V

- Интересно, утопит ли она его? - размышлял вслух капитан Петр Степанович Ушаков, наблюдая, как его дочь сердито смотрит на старшего из двух своих младших братьев.

- Сомневаюсь в этом, - спокойно ответила его жена.

Владислава Николаевна Ушакова была высокой, подтянутой женщиной, такой же светловолосой, как и ее муж, но с заметно более спокойным нравом. В отличие от Петра, который родился в Тернопольской области на западе Украины и чья семья переехала в Киев только после того, как ему исполнилось одиннадцать, Владислава была коренной киевлянкой. Именно она много лет назад впервые познакомила четырнадцатилетнего Петра с огромным озером, и он был рад, что она это сделала. И не только из-за приятных воспоминаний о лунном свете, одеялах и тихих поцелуях, хотя они определенно сыграли свою роль в объяснении того, насколько приятными были эти воспоминания. Однако на данный момент те давние дни казались довольно отдаленными, поскольку она делала все возможное, чтобы отговорить их младшего - трех с половиной-летнего Григория - от того, чтобы вырвать его любимую картинку из его любимой книги. Она, Петр и Григорий сидели под навесом для пикника с видом на огромное Киевское водохранилище к северу от Киева на реке Днепр. Весеннее солнце было теплым, день только начинался, а темно-синие воды озера были усеяны прогулочными судами.

Они также были достаточно глубокими, чтобы избавиться от надоедливого младшего брата, - подумал Петр.

- Не знаю, - сказал он с медленной улыбкой. - На ее месте я бы, наверное, утопил его.

- Думаю, что это может быть немного слишком для первой реакции, - сказала Владислава. - Но если он продолжит в том же духе...

Они посмотрели друг на друга, и Петр усмехнулся. В двенадцать лет Дарья уже подросла на полтора метра в высоту. Она, вероятно, собиралась сравняться со ста семьюдесятью сантиметрами своей матери, хотя маловероятно, что она сможет достичь поставленной в шесть лет цели превзойти сто восемьдесят пять сантиметров своего отца. Руслан, с другой стороны, был на два года младше ее, только что перенес скачок роста, который сделал его на добрых два сантиметра выше сестры, и отпускал замечания о низкорослых людях с тех пор, как догнал ее. Теперь, когда он действительно превзошел ее, он, наконец, был достаточно высок, чтобы буквально смотреть на нее свысока, и она ни капельки этого не оценила. Особенно ей не понравилось, когда ее отец был достаточно бестактен, чтобы указать, что теперь, когда Руслан лидировал в высоте, она никогда больше не догонит его, несмотря на скачки роста или нет. Если уж на то пошло, по словам педиатра, Руслан должен был быть по крайней мере на шесть или семь сантиметров выше Петра к тому времени, когда он закончит расти.

- У мальчика может быть будущее в баскетболе, - заметил он сейчас.

- О, было бы чудесно сказать это ему в присутствии Дарьи, - покачала головой Владислава. - Почему бы тебе не выяснить? Если ты встанешь и побежишь за ними прямо сию минуту, то, вероятно, сможешь поймать их до того, как они доберутся до лодки. О, и не забудь взять с собой якорь, чтобы она могла привязать его к его лодыжкам, прежде чем бросить его в воду! На самом деле, возьми два - уверена, она смогла бы найти применение и второму.

- Военные учатся не подвергать себя огню противника без необходимости, - сказал он ей. - Кроме того, по крайней мере, сейчас он слишком интересуется хоккеем, чтобы думать о баскетболе.

- Как отец, так и сын, - согласилась Владислава. - И что же в таком случае приведет к баскетболу?

- Ну, если он будет достаточно высоким для этого, то, как правило, на баскетбольной площадке потеряет меньше зубов, - философски заметил Петр. - Кроме того, у него отличная зрительно-моторная координация для игры. И если мы решим пойти дальше и принять предложение Алдокима, я понимаю, что профессиональный баскетбол оплачивается лучше, чем профессиональный хоккей.

- Ты действительно думаешь о том, чтобы подыграть ему в этом? - Владислава подняла бровь, и он пожал плечами.

- Я не знаю, Славочка, - сказал он, протягивая руку, чтобы провести по ее длинным волосам пшеничного цвета, - не знаю. Но должен сказать, что в последнее время это кажется более заманчивым.

- Но армия была твоей жизнью, Петр. - Она заключила Григория в объятия, положив подбородок ему на макушку и пристально глядя в глаза своему мужу. - Ты вложил в это пятнадцать лет.

- И прошел весь путь до капитана, - ответил он с кривой улыбкой.

- Полковник клянется, что ты будешь в следующем списке на присвоение звания майора, - возразила Владислава, и он фыркнул.

