- Я согласен с обоими, - просто сказал он. - Со всем этим. Гражданская война и все остальное. Что, конечно, будет означать, что святоши будут заняты захватом как можно большего количества планетных систем, с которыми они смогут справиться. Обратная сторона, о которой, как ни странно, пока не упомянули, заключается в том, что это означает, что все мы будем в относительной безопасности. Эйдула не смог бы тронуть нас, если бы мы были под защитой альфан. И если они это предложат, это будет в полную силу. Они очень серьезно относятся к таким вещам. Ты можешь жить полноценной жизнью, независимо от того, выгонят Эйдулу или нет.
- Они не упомянули об этом, потому что это не входит в уравнение, - сказал Роджер с суровым лицом. - Конечно, это заманчиво. Но на кону слишком много жизней, чтобы кто-либо из нас когда-либо думал о том, чтобы свернуть в сторону, потому что это "безопаснее". Единственный вопрос, который здесь имеет значение, - в чем заключается наш долг? Итак, как вы оцениваете этот вопрос?
- Как человек, у которого слишком много непонятного для однозначного ответа, - ответил Джин. - У нас недостаточно информации, чтобы знать, является ли план внедрения и контрпереворота хотя бы отдаленно осуществимым. - Он сделал паузу и пожал плечами. - Если мы обнаружим, что поставить мат Эйдуле невозможно, а нас все еще не выследили, мы можем отступить. Возвратиться к альфанам - все это предполагает их поддержку - и перейти к плану Б. И если нас поймают, что весьма вероятно, учитывая, что ИБР не глупо, альфаны получат разрешение опубликовать всю историю целиком. Скорее всего, это не поможет ни нам, ни твоей матери, но серьезно повредит Эйдуле.
- Нет, - сказал Роджер. - Одно из условий, при котором мы должны будем рассчитывать на их помощь, будет заключаться в том, что если мы потерпим неудачу, то потерпим ее целиком.
- Почему? - спросил Джулиан.
- Отстранение Эйдулы от власти, спасение матери - это обе важные вещи, - сказал Роджер. - Я даже признаю, что хотел бы пережить их выполнение. Но какая самая важная часть этой миссии?
Он оглядел их и покачал головой, когда все они оглянулись в большей или меньшей степени замешательства.
- Вы меня удивляете, - сказал он. - Капитан Панер смог бы ответить на этот вопрос за секунду.
- Безопасность империи, - сказал тогда Джулиан, кивая головой. - Простите.
- Я подумывал о том, чтобы вообще не пытаться вернуть трон, - сказал Роджер, пристально глядя на всех них. - Единственная причина, по которой я намерен попытаться, заключается в моем согласии с матерью в том, что политика Эйдулы в долгосрочном масштабе нанесет больший ущерб империи, чем очередной переворот или даже небольшая гражданская война. Дайте Эйдуле достаточно времени, и он нарушит Конституцию ради личной власти. Это то, за предотвращение чего мы боремся. Но долгосрочное благо империи - это первостепенная миссия. Гораздо, гораздо важнее, чем просто убедиться, что на троне сидит Макклинток. Если мы потерпим неудачу, не останется никого, кроме Эйдулы, кто, возможно, сможет защитить империю. От него не стоит ожидать достаточно хорошей работы, но это лучше, чем если империя распадется на мелкие кусочки, созревшие для того, чтобы их разорвали святоши или Райден-Уинтерхоу, или кто бы там еще ни оказался в вакууме власти. Мы говорим о благе трех четвертей триллиона жизней. Крупная гражданская война с участием полудюжины фракций, которые распадутся, сделает годы кинжалов похожими на простой пикник. Нет. Если мы потерпим неудачу, тогда мы потерпим неудачу, и наши смерти будут такими же незамеченными, как и любая другая в истории. Это не героично, это некрасиво, но это лучше для империи... и это будет сделано. Ясно?
- Ясно, - сказал Джулиан, сглотнув.
Роджер оперся локтем о подлокотник кресла и яростно потер лоб, закрыв глаза.
- Итак, мы отправимся к альфанам, попросим их сменить корабль на менее заметный...
- И кучу денег, - вставил Джулиан. - Здесь есть какая-то технология, которой, я думаю, у них еще нет.
- И кучу денег, - согласился Роджер, продолжая тереть лоб. - Тогда мы возьмем собственные силы басика, и Пэтти, и кучу атулов и басиков, и что у тебя есть...
- И несколько тонн ячменного риса, - добавил Джулиан.
- И мы собираемся открыть сеть ресторанов или, по крайней мере, пару, - сказал Роджер.
- Сеть была бы лучше, - заметил Джулиан. - Но по крайней мере один в Империал-Сити. Может быть, рядом со старой рекой; они облагораживали этот район, когда мы уезжали.
- И затем мы каким-то образом используем это, чтобы захватить дворец, поставить мат флоту Метрополии и помешать Эйдуле убить мою мать, - закончил Роджер, поднимая глаза и жестикулируя открытой ладонью. - Это то, что у нас есть в качестве плана?
