XXVII

Командующий флотом Тикейр нажал кнопку входа, затем откинулся на спинку кресла, когда командир наземной базы Шейрез вошла в дверь его личных покоев. Дверь бесшумно закрылась за ней, и он на мгновение задумчиво навострил уши, прежде чем указал на другое кресло кончиком когтистого пальца.

- Присаживайтесь, командир наземной базы, - сказал он намеренно официально из-за нерегулярности здешней встречи с ней.

- Спасибо вам, командующий флотом.

Он наблюдал, как она устраивается в кресле. Она держалась почти со своей обычной уверенностью в себе, - подумал он, - и все же было что-то в ее ушах. И о ее глазах.

Она изменилась, - подумал он. - Состарилась. - Он мысленно фыркнул. - Что ж, мы все это сделали, не так ли? Но в ее случае это еще не все. На самом деле, больше, чем когда я в последний раз разговаривал с ней по связи.

От осознания этого его пронзило дурное предчувствие, поскольку их последний разговор состоялся менее трех местных дней назад. У них было достаточно сюрпризов с тех пор, как они вышли из гипера, для всего, что могло повлиять на невозмутимую, всегда эффективную Шейрез так явно - и за такое короткое время - чтобы сделать его остро несчастным.

- По какому именно поводу вы хотели меня видеть, командир наземной базы? - спросил он через мгновение. И почему, - он не спросил вслух, - вы хотели поговорить со мной об этом наедине?

- Я добилась существенного прогресса в составлении моего первоначального психологического портрета этих людей, сэр. Как я уже говорила в моем последнем личном отчете вам, этот проект был надолго отложен из-за более неотложных чрезвычайных ситуаций, которые необходимо было решать немедленно. На самом деле, я все еще не завершила свой полный анализ результатов, но определенные четкие различия между шонгейри и человеческой психологией уже проявились. На основании этих различий, к сожалению, - она непоколебимо встретила его взгляд, - я была вынуждена прийти к выводу, что наши первоначальные надежды на эту планету были... довольно сильно завышенными.

Тикейр сидел очень неподвижно. То, что она говорила так спокойно, было свидетельством ее внутренней силы, - подумал он. - По выражению ее лица и тону было ясно, что она имела в виду не какую-то из многочисленных проблем, с которыми они уже столкнулись, а это означало, что она обнаружила нечто еще более катастрофическое. Не многие подчиненные смогли бы донести это слово до верховного главнокомандующего имперской колонизационной экспедиции, не дрогнув... особенно когда надежды, о которых идет речь, были не "нашими" первоначальными надеждами, а его первоначальными надеждами.

Он глубоко вздохнул, чувствуя, как его уши прижимаются к черепу, и закрыл глаза, размышляя о том, во сколько обошлись эти надежды его экспедиции всего за три местных месяца. Конечно, - мрачно размышлял он, - людям это обошлось еще дороже. И все же, что бы он ни делал, безумные создания отказывались подчиняться.

Возможно, Шейрез собиралась объяснить ему это их упрямство. Странно обнаружить, что у него внезапно стало намного меньше желания разгадывать эту загадку в конце концов. И все же....

- Насколько сильно завышенными? - спросил он, не открывая глаз.

- Проблема, сэр, - ответила она немного уклончиво, - в том, что мы никогда раньше не сталкивались с подобным видом. Их психология... не похожа ни на что из нашего предыдущего опыта.

- Об этом я уже догадывался, - сказал Тикейр с ядовито-сухим юмором. - Должен ли я заключить, что теперь вы лучше понимаете, чем они отличаются?

- Да, сэр.

Однако даже грозная Шейрез на мгновение заколебалась, и настала ее очередь глубоко вздохнуть, прежде чем она продолжила.

- Во-первых, сэр, - начала она тогда, - вы должны понять, что существуют огромные локальные различия в их психологии. Конечно, это неизбежно, учитывая то, каким образом они сохранили так много отдельных национальных государств на столь позднем этапе своего общественного развития. Признаюсь, однако, что даже сейчас я не осознавала, что они также сохранили так много поразительно разных культурных и социальных шаблонов. Боюсь, что степень, с которой их планетная коммуникационная сеть - и их развлекательные средства массовой информации, в частности, - служила... перекрестным опылением благодаря их спутникам связи, интернету и массовому распространению "фильмов" и записанной музыки, заставила меня недооценить их... глубокое разнообразие. - Ее уши как будто дернули плечами. - Я все время пыталась напомнить себе, что эти существа - это не мы, что их история развития не имеет никакого сходства с нашей собственной. Тем не менее, я продолжаю находить, что мой собственный культурный опыт настаивает на том, что любой человек с таким уровнем технологий должен был развить какую-то общую всемирную культуру. Однако, за исключением очень поверхностного взгляда, это определенно не так.

