XXVIII

- Двигайся! Двигайся! Черт возьми, Ваня, шевелись!

Петр Ушаков понятия не имел, как у него хватило духу накричать на Ивана Колесникова. Уголок его мозга отражал, что он не должен был этого делать - ни у кого, бегущего так быстро, как бежал он, не должно было хватать дыхания ни для чего, кроме как для того, чтобы задыхаться.

Конечно, за последние месяцы он обнаружил, что достаточное количество адреналина может преодолеть почти все.

Прогремел еще один взрыв, и тот уголок его мозга, который все еще думал, вместо того чтобы сосредоточиться на том, чтобы увернуться от следующего дерева и не споткнуться о собственные ноги, съежился. Взрывы приближались, и еще одна вещь, которую он обнаружил, заключалась в том, что, какими бы ни были их другие слабости, шонгейри не были слабаками, когда дело доходило до минометного огня. Их оружие было дальнобойным, мощным и точным. Казалось, что оно стреляет немного медленнее, чем их человеческие аналоги, но они компенсировали это завидным ассортиментом боеприпасов. До сих пор он сталкивался или наблюдал по крайней мере два различных варианта фугасных снарядов, зажигательные снаряды, дымовые, один из которых применял действительно опасные противопехотные суббоеприпасы, а другой, который выдавал то, что выглядело (судя по состоянию трупов) как быстродействующий и эффективный нейротоксин.

К счастью, последнего у них, похоже, было не так уж много. Либо это, либо они должны были получить разрешение от вышестоящего командования, прежде чем использовать его. С другой стороны, было очевидно, что недостатка в нем у них не было.

Раздался еще один обжигающий залп, и он услышал оборвавшийся крик слева сзади. Он ухватился за ствол дерева, развернувшись лицом назад, туда, откуда пришел, и устремив взгляд в сторону источника крика. Он сморгнул пот с глаз, затем крякнул и снова бросился в погоню за Колесниковым. От человека, который кричал, осталось недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, кто это был, но он подумал, что это был Чашников, один из русских, который присоединился к ним на позапрошлой неделе. На самом деле это не имело значения - кем бы ни был этот бедняга, теперь он был мертв, - но Ушаков почувствовал укол стыда, осознав, какое облегчение он испытал, узнав, что ему, в конце концов, не придется возвращаться и пытаться доставить раненого в безопасное место.

Забавно, что этот наблюдатель отразился в уголке его сознания. Большая часть его просто хотела отступить и умереть, попытаться догнать Владиславу и детей, но другая упрямая часть настаивала на том, чтобы продолжать выживать.

Ты не сможешь убить хорьков, если будешь мертв, - сказал он себе. - Что является довольно веской причиной для того, чтобы бежать быстрее, ты, идиот!

Ему отчаянно хотелось взглянуть на часы, проверить время, но он был слишком занят тем, что оставался на ногах и обходил препятствия, чтобы уделять этому какое-либо внимание. Кроме того, либо он подсчитал правильно, либо нет. А если он этого не сделал, это не имело бы большого значения.

Позади него густой черный дым и пламя вырывались из горящих машин конвоя шонгейри. Они взорвали мост после того, как его перешел плавающий танк, но когда три БТРа, ведущие грузовые машины, все еще находились на нем. Все три отправились прямиком на дно реки, и танк немедленно развернулся, повернувшись на полные сто восемьдесят градусов, чтобы помчаться обратно над мутно-коричневой водой, спасая своих подопечных.

К несчастью для танка, в течение трех дней Ушаков наблюдал за этой конкретной переправой через реку, прежде чем он и его рота атаковали. Он каждый раз отмечал, где танк съезжал с дороги и переходил реку, и закопал десять килограммов пластиковой взрывчатки, чтобы дождаться его. Он предпочел бы что-нибудь получше - месяц назад, когда он обследовал остатки склада боеприпасов российской армии, он наткнулся на небольшой запас российских противотанковых мин ТМ-72, и они оказались весьма эффективными. К сожалению, он израсходовал последние из них всего за неделю до этого.

С другой стороны, там же он обнаружил довольно большой запас взрывчатки - на самом деле, больше, чем его люди смогли унести. Они потратили пару дней на то, чтобы перевезти взрывчатку в более безопасное место, и он обнаружил, что примерно десять килограммов ПВВ-5А (российский эквивалент американской пластиковой взрывчатки С-4), сформованные в грубый кумулятивный заряд путем придания ему воронкообразной формы, произвели великолепную работу по потрошению одного из парящих танков "хорьков". Он скорее думал, что так и будет; потому что воспользовался возможностью лично осмотреть подбитый танк в первую неделю после высадки и обнаружил, что конструкторы шонгейри, похоже, никогда не слышали о концепции противотанковых мин или даже простых самодельных взрывных устройств. Во всяком случае, броня на брюхе их танков была смехотворной по сравнению с броней человеческих БМП, и единственный вопрос, возникший у него в голове после осмотра, заключался в том, парили ли они слишком высоко над землей, чтобы их эффективно атаковать заложенной взрывчаткой.