- Да, - сказала Элеонора нехарактерно тихим голосом, глядя вниз на столешницу.
Роджер посмотрел на небо, словно ища указаний. Затем он пожал плечами, потянулся назад, чтобы поправить свой конский хвост, аккуратно уложил каждый волосок на место и оглядел каюту.
- Хорошо, - сказал он. - Поехали.
- Привет, Бич, - сказал Роджер.
- Я не могу поверить, что ваши ребята сделали с моим кораблем! - сердито сказала бывший офицер святош. Ее руки и лицо были покрыты сажей, и она как раз вытаскивала голову и плечи из отверстия в переборке левого борта.
Аманда Бич никогда не была святой, истинно верующей. Слишком большая часть философии святош, особенно в том виде, в каком ее исповедует нынешнее руководство, была, по ее мнению, полной чушью.
Империя Каваза стала энергичной, растущей политической единицей вскоре после годов кинжалов, когда Пьерпаэло Каваза унаследовал ее трон. А Пьерпаэло, к сожалению, был приверженцем церкви Райбека, организации, занимающейся устранением "человекоцентрического" ущерба во Вселенной. Ее кредо призывало к возвращению всех людей в Солнечную систему и восстановлению - в первоначальной форме - всех "загрязненных" миров.
Пьерпаэло признавал, что это невозможно, но он верил, что возможно уменьшить ущерб, наносимый людьми, и помешать им продолжать искать новые рубежи и наносить ущерб еще большему количеству "неиспорченных" миров. Таким образом, он начал свою "Новую программу" вскоре после восшествия на трон. Новая программа призывала к резкому сокращению "ненужного" использования ресурсов посредством безжалостного нормирования и ограничений и одновременной агрессивно-экспансионистской внешней политики, чтобы помешать "нечестивым" нанести дальнейший ущерб мирам, которыми они владели, отобрав эти миры у них и передав их в руки более ответственных управляющих.
По какой-то странной причине значительное число его подданных сочли, что это далеко не идеальная политическая инициатива. Их несогласие с его платформой привело к короткой, но неприятной гражданской войне. Которую Пьерпаэло выиграл, попутно доказав, что его особая форма безумия не помешала ему быть таким же безжалостным, как любой из его предков.
С того времени святоши, как их называли все остальные в галактике, стали бичом, постоянно проповедуя "всеобщую гармонию" и "экологическое просвещение", нападая при малейшей возможности на всех своих соседей.
Продвигаясь по служебной лестнице военного флота святош, Бич имела более чем достаточно возможностей увидеть другую сторону их философии. Это сводилось к следующему: "Маленькие люди ничего не заслуживают, но лидеры могут жить как короли". Высшие чины в армии и правительстве святош жили в настоящих дворцах, в то время как их подданные были ограничены во всех мирских потребностях или удовольствиях жизни. В то время как в "святых центрах" проходили экстравагантные вечеринки, людям за пределами этих центров отключали электричество ровно в 9 часов вечера или в любом другом местном эквиваленте. В то время как люди питались рационами "минимальной необходимости", власть имущие устраивали пиры. Люди жили в однотипных блоках из бетона и стальных башен, изо дня в день проживая свою жизнь на грани выживания; лидеры жили в особняках и имели приятные маленькие домики для "изучения и наблюдения" в дикой местности. Всегда в самых очаровательных местах дикой природы.
Если уж на то пошло, она давным-давно решила, что вся философия была ошибочной. "Минимальное использование ресурсов". Все это хорошо, но кто приструнит кошку? Кто решает, что этот человек, которому нужно было новое сердце, заслуживал его или нет? Что этот ребенок - один слишком много - должен был умереть? Кто решил, что у этого человека может быть или не быть дом?
Ответом была бюрократия империи Каваза. Бюрократия, которая гарантировала, что ее руководству сделают пересадку сердца. Что у его руководства было столько детей, сколько они хотели, и дома на нетронутых реках, в то время как все остальные могли идти сосать яйца.
И она побывала на периферии достаточного количества других обществ, чтобы увидеть настоящую черную сторону Райбека. У святош был самый высокий прирост населения среди всех человеческих обществ из шести главных держав, несмотря на якобы строго соблюдаемую программу "только один ребенок". Еще одна из того, что она считала "реальными" причинами, по которым они были такими экспансионистскими. У них также был самый низкий уровень жизни и - что не слишком удивительно; обычно это шло рука об руку - самая низкая индивидуальная производительность. Если не было ради чего работать, то не существовало причин выполнять больше работы, чем необходимый минимум. Если все, что вы видели в конце долгой жизни, - это пара детей, которые тоже были обречены влачить жалкое существование, в чем был смысл? Если уж на то пошло, города Каваза были печально известны своими проблемами загрязнения окружающей среды. Большинство из людей работали на минимуме для выживания, главным образом из-за их дерьмовой производительности, и на этом уровне никого, кто мог что-либо с этим поделать, не заботило загрязнение или присущая ему неэффективность контроля за загрязнением.