- Однако есть определенные общие черты. И одна из них, командующий флотом, заключается в том, что, по сути, у них нет механизма подчинения, как мы понимаем этот термин.

- Прошу прощения? - глаза Тикейра распахнулись. Несмотря на весь их опыт общения с этим извращенным, иррациональным, нелогичным видом, это не могло быть правдой, не так ли? Сама идея была абсурдной!

- Нет механизма подчинения? - повторил он, пытаясь быть уверенным, что действительно правильно ее понял. - Ни одного?

Шейрез, казалось, не удивилась его реакции. Она просто опустила уши с выражением усталости, измученного несчастья и вздохнула.

- Никаких, сэр, - тяжело подтвердила она. - Есть несколько - очень мало - других рас Гегемонии, которые, возможно, приближаются к человеческой психологии, но я могу вспомнить не более двух или трех. Все они, как и люди, всеядны, но никто - даже крепту - и близко не подходит к... уровню извращенности этого вида. Честно говоря, любой шонгейрский психолог объявил бы всех людей сумасшедшими, сэр, и в этом случае даже травоядные, вероятно, согласились бы с нами!

Конечно, они бы так и сделали, - мрачно подумал Тикейр. - Поверьте, проклятые Кейнхарном люди станут первым видом, который каждая раса Гегемонии объявит безумным!

- В отличие от травоядных, - продолжила Шейрез, на этот раз используя технический термин вместо обычного уничижительного, как будто точность ее языка могла защитить ее от того, что она говорила, - или даже от подавляющего большинства всеядных, если уж на то пошло, у них есть черта свирепости, очень похожая на шонгейри, но их самоощущение почти неизменно сильнее, чем чувство стаи.

Она явно нащупывала способ описать что-то, выходящее за рамки какой-либо понятной расовой психологии, - подумал Тикейр.

- Почти у всех травоядных очень силен стадный инстинкт, - сказала она. - Хотя при некоторых обстоятельствах они могут яростно сражаться, их первый и непреодолимый инстинкт - избегать конфликта, а их базовая психология подчиняет благо индивида - даже само его выживание - благу "стада". Большинство из них сейчас определяют это "стадо" в терминах целых планетных популяций или звездных наций, но оно остается платформой, с которой исходят все их решения и политика.

- Большинство всеядных Гегемонии в большей или меньшей степени разделяют эту ориентацию, хотя горстка приближается к нашей собственной психологической позиции, которая подчеркивает не стадность, а стаю. Однако никто из них не подходит к этому очень близко, потому что для всех них стремление искать добычу вторично - да, это часть их императивов выживания, но не первично для раннего выживания их расы. Ни один из них не был на вершине своих планетных пищевых цепочек в доисторические, дотехнические периоды. Действительно, большинство из них стали пользователями орудий труда и в конечном итоге развили цивилизации главным образом потому, что по своей природе они были так плохо приспособлены в качестве хищников. Им требовались инструменты и технологии, чтобы преодолеть присущую им слабость и защитить себя от других хищников, и, подобно травоядным, бегство от опасности было более важным в их эволюционной истории, более центральным в их развитии, чем преследование добычи.

- Однако наш вид, в отличие от любой другой расы-члена Гегемонии, эволюционировал в первую очередь как охотники, а не добыча. До того, как мы начали использовать орудия труда, мы находились на самом верху пищевой пирамиды нашей планеты или около него, и поэтому мы развили социальную структуру и психологию, ориентированные на эту основную функцию, а не на шаблон, предназначенный для защиты нас от других хищников. В отличие практически от всех травоядных и подавляющего большинства всеядных, гордость шонгейри нашими личными достижениями - доказательством наших способностей - связана с древней, первобытной важностью мастерства отдельного охотника как фактора, определяющего его статус в стае.

- И все же стая все еще больше, чем отдельный человек. Наше чувство собственной значимости, выполненного долга подтверждается только в контексте стаи. И подчинение более слабого более сильному, последователя лидеру - беты или гаммы альфе - происходит из того же контекста. Это не просто основа нашего кодекса чести и нашей философии, командующий флотом; это заложено в наших генах - подчиняться вожаку стаи. Подчиняться человеку, чья сила доминирует над всем, что его окружает. Конечно, наш народ, и особенно наши мужчины, также всегда бросали вызов нашим лидерам, поскольку именно так древняя стая гарантировала, что ее лидерство остается сильным. Тем не менее, в рамках нашей психологии и культуры всегда существовали должным образом определенные каналы - обычаи, нравы и традиции, - которые определяли, как и когда можно было бы бросить этот вызов. И как только лидер подтверждает свое доминирование, свою силу - свое право руководить, - претендент снова подчиняется. Вся наша философия, наша этика, наши общественные ожидания и наши соображения чести - все это исходит из этой фундаментальной отправной точки: более слабый и менее способный для всеобщего блага всегда подчиняется своему законно более сильному, более способному начальнику.