Оливер хмыкнул.

— Как будто ты можешь быть наивной.

Невозмутимая, Райли бросила ему один из своих дерзких взглядов. Райли МакКенна была совсем не наивной, по крайней мере, в том, что касалось спальни. Ей удавалось завораживать самых разных людей, от гомосексуальных мужчин до гетеросексуальных женщин. Но её настоящий талант был связан с гетеросексуальными мужчинами, что было очень хорошо, поскольку она была секс-богиней №1 в Шпильке. Райли непросто писала о сексе, она воплощала его в жизнь, её длинные черные волосы имели постоянный вид, как будто она только что встала с постели, а её ярко-голубые глаза были озорными, как у Мэрилин Монро. И что самое раздражающее? Райли МакКенна могла съесть больше любого, кого знала Грейс, и при этом носила XS.

Все это заставляло бы Грейс ненавидеть её, если бы Райли не была самой лучшей подругой, которую только можно себе представить.

Конечно, все это не имело ни малейшего отношения к их боссу, поскольку Камилла была явно не в восторге от своего обычного золотого трио.

Или золотой четверки, подумала Грейс, бросив быстрый взгляд на Эмму.

— Просто все больше отзывов о том, что мы недостаточно учитываем мужскую точку зрения, — сказала Камилла. — Что мы живем в женском пузыре.

— Безумие, это ведь женский журнал, — пробормотала Джули.

— Именно, — сказала Камилла, ткнув пальцем в журнал. — Точно так же, как Оксфорд находится в мужском пузыре.

Все обменялись растерянными взглядами. Какое, черт возьми, отношение к этому имеет Оксфорд? Грейс готова была поспорить, что большинство из них никогда его не читали — она точно не читала, разве что иногда пролистывала выпуск, который Грег мог оставить на журнальном столике.

Оксфорд был для мужчин тем же, чем Шпилька для женщин, и, учитывая, что большинство присутствующих в комнате были женщинами, Оксфорд был примерно таким же привычным упоминанием, как, скажем, суспензорий(элемент защиты для паха в спорте). Только Оливер мог притворяться, что имеет к этому отношение, но даже он давал понять всем, кто слушал, что спроси его в любой день, он бы предпочел говорить об обуви, а не о машинах.

— За последние две недели у меня было несколько встреч с Алексом Кэссиди, и он обнаружил ту же тенденцию в письмах своих читателей, — говорила Камилла. — Просто и Оксфорд, и Шпилька виновны в одинаково однобокой журналистике.

Грейс подняла руку, чтобы привлечь внимание Камиллы.

— Кто такой Алекс Кэссиди?

— Новый главный редактор Оксфорда, — ответила Эмма Синклер.

Грейс показалось, что она услышала что-то горькое в этом тоне, но быстрый взгляд на девушку ничего не выявил. Только спокойное, меня-ничего-не-тревожит выражение лица.

Быстрый взгляд вокруг стола показал, что Грейс была единственной, кого удивила эта новость. Что, чёрт возьми, случилось с Биллом Хайнером? Он был главным редактором Оксфорда ещё до рождения большинства людей в этой комнате. Быть в неведении — отстой.

— Поняла, — тихо сказала она.

Но Камилла, очевидно, беспокоилась о более серьезных вещах, чем тот факт, что один из её самых постоянных обозревателей не в курсе дела, потому что она делала странное движение волосами, которое обычно означало для кого-то неприятности.

— И каково же решение? — спросила Джули. — Вы хотите, чтобы у кого-то из нас вырос пенис? Может быть, добавить пару символических интервью с парнями, чтобы мы могли узнать мужскую точку зрения и всё такое?

— Нет, нам нужно решать эту проблему более решительно, чем это, — ответила Камилла.

Более решительно, чем отращивание пениса? — подумала Грейс.

— Мы с Алексом поговорили об этом, и мы хотим осознанно подойти к этой проблеме. Чтобы читатели знали, что мы слышим их опасения. Очевидно, читателей, увлекающихся обоими типами журналов больше, чем мы предполагали, и мы не можем допустить, чтобы читатели-мужчины кричали о том, что мы неправильно представляем мужчин. А Оксфорд не хочет, чтобы читатели-женщины сетовали на то, что Оксфорд не прав.

Это звучало не очень хорошо.

— Именно поэтому в следующие три номера мы вставим новую специальную серию историй. Что-то вроде подхода «Её-и-Его» к разделу «Любовь и Отношения» в журналах.

— Я сделаю это! — сказал Оливер, подняв руку вверх.

Камилла посмотрела на него.

— При всем уважении, мистер Харрингтон, разве не вы всегда говорили нам, что больше общаетесь с женщинами, чем с мужчинами?

Он нахмурил брови.

— Верно. Я думал, что напишу с её точки зрения.

Боже, помоги нам, он говорил это серьёзно.

— Олли, пока тебе не пришлось испытать унижение, столкнувшись с бывшим при покупке Vagisil(крем для интимной гигиены) или попросив тампон у незнакомца, думаю, что, возможно, у тебя не хватит для этого информации или нужных деталей, — доброжелательно сказала Джули.

Оливер вздрогнул и поднял ладони, как бы говоря Я пас.

Именно так, подумала Грейс. Быть женщиной — грязное дело.

— Так кто же это будет? — спросила Камилла, её взгляд метался между Джули, Райли, Грейс и Эммой.

