, что этим утром мы отправляемся за покупками вместе с Лизой? Все уже наверху, собираются, кроме Лидии и Анны. Она не очень хорошо себя чувствует – я имею в виду Лидию, – а Анна останется, чтобы составить ей компанию.

Ева опустилась на соседний стул и поблагодарила лакея, налившего чай. Слабая улыбка тронула ее губы:

- Не перестаю удивляться, как тебе удается ответить на все мои вопросы, прежде чем я их задам.

Собеседница расплылась в ответной улыбке:

- Разумеется, потому что я Клэверли! – И, поставив чашку на блюдце, добавила: - Я кое-что вспомнила. Лорд Денисон перед отъездом в город попросил тебе кое-что передать. Как он там сказал? Сейчас вспомню. У него какие-то дела с управляющим в Ричмонде, но он собирается вернуться к ужину. - Она нахмурилась. – Он сказал, чтобы ты никуда не выходила, как бы тебя к этому ни подстрекали. И, знаешь, он прав. Нас всех предупредили никуда не выходить поодиночке после нападения на Лидию.

Ева понимала, что эти слова предназначались для ушей лакея. При нем они не решились открыто говорить о Нелл.

- Спасибо, Роджер, - кивнула слуге мисс Клэверли. – Вы можете идти.

Когда за ним закрылась дверь, тетка повернулась к племяннице и, понизив голос, произнесла:

- Этим утром Анна нашла Нелл. Все закончилось хорошо.

- Где была Нелл?

- С осликами, в их маленьком приюте.

Ева улыбнулась так широко, что шутливо подумала: «Как бы рот не разползся до самых ушей»:

- Я так рада! С Нелл все в порядке? Как ее лодыжка? Что она рассказала о прошлой ночи?

- Тебе лучше спросить об этом Анну. От меня требовалось лишь передать тебе это сообщение. Но у меня есть преимущество перед другими: не думаю, что Анна поделилась с ними. Полагаю, чем меньше людей знает о Нелл, тем лучше.

Ева вздохнула от всей души:

- Если бы случилась какая-то беда, Анна бы меня обязательно разбудила.

Потянувшись за ломтиком тоста и полной ложкой мармелада, Ева облегченно рассмеялась, почувствовав, что гора свалилась с плеч. Теперь у Нелл было целых три защитника. Нет, четыре, если считать Эша. И где только этого плута носит?

Она спустилась в столовую исполненная надежды, страха, ощущая легкую неловкость, гадая, что скажет, когда они окажутся лицом к лицу. Вчера ночью между ними произошло нечто чудесное. Чувствовал ли он то же самое?

- В чем дело? – спросила Ева.

- Ты смеешься, - ответила мисс Клэверли, - я уже давно не слышала от тебя такого беспечного смеха. В присутствии других ты можешь ломать комедию, но я знаю мою Еву. Что происходит, дорогая? Что беспокоило тебя последние несколько недель? Это имеет отношение к Антонии? Я знаю, ты надеялась найти ту каменоломню, где она погибла. Неужели нельзя со мной поделиться?

У Евы уже была наготове прекрасная отговорка. Она хотела упомянуть Нелл, но речь тети дала ей передышку, и мысли потекли в другом направлении.

Она отпила глоток чая, поставила чашку на стол и, повинуясь внезапному побуждению, призналась:

- Тетя Миллисента, у меня повторяется один и тот же сон, и я не знаю, как это расценить.

- Это кошмар?

- Нет, - Ева покачала головой, подбирая слова для описания. – Он пугает меня, но это не кошмар.

Мисс Клэверли тоже поставила чашку, пристально глядя на племянницу. Взгляд ее глаз, в которых всегда таились смешинки, превратился в настоящий взгляд Клэверли: приковывающий к месту, оценивающий, проницательный.

- Опиши свой сон, - негромко потребовала она.

Ева начала с рассказа о месте действия - о бальной зале, танцорах, стеклянных дверях, ведущих на террасу, о парке – и закончила описанием своего чувства страха. И хотя она иногда умолкала, чтобы подобрать слова, мисс Клэверли ее не прерывала. Закончив, Ева вопросительно взглянула на тетю.

Та, чуть помедлив, поинтересовалась:

- Как ты считаешь, что означает этот сон?

Ева вздохнула:

- Я считаю, что это было маминым предсмертным посланием мне. - Она покачала головой. – Нет. Я знаю: это было ее последнее сообщение. Думаю, она в тот момент заглянула в будущее и хотела предупредить меня об опасности. Более того… - она на мгновение задумалась, а потом продолжила: – Как бы я ни пыталась, все равно не смогу избежать того, что должно произойти. – Она вяло улыбнулась:

– Представь себе, что входя в любой дом, я первым делом украдкой осматриваю бальную комнату. И пока мне не встретилась зала из моих снов.

- А как насчет картинной галереи здесь, в Особняке? – улыбнулась Миллисента.

- К ней ведут целых три лестничных пролета, и в ней нет стеклянных дверей, выходящих на террасу.

