Глава 21

Ее разбудили лучи солнца, струящиеся через мансардное окошко, лошадиное ржание и стук колес по мостовой. Ева медленно повернула голову. Она была одна. Ей смутно вспомнилось, что Эш среди ночи ушел в свою комнату. Ева порадовалась, что он поступил именно так. Все было для нее настолько ново, что она не знала, как к этому относиться. Ева болезненно ощущала непривычную чувствительность всех нежных частей ее тела.

Приподнявшись на локте, она осмотрела кровать. Удивительно, что та еще не развалилась на кусочки. Эта мысль заставила поморщиться.

Ева взглянула на часы, и у нее перехватило дыхание. Эш собирался выехать пораньше, а она проспала уже половину утра. Отбросив одеяло, Ева спрыгнула с постели и дернула за шнурок колокольчика, чтобы позвать горничную.

Спускаясь по лестнице, Ева постаралась обрести уверенность. Горничная передала ей записку от Эша, в которой говорилось, что он отправился прогуляться, но скоро вернется и присоединится к ней в столовой. Короткая передышка дала Еве время отрепетировать несколько остроумных замечаний в адрес гостиницы и ее постояльцев, которыми она может поразить Эша, если, конечно, сумеет отклеить свой язык от неба.

Войдя в столовую, она внезапно остановилась. Эш был здесь, непринужденно читая газету. Увидев свою спутницу, он отложил газету и встал. Ева поняла, что краснеет, и рассердилась.

Эш отодвинул стул, чтобы она могла сесть.

- Хорошо спали? – спросил он.

- Да, спасибо. А вы?

- Я тоже.

Чтобы облегчить неловкость момента, Ева начала намазывать маслом кусочек тоста. Когда она потянулась к кофейнику, ладонь Эша коснулась ее руки, не давая закончить движение. Ее глаза встретились с его взглядом. Эш казался чрезвычайно довольным собой.

Поддразнивая ее, он сказал:

- Я сразу понял, что вы вулкан, только и ожидающий своего пробуждения. Как же прав я оказался.

Ева парировала:

- А я сразу поняла, что вы - землетрясение, только и ожидающее своего начала.

Эш хмыкнул и отпустил ее руку.

- Согласен. Я до сих пор не могу прийти в себя от потрясения. Я и не знал, что способен на такое, пока не встретил вас. Вы со мной чувствуете себя так же, Ева?

Сейчас было самое время сразить его остроумным ответом.

- Передайте мне мармелад, - пробормотала она.

Эш ухмыльнулся и передал ей требуемое.

- Я не понимаю, зачем вы так все усложняете, но вот как обстоят дела со мной. Я ненавижу тайком красться в странные гостиницы и дома посереди ночи, только для того, чтобы мы могли быть вместе. Даже больше этого, я ненавижу лгать людям, когда в этом нет никакой необходимости. Из этого затруднения есть простой выход, и я честно вас предупреждаю: надеюсь, что, когда время будет подходящим, вы поступите со мной благородно.

Ева отметила, что он не сказал ни слова о любви, о налаживании совместной жизни. Неужели все мужчины настолько недогадливы? И постель – это единственное, о чем они думают?

Ева изо всех сил старалась оставаться столь же учтивой, как и он.

- Я дам вам знать, когда наступит подходящее время.

- Вы трусиха, - только и ответил он и, к еще большему ее раздражению, продолжил непринужденно болтать, отпуская остроумные замечания в адрес гостиницы и ее постояльцев.

Они заканчивали завтракать, когда дверь отворилась и вошел джентльмен в наглухо застегнутом дорожном пальто. Ева увидела его первой и вскочила.

- Папа! Что… что ты здесь делаешь?

Эш был удивлен так же, как и Ева, но скрывал это гораздо лучше.

- Мистер Диаринг, - поприветствовал он. – Мы остановились здесь позавтракать. Вы присоединитесь к нам, чтобы выпить кофе?

Он бросил на Еву многозначительный взгляд. Она поняла, что Эш хотел ей сказать. Это была еще одна маленькая ложь, которую ему пришлось произнести, чтобы спасти ее репутацию.

Диаринг улыбнулся им.

- Многие останавливаются в Какфилде, и я надеялся найти вас здесь. Да, спасибо. Было бы замечательно выпить кофе. Я подумал, вы захотите узнать, что я могу рассказать об этих вырезках.

Говоря это, он вынул из кармана газетные вырезки, положил их на стол и снял пальто. Пробегавший официант принял у него одежду, и все уселись за стол. Эш налил Диарингу чашечку кофе.

- Это ведь важно, да? – Тот перевел взгляд с Эша на Еву. – Мне кажется, я припоминаю: вы говорили о том, что необходимо остановить некоего преступника, напавшего на какого-то человека, писателя.

Эш кивнул.

- Да, это так.

Он внимательно изучал собеседника и быстро пришел к выводу, что Диаринг не похож на человека, этим утром страдающим от дозы лауданума. Его глаза были ясными, взгляд не рассеянным. Отец Евы просто лучился здоровьем.

Диаринг продолжил:

- Я не знаю, кто этот Анжело, но он не писал этих историй. Это сделала Антония – моя покойная жена, понимаете?

- Что? – ошеломленно спросила Ева. – Их написала мама?

- Вы уверены, мистер Диаринг? – Эш уставился на вырезки. – Почему же тогда Анжело объявил себя их автором, хотя в действительности им не являлся?