- Может быть, так и будет, а может быть, и нет. О, не думаю, что он нам лжет. Просто считаю, что вполне вероятно, как при нынешних обстоятельствах с большей вероятностью по службе продвинут кого-то, чья политика немного более приемлема для власть имущих. Признай, Славочка - я наступил на пятки слишком многим.

Несколько мгновений она ничего не говорила, склонившись над ребенком на руках, чтобы зарыться лицом в сладко пахнущие золотистые волосы Григория. То, что сказал Петр, было достаточно правдиво, - размышляла она. - Его откровенно прозападных настроений, вероятно, было бы достаточно, чтобы, по крайней мере, немного подорвать перспективы его продвижения по службе после недавних выборов, но настоящей проблемой было не это. Нет, настоящей проблемой было его пребывание в офисе генерального инспектора.

Петру Ушакову было всего тридцать шесть. Он был совсем юным подростком, когда распался старый Советский Союз, и никогда не служил в украинской армии, когда она была официальной частью советских вооруженных сил. Он был частью совершенно нового поколения офицеров - украинских патриотов и националистов, преисполненных решимости создать украинскую армию для защиты своей страны и служения ей.

В целом, эти вооруженные силы проделали выдающуюся работу по своей перестройке именно в такого рода национальные силы. Они имели право гордиться собой, но работа была такой огромной, такой сложной, что все равно допускались ошибки. И люди все еще оставались людьми, с неминуемой склонностью заботиться о себе самих, защищать свои собственные маленькие империи, лелеять личную преданность им и преследовать свои собственные цели. Это создало проблемы такого рода, в которых Петр - молодой, умный, компетентный, явно преданный своему делу и весьма патриотичный молодой офицер - был призван помочь навести порядок, и он выполнял эту работу так же непоколебимо, как и любую другую задачу, к которой его когда-либо призывала его страна. С неизбежными, по мнению Владиславы, последствиями для всех заинтересованных сторон.

Он нанес слишком много шрамов, разоблачил слишком много кумовства, слишком много клановости. И обнаружилось слишком много ниточек, указывающих на слишком многих старших офицеров, которые даже сегодня поддерживали слишком тесные связи с российскими военными. В то время он был всего лишь молодым капитаном, но серьезно относился к своим обязанностям, и истеблишмент не смог заставить его замолчать. Вместо этого его вернули на боевую службу с почти неприличной поспешностью... и слышимым вздохом облегчения.

Несмотря на это, она не осознавала, что призывы его старшего брата эмигрировать с семьей в Соединенные Штаты и присоединиться там к нему в бизнесе, возможно, попали на благодатную почву.

- Ты серьезно думаешь, что мог бы быть счастлив там? Работать с Алдо? - спросила она наконец.

- Имеешь в виду работу на Алдо? - вокруг голубых глаз Петра залегли морщинки от улыбки, и он посмотрел вслед Дарье и Руслану. - Ты имеешь в виду соперничество между братьями и сестрами?

- Что-то в этом роде, - улыбнулась ему в ответ Владислава. - Кажется, я припоминаю, когда мы все были детьми, что у вас с ним была явная склонность бить друг друга по голове. Часто.

- Ну, ни один из нас не хотел бы ударить другого в такое место, где это действительно могло бы причинить боль, - отметил Петр со смешком. - Кроме того, как ты говоришь, это было, когда мы все вместе были детьми. Сейчас я гораздо более зрелый, чем тогда.

- Странно, что я этого не видела, - заметила она.

- Потому что ты слишком близко к лесу, чтобы сосчитать деревья, как говорят в Америке, - сказал ей Петр, подняв нос и громко шмыгнув носом.

- Должно быть, так оно и есть, - серьезно согласилась она.

- Конечно, это так. А что касается работы "на" Алдо, то это было бы не так - во всяком случае, ненадолго, - продолжил он более серьезно. - Он предлагает платить мне чертовски хорошую зарплату, Славочка, четверть ее выплачивать голосующими акциями, плюс вдобавок ко всему бонусный план стимулирования по опционам на акции. Через четыре или пять лет я был бы довольно близок к равноправному партнеру.

Глаза Владиславы расширились. Алдоким Степанович Ушаков преуспел за пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как он уехал в Соединенные Штаты. Он основал свою собственную фирму, специализирующуюся на сложных строительных проектах, и стал крупным субподрядчиком, строящим инфраструктуру для американских военных в Ираке и Афганистане. Владислава не была одной из самых больших поклонниц американской внешней политики, потеряв двух дядей во время приключений Советского Союза в Афганистане, один из них был убит зенитной ракетой "Стингер", которую американцы предоставили моджахедам. Как следствие, она не пролила бы слишком много слез за любую из сторон в нынешнем разворачивающемся там конфликте. Но что бы она ни думала о политике, стоящей за этим, не было никаких сомнений в том, как это способствовало успеху ее шурина.

И с точки зрения Алдо это тоже имеет хороший деловой смысл, - размышляла она. - Опыт Петра был бы для него плюсом.