Я должен придумать что-нибудь благородное, чтобы произнести. - Эта мысль промелькнула у него в голове, и, к собственному изумлению, он действительно усмехнулся. Эплин услышал это и взглянул на него, и Хааралд улыбнулся бледнолицему мальчику сверху вниз.

- Не берите в голову, мастер Эплин, - сказал он почти мягко. - Я объясню позже.

А затем корисандцы бросились в атаку.

Мерлин Этроуз пересек "Думуэйл" во взрыве тел, затем вскочил на палубу "Ройял Чарис" и бросился на корму, убивая на ходу.

Корисандцы, оказавшиеся на его пути, понятия не имели, с чем они столкнулись. Очень немногие из них успели осознать что-то необычное.

Он был, в буквальном смысле, машиной для убийства, вращающимся вихрем из невероятно острой стали, приводимым в движение силой десяти смертных мужчин. Его клинки рассекали плоть, доспехи, древки копий и абордажные сабли, и никто не мог встретиться с ним лицом к лицу и остаться в живых. Тела и куски тел отлетали от него, разбрызгивая кровь и отрубленные конечности, и он прошел сквозь своих врагов, как лавина, больше сдерживаемый их трупами, чем их оружием.

Но между ним и кормовой надстройкой "Ройял Чарис" были сотни таких врагов.

Кэйлеб не мог уследить за прыжком Мерлина. Никто не мог этого сделать, но он и его телохранители продолжили свою собственную атаку вдоль сетки гамаков. Фейркэстеру каким-то образом удалось оказаться перед принцем, и дородный морской пехотинец первым направился к "Думуэйл". Морские пехотинцы, уже находившиеся на борту галеры, узнали принца и его телохранителей и удвоили свои усилия, стараясь оставаться между ним и его врагами.

Они потерпели неудачу.

Кэйлеб, Фейркэстер и Арналд Фэлхан были острием чарисийского клина, прокладывающего себе путь через "Думуэйл" к "Ройял Чарис", и меч, который Мерлин назвал "Экскалибур", сверкнул в руке кронпринца, когда он впервые попробовал кровь.

Корисандцы врезались в тонкое кольцо морских пехотинцев и моряков, защищавших Хааралда. В течение нескольких невероятных мгновений обороняющиеся держались, отбрасывая своих врагов назад. Но затем один или два из них выпали из строя, и корисандцы хлынули через бреши.

Чарисийцы отступили. Им пришлось это сделать. Они разбились на маленькие группы, сражаясь спина к спине, умирая, все еще отчаянно пытаясь защитить короля.

Хааралд оперся на кормовой поручень, больное колено горело от мучительной необходимости выдерживать его массу, и его меч зашипел. Он зарубил атакующего моряка, затем крякнул от удара, подобного молоту, когда корисандский солдат обеими руками ударил его в грудь задней частью абордажного топора. Этот острый шип был специально предназначен, чтобы пробивать броню, но он отскочил, не оставив на его нагруднике никаких следов, и корисандец недоверчиво вытаращил глаза, когда меч Хааралда пронзил его горло.

Он откатился в сторону, и на мгновение перед королем образовалась брешь. Он поднял глаза и увидел корисандца с арбалетом со стальным болтом. Каким-то образом мужчине действительно удалось перезарядить оружие, прежде чем он вскочил на фальшборт кормовой надстройки. Теперь он целился прямо в Хааралда.

- Ваше величество!

Гектор Эплин тоже видел арбалет. Прежде чем Хааралд успел пошевелиться, мальчик бросился перед ним, предлагая свое тело, чтобы защитить своего короля.

- Нет! - крикнул Хааралд. Он отпустил кормовой поручень, его левая рука метнулась вперед и поймала тунику Эплина сзади, и он стал поворачиваться, дернув мичмана назад и развернувшись, чтобы подставить заднюю пластину своей кирасы.

Арбалетный болт ударил его прямо в спину и с визгом отлетел в сторону, отраженный пластиной боевой стали. Он почувствовал его сокрушительный удар, затем ахнул от боли, когда что-то еще впилось в его правое бедро, чуть выше колена.

По крайней мере, это не здоровая нога!

Эта мысль мелькнула у него в голове, когда он повернулся обратно к противникам. Ранивший его корисандский матрос с рычанием отвел абордажную пику, замахиваясь для нового удара, но Эплин со всхлипом пронесся мимо Хааралда. Худощавый паренек метнулся под пику, держа саблю обеими руками, и корисандец закричал, когда лезвие вспороло ему живот.

Он рухнул, схватившись за смертельную рану, и Эплин, пошатываясь, отступил к королю.