Мисс Клэверли усмехнулась. И снова стало тихо, потому что она ненадолго погрузилась в раздумья, а затем произнесла:

- Я не могу истолковать твой сон. Могу лишь сказать, что ты права, всерьез воспринимая опасность, о которой он предупреждает. Позволь я поясню, о чем говорят детали твоего сна. Когда момент, который тебе снится, наступит наяву, все будет не совсем так, как тебе было показано. Если хочешь знать, ты видела лишь ориентиры, указатели, чтобы привлечь твое внимание и указать путь.

Ева поморщилась:

- И это всё, что ты можешь мне сказать?

Мисс Клэверли сдвинулась на край стула:

- У тебя немало информации, если поразмышлять над ней. Ты узнаешь момент, в который твой сон станет реальностью, если внимательно отнесешься ко всем имеющимся у тебя знакам. Антония наверняка хотела защитить свою дочь. Она дала тебе карту. Следуй ей.

Ева задумалась, стоит ли рассказать и про Анджело, но тут вошел лакей с чайником свежезаваренного чая. Едва слуга вышел, в тете произошла перемена: ее глаза утратили пристальный взгляд Клэверли, и теперь в них отражалось лишь беспокойство.

Она коснулась руки племянницы:

- Ты будешь осторожна?

Не желая умножать переживания тети, Ева пообещала:

- Буду.

Прежде чем отправиться одеваться для похода по магазинам, Ева, сделав крюк, заглянула в комнату Лидии. Та, наряженная для выхода, но, очевидно, передумавшая в последнюю минуту, тоскливо сидела в кресле перед зажженным камином, словно героиня готического романа.

С ней была миссис Контини, которая встала, подошла к двери, чтобы пригласить Еву в комнату, и тихонько шепнула:

- Поговорим позже, перед тем, как вы поедете за покупками.

- Что вы сказали? – окликнула ее Лидия.

Анна ответила:

- Я сказала, что вы провели бессонную ночь и чувствуете, что не в силах справиться с поездкой по магазинам, послеполуденными визитами и тому подобными делами.

Лидия произнесла с извиняющейся улыбкой:

- Не знаю, что на меня нашло. Должно быть, я заболеваю. Никак не отпускает дрожь.

- Вам надо сменить обстановку, - отозвалась Анна и, обращаясь к Еве, добавила: – Я заберу Лидию к себе домой. Нет ничего лучше здорового корнуэльского воздуха и морского бриза, чтобы на щеках расцвели розы.

Кажется, на абсолютно бледное лицо Анны не подействовали ни корнуэльский воздух, ни морские ветры, но Ева об этом промолчала. Ее гораздо больше заботила Лидия, которая с каждым днем казалась все более болезненной, хотя ее рана заживала.

Ева кинула взгляд на Анну. По ней не скажешь, что у нее развит материнский инстинкт, но ее заботу о Лидии можно без всякого преувеличения назвать безмерной, а беспокойство о Нелл искренним.

- Я думаю, это прекрасная мысль, - согласилась Ева. – Когда вы поедете?

- О, пока еще ничего не решено. Видите ли, сперва я должна наилучшим образом организовать перевозку в Корнуолл моих осликов. Они ведь не могут проделать весь путь своим ходом.

«Везет же осликам, - подумала Ева. – Для них только наилучшее».

Она представила себе, как эти животные едут в позолоченной карете, выглядывая из окон, и приветственно машут людям, словно члены королевской фамилии.

«Надеюсь, мы с Анной до ее возвращения домой придумаем, что делать с Нелл», - всплыла следующая мысль, но тут Лидия прервала размышления Евы, поинтересовавшись:

- И знаете, что? Анна уже нашла мальчишку для присмотра за осликами.

- Правда? Когда вы успели?

- Этим утром, - пояснила Анна. – Он уже водил их на пастбище, и, кажется, они друг другу понравились. Надеюсь, он и дальше будет за ними ухаживать, но пока еще это дело не улажено.

Последовало долгое задумчивое молчание, которое, наконец, решилась прервать Ева:

- Мальчик?

- Его зовут Нил, - многозначительно произнесла миссис Контини и взглянула Еве прямо в глаза. – Понимаете, он бродяжка, а таким не нравится быть к чему-то привязанным. Надеюсь, все получится, и он сможет отправиться с нами в Корнуолл, если я смогу убедить его уехать отсюда.

- Корнуолл так далеко, - тихо заметила Лидия, и в ее глазах заблестели слезы.

Анна покачала головой:

- Не нужно переживать за Берту. Она прекрасно может о себе позаботиться. И поездка ко мне - это всего лишь краткий отдых, пока вы не наберетесь сил. Если вы вернетесь в Уорвик сейчас, то будете лишь обременять сестру.

Она обратилась к Еве:

- Мои ослики – как раз то, что нужно Лидии, чтобы отвлечься. Невозможно думать о собственных бедах, когда заботишься об этих несчастных животных, с которыми жестоко обращались. А когда они начинают доверять тебе, то становятся такими ласковыми! Вам очень понравится в Корнуолле, Лидия.

Лидия сквозь слезы шмыгнула носом и кивнула.

Эта новая миссис Риверз вовсе не походила на ту легкомысленную особу, которую Ева помнила, начиная с симпозиума и вплоть до нападения. И ей захотелось сделать что-нибудь, чтобы вернуть прежнюю Лидию.