— Как насчет того, чтобы дать немного больше информации? — сказала Райли, откинувшись в кресле и играя длинной прядью блестящих черных волос. — Это, типа, обмен статьями? Наш материал идет в Оксфорд, а один из их несносных репортеров получает страницу в нашем?

— Типа того, — сказала Камилла, постукивая ногтями по столу. — Мы были бы очень откровенны в отношении того, чем мы занимаемся. Мы с Алексом подумали, что возьмем одну из моих девушек и одного из его парней и отправим вас на пару свиданий. Три, как минимум. Каждый из вас напишет отчёт о том, что вы думаете. Первые впечатления, оценка первых впечатлений другого человека. Вы проанализируете, как прошёл разговор, о чем думает другой человек... и всё это без обсуждения самой статьи.

— Звучит очень естественно и не неловко, — шепнула Грейс Райли.

Камилла бросила на неё быстрый взгляд, прежде чем продолжить.

— Шпилька будет больше внимания уделять женской точке зрения на свидание, но со вставкой о том, что думал парень. Оксфорд будет делать то же самое, только наоборот.

— Какова цель? — спросила Эмма.

У неё был один из тех слегка хрипловатых, успокаивающих голосов, как у джазовой певицы или секс-бомбы, с легким оттенком южного. Отлично. Сексуальная, умная, сдержанная южная красавица.

— Теперь, вот та часть, которая, я думаю, понравится вам, дамы, — сказала Камилла. — Мы с Алексом думали сделать из этого своего рода соревнование.

— Продолжайте... — сказала Райли, постукивая кончиками пальцев друг о друга, как злодей из мультфильма.

— Ну, цель здесь в том, чтобы показать, что и Шпилька, и Оксфорд стремятся дать точное представление о том, что происходит в голове у противоположного пола. Женщины, читающие Шпильку, хотят знать, что советы, которые там даются, действительно найдут отклик у парня в их жизни. В Оксфорде то же самое — какой смысл во всех этих безвкусных советах по сексу «Как Доставить Удовольствие Женщине», если женщины не соглашаются с этим?

Грейс скрыла свою дрожь. Слова Камиллы прозвучали слишком близко к сердцу. Разве Грейс не была виновна в этом? В том, что самодовольно писала статью за статьей, как некий эксперт по мужчинам, только для того, чтобы в итоге быть ослепленной своим собственным мужчиной?

— Я не отрицаю, что мы должны точно представлять противоположный пол, — говорила Джули. — Но как это может быть соревнованием между Шпилькой и Оксфордом? Кто решает, кто победит?

— Читатели, — сказала Камилла, как будто это было совершенно просто и очевидно. — Мы попросим команду по цифровым технологиям устроить что-то вроде опроса на наших сайтах. После того, как каждая статья рубрики «Её-и-Его» будет напечатана, они смогут проголосовать за то, кто лучше разбирается в противоположном поле. Например, если обозреватель-мужчина напишет, что обозреватель-женщина полностью приняла его комплимент по поводу цвета её волос, а она напишет, что он неискренний болван, который смеялся над её корнями, то вперед вырвется женщина. Точно так же, если женщина настаивает на оплате, потому что думает, что он оценит это, а потом он пишет, что она была слишком напористой, то преимущество получают парни. Видите? Все знают, что свидания — это игра. Теперь мы просто посмотрим, кто выиграет.

Никто не сказал ни слова.

Это было надуманно. Немного странно...

И все же интригующе.

— Джули отстранена, — сказала Камилла. — Митчелл отрежет мою голову, если я устрою ей свидание в реальной жизни для статьи.

— И он не понаслышке знает, чем это заканчивается, — сказала Райли. — В итоге ему пришлось купить кольцо размером с бейсбольный мяч.

— Ну что, Райли, ты согласна? — спросила Камилла.

Райли удивленно моргнула своими голубыми кошачьими глазами.

— Я? Писать про это? Но это так... банально.

Грейс наклонилась вперед и подперла подбородок руками, ухмыляясь своей лучшей подруге.

— Ты могла бы просто смазать парня смазкой со вкусом бекона. Немного возбудить его?

— Не будет никакой смазки, — сказала Камилла, резко ткнув пальцем. — И никакого секса. Это колонка про свидания, а не про проституцию.

Райли притворно зевнула.

— Отлично, — огрызнулась Камилла. — Эмма? Ты согласна?

Позвоночник Грейс медленно выпрямился. Чтооооо?

Она понимала, почему Райли была первым выбором Камиллы — это своего рода битва полов идеально подходила для язвительного, смелого стиля Райли. И она понимала, почему Джули выбыла из борьбы — помолвленная женщина, делающая проект про свидания от первого лица, не сработает.

Но почему Эмма опередила Грейс? К этому добавлялось ещё и то, что никто в комнате, похоже, не считал это странным. Даже Райли и Джули не выглядели обеспокоенными тем фактом, что Грейс была чертовски невидимой.

Странно, но только Эмма, казалось, поняла, что что-то не так, и её глаза метнулись к Грейс, словно спрашивая разрешения. Грейс хотела ободряюще улыбнуться. Сказать Эмме, чтобы она согласилась и взяла эту работу, потому что это было не в духе Грейс. Она тяготела к статьям, которые были менее остросюжетными, менее смелыми...