Глава 22

Неделю спустя Райли получила свой ответ.

Сэм не вернётся.

Было ли больно? Не очень. Потому что Райли знала, что если она позволит себе хоть на пару секунд остановиться и подумать об этом, то умрет от боли. Поэтому вместо этого она сделала то, что каждая женщина старше тринадцати лет научилась делать в качестве механизма преодоления боли. Она пришла в ярость.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы мы напечатали это? — спросила Камилла тем голосом, который явно говорил тебе нужно пересмотреть своё решение.

Райли откинулась на стуле и рассматривала темно-серый маникюр, который она сделала во время обеда. Цвет был резким и немного сердитым. Очень похоже на неё в эти дни.

— Определенно, — сказала Райли. — Напечатайте это.

— Ну, по крайней мере, я думаю, мы должны замаскировать его имя, — сказала Камилла.

Райли нахмурилась.

— Я действительно замаскировала его имя. У меня есть честь журналиста.

Брови Камиллы поползли вверх, когда она надела очки для чтения и взглянула на черновик Райли.

— Сэмюэл Кондон? Это уж точно собьет твою семью со следа.

— Что? На самом деле настоящее имя Сэма — Сэм. Не Сэмюэл. А Кондон — это три буквы, отличные от Комптон.

— Ты права, — сказала Камилла, отбросив статью и нацепив очки. — Он практически как в программе защиты свидетелей.

Райли пожала плечами.

— Единственные люди, которые могли бы это понять, уже знают.

— Даже твоя семья?

— Да.

Глаза Камиллы выпучились.

— О боже.

— Я рассказала им вчера за ужином. На самом деле, все было не так уж плохо. Мои сестры даже не удивились, что мы сошлись. Мама сначала была в восторге, пока не поняла, что всё кончено и у меня не будет ребенка от Сэма. Папа спросил, не нужно ли ему взять ружье, но потом задремал...

— А твой брат?

Райли проигнорировала укол вины.

— Лиам не смог приехать на ужин вчера вечером.

— Вероятно, поэтому ты решила, что это было самое подходящее время рассказать всё?

Райли посмотрела на свои руки.

— Я не смогла так поступить с Сэмом. Я попросила всех остальных не упоминать об этом, пока у Сэма не будет возможности самому рассказать Лиаму.

— Ты имеешь в виду Сэмюэля.

Райли улыбнулась.

— Точно.

— Как ты думаешь, Сэм расскажет Лиаму?

Райли пожала плечами.

— У него не будет выбора. Или признаться сейчас, или рисковать тем, что Лиам сам догадается, когда прочитает мою статью.

— И что, по-твоему, сделает Лиам?

Райли посмотрела на своего босса.

— Вы что, хотите получить драматическое продолжение моей статьи?

— Эй, в этом году я отказалась от мыльных опер. Драма в реальной жизни — это моё спасение.

Райли вздохнула.

— Честно? Я понятия не имею, что сделает Лиам. Я могу предположить, что он немного обидеться. Поднимет шум «никто не обижает мою сестру», но он успокоится. Он ненавидит драмы.

— Знаешь, я должна сказать, что когда я сказала тебе рассказать ему о своих чувствах, я не думала, что ты будешь кричать об этом его маме в истерике.

Райли пожала плечами.

— Да, ну... Вы сказали, что хотите честности — правды стоящей за историей и всё такое. Моя правда — грязная.

Камилла секунду изучала её.

— Умница, — она похлопала по статье. — Это хороший материал. Действительно хороший.

— Спасибо, — сказала Райли, немного застигнутая врасплох похвалой начальницы.

Честно говоря, она думала, что это будет трудно продать. Шпилька была известна своими колонками советов, так что статья о том, что даже самый лучший совет не может решить все проблемы, была чем-то из ряда вон выходящим.

Не говоря уже о том, что её статья ставила под вопрос все её собственные прошлые статьи.

Как отметила Джули, статья Райли была — откровенно депрессивной, но очень крутой.

Она также была честной. И искренней.

И она не чувствовала ни малейшей вины. У Сэма была неделя, чтобы всё исправить.

Но когда наступил седьмой день и она не получила ни одного сообщения, маски были сняты. Не из мести, а потому что она должна была признать перед своими читателями и перед собой, что, как бы ты ни старалась, как бы много ни делала правильных вещей, иногда сказочный конец просто не наступает.

— Нам действительно нужно изменить его имя, — сказала Камилла своим редко используемым мягким голосом. Тот, который означал, что спорить нельзя.

Райли пожала плечами. Она догадывалась, что так и будет. И, вероятно, она сама изменила бы его перед окончательным редактированием, просто из приличия.

Сэм не мог — не должен был — злиться на неё за то, что она сказала правду, но он, вероятно, мог бы справедливо разозлиться за откровенную клевету.

— Используйте любое имя, какое хотите, — сказала Райли, слегка взмахнув рукой. — Могу я предложить Трус? Или Большой Ребёнок?

Её начальница улыбнулась.

— Я позволю девушкам из отдела маркетинга придумать что-нибудь универсальное, но дай нам знать, если придумаешь запасной вариант. Теперь нам нужно только придумать название, и ты сможешь оставить всё это дело позади.

Сердце Райли слегка дрогнуло. Неужели Камилла спятила? Это была просто стадия гнева Райли. Следующим этапом будет траур, и, по словам Эммы, чтобы забыть кого-то, нужно как минимум столько же времени, сколько прошло с момента знакомства.

Что было просто замечательно. Она должна была забыть Сэма Комптона как раз к своему сорокалетию.

И...

Подождите.

— Что не так с названием, которое я предложила? — спросила Райли.

— Оно скучное, — прямо сказала Камилла. — Это будет одна из наших выдающихся работ на обложке.

— Правда? — сказала Райли, слегка наклонившись вперед от удивления. И, возможно, в ужасе. — Я подумала, что Вы вроде как не будете делать на ней акцент. Ну, знаете... унылый материал, чтобы заполнить страницы.

— Нет, — сказала Камилла, снова надевая очки. — Нам нужно показать, что мы не боимся печатать тяжелые истории — грязную сторону любви. Конечно, мы все хотим, чтобы ты нашла любовь, и когда-нибудь ты её найдешь, но сейчас я думаю, что пришло время смело говорить о тех отношениях, которые не работают.

— Так что по поводу заголовка?

— Вообще-то это была идея Грейс, — сказала Камилла. — Мы устроили небольшой мозговой штурм вчера, после того как ты ушла пораньше, чтобы утолить нужду в куриных крылышках.

Райли наполовину пожала плечами. Она и правда пыталась заесть свои чувства.

— И что?

— Ну... как ты относишься к Леди Гаге?

— Эм, осторожно?

— Мы думали назвать статью «Пойманная в плохом романе»(слова из песни Bad Romance).

Она позволила названию овладеть её. Представила его рядом со своим именем. Подумала о том, как оно будет выплёскивать её душевную боль и разочарование на всеобщее обозрение.

Райли улыбнулась.

— Мне нравится.