Они не парили слишком высоко. По крайней мере, если атака была должным образом спланирована и выполнена. Хитрость заключалась в том, чтобы взорвать заряд точно в нужный момент и в точно нужном месте. Предсказуемость шонгейри сделала относительно простой установку его самодельной мины в нужное место; после этого это был просто вопрос крепких нервов, надежности детонатора и глаза, который научился точно определять скорость танка.

Избавившись от танка и ведущих БТР, стрелки и два пулеметчика, размещенные вдоль северного края проезжей части, обстреляли небронированные грузовые автомобили смертоносно точным огнем. Половина "грузовых" машин на самом деле была загружена солдатами шонгейри, и Ушаков получал холодное, жгучее удовольствие от их криков.

Крики стали выше и пронзительнее, когда трассирующие пули пулеметов подожгли топливные баки машин, а к кошмарной бойне добавился запах горящей инопланетной плоти. Затем подъехали идущие сзади БТРы... и самодельные взрывные устройства, которые он закопал в канавах по обе стороны дороги именно для такого момента, также вывели из строя два из них.

Борьба с третьим подъехавшим БТРом оказалась гораздо более уродливой. Его командир был более осторожен, чем его товарищи. Вместо того, чтобы броситься в атаку, он последовал за своими товарищами, что позволило ему избежать самодельного устройства, которое один из них любезно взорвал в тридцати метрах перед ним. И к тому же у него был хорошо обученный стрелок. Он уничтожил четырех рейдеров Ушакова, прежде чем Ушаков понял, что, в конце концов, ему достались не все три задних БТРа.

Без какого-либо специально разработанного противотанкового оружия (он использовал последнюю из своих добытых российских РПГ несколько недель назад) у него не было хорошего способа уничтожить БТР. Его броня, вероятно, выдержала бы огонь его винтовок и ручных пулеметов РПК-74 даже без модернизации, но командир этого БТР добавил дополнительные листы из какого-то композита, который, как был уверен Ушаков, выдержал бы даже огонь тяжелого пулемета.

В отсутствие хороших способов справиться с этим, ему пришлось довольствоваться плохими способами, и они потеряли еще восемь хороших людей, прежде чем им удалось запустить большую часть горящего содержимого коктейля Молотова через один из огневых портов пехоты. Плохая конструктивная особенность, вот что. Вероятно, еще одно указание на то, что шонгейри на самом деле не привыкли сражаться с людьми, которые могли дать отпор.

Это все еще не прикончило чертову штуковину. Они могли слышать крики сильно обожженных инопланетян из десантного отделения во время затишья в стрельбе, но установленное на башне автоматическое оружие поддерживало постоянный шквал огня. Однако, поскольку у огневых точек больше не было стрелков, они были слепы к флангам и тылу, и еще двоим из его людей удалось подобраться вплотную и бросить пару ручных гранат через другое из этих удобно больших огневых отверстий.

Это, наконец, помогло, и выжившие члены его штурмовой группы потратили еще несколько минут на то, чтобы подбросить отдельные зажигательные бомбы в полдюжины или около того грузовиков, которые еще не загорелись, прежде чем они бросились наутек.

Силы быстрого реагирования, которые шонгейри держали на перекрестке в десяти километрах к западу от реки, также прибыли точно по расписанию. С разрушенным мостом грузовики с минометами не смогли преследовать их, но они достаточно быстро начали бросать свои минометные бомбы. И даже сейчас он мог чувствовать зубодробительную вибрацию одного из их проклятых дронов. Неудивительно, что их огонь становился все более точным!

Надеюсь, Федор готов! - задумался Ушаков. - Потому что, если это не так. . . .

Драгоценный припасенный ЗРК 9K38 "Игла" - офицер НАТО назвал бы его SA-18 "Граус" - вылетел из-за деревьев где-то впереди него. Через несколько секунд раздался взрыв, и вибрация резко прекратилась.

Хороший мальчик, Федор! Теперь, если сработает остальная часть моего блестящего плана ...

Лишенные своего воздушного зрения, шонгейри собирались сделать одну из двух вещей, и он надеялся, что правильно оценил, какую из них они выберут. И что его оценка их времени отклика на команду была точной. Казалось, у них становилось все меньше снаряжения, поэтому он решил, что есть довольно большая вероятность, что он был прав. С другой стороны, если бы он ошибся в своих предположениях, у них был бы другой беспилотник, и они послали бы его за ними.