I Королевский дворец, Трэнжир

Когда Эдиминд Растмин, барон Стоункип, вошел в зал совета, выражение лица короля Горджи III было каменным.

- Вы посылали за мной, ваше величество? - спокойно сказал Стоункип, сохраняя бесстрастное лицо, несмотря на то, что вместе с королем уже ждали двое других мужчин. Барон Уайт-Форд сидел слева от Горджи, а граф Тирск - справа от короля, на почетном месте.

- Да, посылал, - сказал Горджа, и его голос был намного холоднее, чем у Стоункипа. - Садитесь.

Король указал на стул в дальнем конце стола совета, и высокий седовласый Стоункип сел на него, затем вопросительно склонил голову набок.

- Чем могу служить вам, ваше величество? - спросил он.

Горджа сердито посмотрел на человека, который был одновременно его первым советником и отвечал за его собственных шпионов. При обычных обстоятельствах Стоункип был одним из очень немногих людей, которые пользовались почти полным доверием короля, что делало его слишком ценным, чтобы им жертвовать. Но эти обстоятельства были далеки от нормальных, и Горджа задавался вопросом, насколько ясно барон это понимал.

- Я только что обсуждал некоторые вопросы с графом Тирском, - холодно сказал король. - В частности, он был достаточно любезен, чтобы поделиться со мной тем, что принц Кэйлеб должен был сказать ему. Как раз перед тем, как он высадил его на берег у рифа Армагеддон.

Стоункип просто молча кивнул, но его глаза были полны решимости. Прибытие Тирска в Трэнжир вряд ли было для него секретом, хотя остальным членам двора еще предстояло узнать об этом. Старшие советники короля Горджи знали в течение почти двух пятидневок, с тех пор как вернулся в порт, прихрамывая, "Кинг Горджа II" Уайт-Форда, что Кэйлебу удалось перехватить объединенный флот у рифа Армагеддон с катастрофическими последствиями. Стоункип успешно выступал за то, чтобы держать эту новость при себе до тех пор, пока они точно не узнают, насколько все же катастрофическими могли быть эти последствия.

Очевидно, они оказались даже более катастрофичными, чем Стоункипу показалось из первоначальных отчетов Уайт-Форда.

- Кэйлеб, - продолжил Горджа, произнося имя так, словно это было проклятие, - захватил и уничтожил все корабли, оставшиеся под командованием графа Тирска. Похоже, что шесть галер, которые вернулись к настоящему времени, и то торговое судно, на котором граф Тирск отплыл в Трэнжир, являются единственными выжившими из всего объединенного флота.

На этот раз, несмотря на все потрясающее самообладание Стоункипа, он побледнел.

- Вопрос, который занимает мой разум в данный конкретный момент, - сказал король, - заключается именно в том, как Кэйлебу и Хааралду удалось осуществить этот их чудесный перехват. У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу, Эдиминд?

Уайт-Форд просто задумчиво посмотрел на первого советника, но глаза Тирска могли бы просверлить дыры в каменной глыбе. Что, вкупе с самим фактом присутствия чужака-доларца при становившемся все более неприятным разговоре, предупредило Стоункипа, что все вот-вот станет плохо. Или, возможно, более уродливо.

- Ваше величество, - рассудительно сказал он, - я не моряк. Развертывание и использование флотов выходит далеко за рамки моей собственной компетенции. Уверен, что барон Уайт-Форд или граф Тирск гораздо более квалифицированы, чем я, чтобы предложить ответы на ваш вопрос.

Легкий огонек в глазах Уайт-Форда и сжатые губы Тирска подсказали, что он мог бы выбрать лучший ответ.

- Довольно интересно, - сказал Горджа, тонко улыбаясь. - Гавин, граф, и я уже обсуждали этот момент. По их словам, Кэйлеб никак не мог этого сделать.

Стоункип на мгновение задумался над этим, затем посмотрел Гордже прямо в глаза.

- Ваше величество, я могу только предположить из сказанного вами, что вы считаете, будто я, возможно, был каким-то образом ответственен за то, что произошло. Однако, насколько мне известно, я практически не имел никакого отношения ни к одному из решений об организации или передвижении флота. Боюсь, я в некоторой растерянности, чтобы понять, как я мог внести свой вклад в эту катастрофу.

На лице Тирска промелькнуло нечто, похожее на тень неохотного уважения. Горджа, однако, лишь несколько секунд холодно рассматривал Стоункипа. Затем король указал на доларского адмирала.