- Понятия не имею. Но я совершенно уверен, что все эти истории написаны Антонией. Мы о них говорили, знаете ли. Вся эта суеверная чепуха о приведениях встала у меня поперек горла. Ты прости меня за такую прямоту, Ева, но, как ты хорошо знаешь, у твоей матери было чрезмерное воображение.

Эш скорее почувствовал, чем увидел, как оцепенела Ева, и быстро вклинился в беседу:

- Но как тогда рассказы Антонии попали к Анжело?

Диаринг пожал плечами.

- Я только знаю, что они записывала их в блокнотах, тех самых, о которых ты, Ева, спрашивала. Насколько мне известно, их не было в коробках Антонии, когда я заставил себя их разобрать. Я не думал, что это важно. Антония никогда не намеревалась публиковать свои рассказы. Это было просто хобби, то, что она записывала после посещения различных садов. – Он криво улыбнулся дочери. – Так что нет ничего удивительного в том, что ты стала писательницей, Ева. Этот талант ты унаследовала от своей матери.

Ева разгладила вырезки и, хмурясь, стала быстро их проглядывать.

Эш спросил:

- Вы хотите сказать, что знаете сады, описанные в этих историях, мистер Диаринг?

Тот кивнул.

- В разное время я претендовал на то, чтобы оформлять эти сады, но каждый раз выбирали другого человека, того самого садового архитектора, о котором я вам говорил, Томаса Мессенджера. Он был блестящим специалистом, но не слишком надежным. Я упоминал о том, что Мессенджер слишком много пил и не всегда был вежлив со своими нанимателями? Такое случалось постоянно, знаете ли, но трезвым он был совершенно очарователен, и все хотели дать ему еще шанс. Все эти сады проектировал он.

- И парк в Ричмонде? – спросил Эш. – Это мое имение, но я не припоминаю такого имени.

- Это была незначительная работа. Насколько я помню, лорд Денисон хотел террасированный сад, который бы тянулся вдоль реки.

Эш кивнул.

- Он все еще такой. Продолжайте, мистер Диаринг.

- Во всяком случае, сначала я не был уверен, что это те же самые сады, но когда узнал героев этих рассказов, все стало совершенно ясно.

- Героев?

- Служанку, упавшую в колодец, лакея, свалившегося с лестницы, утонувшего мальчика. Это трагические события, и люди все еще рассказывают о них любому чужаку, появившемуся в их местности. Вот Антония и услышала эти истории, когда посещала те сады.

Голова Евы закружилась от вопросов.

- А где была я, папа? Я спрашиваю об этом, потому что совсем не помню этих случаев.

- Я и надеялся, что ты об этом не помнишь! – с жаром воскликнул Диаринг. – Антония прекрасно понимала, что не стоит забивать тебе голову всякими историями о привидениях. Ты была совсем юной, а эти события слишком трагичны. Я рад, что твоя мать оградила тебя от страшных подробностей. - Он вздохнул. – Была б моя воля, Антония вообще не написала бы этих рассказов, но ведь она и не подумала спросить мое мнение.

Ева знала, почему. Ее мать никогда не смогла бы поговорить с мужем о присущем ей даре Клэверли. Если бы он прочел те рассказы, то по случайности мог бы и догадаться об этом.

- Так я была с мамой, когда она посещала эти сады?

- О да. Ты была еще очень маленькой. Я думаю, это было летом 1805 года. Я работал на севере. Не могу вспомнить, почему вы не присоединились ко мне, но вы с Антонией устроили себе каникулы, посещая некоторые выдающиеся сады в Лондоне и окрестностях.

- Это было за год до того, как мама умерла, - сказала Ева. Ее голос был странно невыразительным. - За год до того, как она упала с вершины карьера.

Диаринг полез в карман и вытащил носовой платок. Высморкавшись, он прочистил горло.

- Я полагал, что где-то здесь мог бы быть и рассказ о саде, созданном на месте выработанного карьера, но, конечно, Антонии уже не было в живых, чтобы написать об этом.

- Сад на месте карьера? – спросила Ева. – Я его не помню.

- Его тогда еще не было, - ответил ее отец. – Он только планировался.

Для Эша он объяснил:

- Томас получил заказ на проектирование сада на месте выработанного карьера. Понимаете, были длительные периоды, когда он брал себя в руки и у него все превосходно получалось. И в это время как раз случился один из таких моментов. Однако долго он не продлился. Томас вернулся к бутылке, и начались всяческие неприятности. Он оскорблял владельцев, бил окна и все такое. – Диаринг покачал головой. – Никто не мог с ним справиться. Поэтому владельцы уволили его и пригласили меня закончить работу.

Когда пожилой мужчина остановился, Эш отметил:

- Какое странное совпадение.

Он думал о том, что Мессенджер был во всех четырех садах, где произошли несчастные случаи, и колесики в его мозгу яростно крутились.

- Что бы там ни было, - продолжил Диаринг, - это обернулось катастрофой. Я приступил к работе, а Антония и Ева жили неподалеку. Еще я знаю, что Мессенджер отправил своих жену и детей просить владельцев дать ему еще один шанс. Их то ли прогнали, то ли спустили на них собак. Ситуация была тем более неловкой, что Мессенджер и его семья остановились в той же гостинице, где и Ева с Антонией.