Они были единственными чарисийцами, все еще стоявшими на ногах, и Хааралд отчаянно ударил в грудь моряка, надвигающегося на Эплина справа, в то время как рыдающий мичман рубанул другого корисандца, угрожавшего королю слева. Мальчик вскрикнул, когда в его левое плечо вонзился меч. Он чуть не упал, но удержался на ногах, продолжая рубить тяжелой саблей. Удар меча отскочил от кольчужного рукава Хааралда, и король тоже отшвырнул этого моряка в сторону, но все же почувствовал, что слабеет, когда кровь потекла по его правой ноге.

Какой-то инстинкт предупредил корисандского солдата на верху кормовой лестницы правого борта "Ройял Чарис". Его голова повернулась, и у него было одно мгновение, чтобы разинуть рот от окровавленного видения, которое внезапно перепрыгнуло с нижней палубы на фальшборт рядом с ним. Затем он умер, когда боевая стальная катана прошла через его шею, разбрызгивая кровь веером.

- Чарис!

Глубокий голос Мерлина прогремел боевым кличем, перекрывая все остальные звуки, а затем он оказался на самой надстройке. Один или двое из стоявших перед ним мужчин сумели нанести собственные защитные удары. Он проигнорировал их, позволив им отскакивать от его доспехов, когда прокладывал себе путь к королю.

- Чарис!

Он проложил коридор из тел корисандцев, сапфировые глаза были безжалостны, катана и вакадзаси оставляли за собой брызги крови, и паника распространялась от него, как чума.

А потом каким-то образом он преодолел последний барьер между ним и Хааралдом. Он крутнулся, повернувшись лицом обратно, туда, откуда пришел, и долгие мгновения затаенного дыхания ни один из сорока или пятидесяти корисандцев, все еще находившихся на корме, не осмеливался напасть.

Позади него Хааралд опустился на левое колено, опустив меч, а Эплин встал перед королем.

- Возьмите его, вы, дураки! - раздался чей-то крик, и герцог Блэк-Уотер протиснулся сквозь замершие ряды своих уцелевших абордажников.

Его броня была изрублена и помята, и он сам истекал кровью из полудюжины неглубоких порезов. С острия его меча капали кровавые слезы, а глаза были безумными, но его хриплый голос потрескивал от страсти.

- Взять его! - снова взревел он и бросился в атаку.

Его люди взвыли и последовали за ним, нанося удары прямо в Мерлина, и Мерлин встретил их бурей стали. Он так и не сдвинулся. Его ноги, казалось, были привинчены к окровавленным доскам, а глаза ни разу не моргнули.

У Блэк-Уотера было одно мгновение, чтобы осознать, что он столкнулся с чем-то совершенно неподвластным его опыту, а затем он тоже пал под безжалостной сталью Мерлина. По меньшей мере еще дюжина его людей пала от тех же клинков. У большинства из них даже не было возможности закричать. Они были подобны потоку воды, который обрушивается на валун только для того, чтобы расплескаться от его несгибаемой силы.

Ни один человек не мог войти в пределы досягаемости Мерлина и остаться в живых, и после десяти пронзительных секунд резни выжившие в ужасе отступили от бруствера из тел, который он соорудил перед раненым королем Чариса.

Гектор Эплин почувствовал, как что-то коснулось задней части его ноги.

Он развернулся, подняв саблю, затем замер. Это была рука короля, и глаза Эплина расширились от ужаса, когда он увидел неуклонно растекающуюся лужу крови вокруг него.

- Ваше величество!

Мальчик упал на колени, лихорадочно ища глазами рану короля, но Хааралд покачал головой. Движение было ужасающе слабым.

- Мне жаль, ваше величество, - всхлипнул истекающий кровью молодой мичман. - Мне очень жаль! Вам не следовало оттаскивать меня с дороги!

- Чепуха, - сказал король. Его голос был слаб, так как жизнь покидала его вместе с кровью, все еще сочащейся из глубокой раны на бедре. - Долг короля - умереть за своих подданных, мастер Эплин.

- Нет! - он покачал головой.

- Да, - сказал Хааралд. - Это было удивительно, - подумал отдаленный уголок его сознания. - Боли больше не было, даже в колене. Во всяком случае, не было физической боли, и он протянул руку, которая стала невероятно тяжелой, и обнял плачущего мальчика, раскачивающегося на коленях рядом с ним. Ребенка, который стал так важен для него... и для которого он мог бы еще оказать одну услугу, как подобает королю.

- Да, - прошептал он, наклоняясь вперед, пока его лоб не коснулся лба Эплина. - Да, это так. И долг подданного - служить своему новому королю, Гектор. Ты можешь сделать это для меня?

- Да, - прошептал мальчик в ответ сквозь слезы. - Да, ваше величество.

- Для меня было честью, мастер Эплин, - пробормотал Хааралд Армак, а затем глаза его закрылись. Он бессильно привалился к Эплину, и мальчик обхватил его руками, уткнулся лицом в его бронированное плечо и зарыдал.