- По словам принца Кэйлеба, - сказал он, - Хааралд знал о наших планах в течение нескольких месяцев. Его "неспособность" мобилизовать свои резервные галеры, его "просьба о помощи" в соответствии с договором были уловками. На самом деле, Кэйлеб, должно быть, уже отплыл к тому времени, когда сообщения Хааралда прибыли сюда, в Трэнжир. И барон Уайт-Форд, и граф Тирск подтвердили мне, что Кэйлеб никак не мог достичь рифа Армагеддон, когда он это сделал, если только это не было правдой, поэтому я думаю, мы должны предположить, что Кэйлеб знал, о чем говорил. Разве ты не согласен, Эдиминд?

- Это определенно звучит именно так, ваше величество, - осторожно сказал Стоункип. - Конечно, как я уже сказал, мое собственное знакомство с подобными вопросами ограничено.

- Я уверен, что это так. - Улыбка короля стала еще тоньше, чем раньше. - Проблема, однако, заключается в том, как Хааралд получил эту информацию. И, по словам Кэйлеба, он получил это от нас.

Живот Стоункипа, казалось, завязался в узел, и он почувствовал, как под его косынкой выступил пот.

- Ваше величество, - сказал он после того, как у него пересохло во рту секунду или две, - я не понимаю, как это могло быть возможно.

- Уверен, что не понимаешь, - сказал Горджа.

- Теперь понятно, почему вы вызвали меня, - сказал барон, стараясь говорить как можно спокойнее, несмотря на тон короля, - и я также понимаю, почему граф Тирск так зол, как кажется. Но я буквально не понимаю, как это могло быть возможно.

- Почему нет? - холодно спросил Горджа.

- Потому что, насколько мне известно, в тот самый момент никто за пределами этого зала совета, кроме одного или двух подчиненных барона Уайт-Форда, не знал, где должны были встретиться флоты, или каким маршрутом они последуют от места встречи до Чариса. Если уж на то пошло, я не знал маршрута.

Глаза Горджи блеснули, и Стоункип позволил себе небольшую толику облегчения. Но Тирск покачал головой.

- Барон Стоункип, - сказал он, - кто-то, должно быть, знал и передал эту информацию Чарису. Как иностранец здесь, в Таро, я понятия не имею, кто бы это мог быть. Но время указывает на то, что Таро - единственный возможный источник. Никто другой не смог бы предупредить их вовремя, чтобы они вывели свой флот на позицию для нашего перехвата.

- Простите меня, милорд, - ответил Стоункип, - но если я не очень ошибаюсь, король Ранилд и его двор знали об этой предполагаемой операции задолго до того, как узнал кто-либо здесь, в Таро.

- Но мы не знали ни точки встречи, ни курса, которым мы должны были следовать после нее, до тех пор, пока наш флот фактически не отбыл, - сказал Тирск. - И не было времени, чтобы эта информация дошла из Долара до Хааралда достаточно рано, чтобы он отреагировал таким образом.

- Понимаю. - Стоункипу удавалось сохранять свой внешний апломб, но это было нелегко.

- Что касается точного маршрута, по которому мы следовали после рандеву, - сказал Уайт-Форд, впервые заговорив, и звучало это так, как будто он действительно хотел, чтобы ему не приходилось этого делать, - боюсь, что кому-то столь опытному, как Хааралд, не понадобилась бы точная информация. На самом деле, мы не следовали курсу, изложенному в наших первоначальных приказах. Тот, по которому мы шли, был продиктован условиями плавания, и Хааралд полностью способен предсказать, какие изменения, вероятно, вызовут у нас море и ветер. И о том, чтобы соответствующим образом направить флот Кэйлеба.

- Итак, ты видишь, Эдиминд, - сказал Горджа, снова привлекая взгляд барона к себе, - все имеющиеся доказательства указывают на то, что Хааралд действительно получил информацию от нас.

Стоункип мог бы поспорить об использовании слова "доказательства" для описания того, на что они должны были пойти, но он знал, что лучше не делать этого прямо сейчас.

- И если он действительно получил это от нас, - продолжил Горджа, - викарий Замсин и викарий Жэспар будут очень недовольны. И если они мной недовольны, я буду недоволен тем, кто позволил этому случиться.

Он спокойно посмотрел Стоункипу в глаза, и на этот раз барон не смог придумать, что сказать.