Конечно, были и некоторые другие весомые, чисто прагматические аргументы в пользу их нынешнего подхода "пока не трогать". "База данных" агитаторов, которую Мерлин создал, продолжала неуклонно расти, и было много преимуществ в том, чтобы позволить этому продолжаться без помех... по крайней мере, до определенного момента. Они не только знали, где найти своих организованных врагов, когда, наконец, наступит момент, но и позволили другой стороне беспрепятственно проводить вербовку, что также помогло бы собрать наиболее опасную оппозицию в одну группу, чтобы дать им единственную цель, которую они могли обезглавить одним ударом.
Что, собственно, и было именно тем, что он делал в этот самый момент. Или, во всяком случае, ему было бы чертовски лучше, потому что, если бы Кэйлеб или Шарлиэн поймали его за подслушиванием, когда он должен был "спать" - и Сове было приказано сообщить о нем, если это произойдет, - пришлось бы чертовски дорого заплатить.
- Что ж, в данном случае, ваше величество, думаю, что ваше впечатление верно, - сказал ей Стейнейр. - На самом деле, полагаю, я мог бы также пойти дальше и признать, что мои собственные наблюдения здесь принесли мне огромное облегчение.
"Здесь" на самом деле было уже не совсем правильным словом, - размышляла Шарлиэн. - "Доун уинд" отплыл из залива Эрейстор с послеполуденным приливом. В данный момент он пробирался - медленно, особенно для того, кто летал на разведывательном скиммере Мерлина - в западную половину плеса Долфин, и он не был виверной, способной игнорировать рифы, отмели, острова, течения и неблагоприятные ветры. Если им повезет, и если кораблю "Доун уинд" удастся - о, маловероятное событие! - избежать каких-либо серьезных штормов и совершить относительно быстрый переход для этого времени года, он преодолеет семь тысяч триста морских миль до Черейта "всего" примерно за десять пятидневок.
Шарлиэн ненавидела - абсолютно ненавидела - оставаться на борту корабля так долго, но все же была вынуждена согласиться с ним, что на самом деле у них не было большого выбора. Для рукоположенного главы Церкви Чариса было важно посетить все земли новой империи, и, в отличие от Церкви Ожидания Господнего, Церковь Чариса с самого начала постановила, что ее епископы и архиепископы будут постоянными жителями своих епархий. Вместо кратких ежегодных визитов к душам, вверенным их попечению, они каждый год совершали один - и только один - визит на ежегодное собрание Церкви Чариса. Остальное время они будут проводить дома, заботясь о своих собственных духовных потребностях и духовных нуждах своей паствы, сохраняя сосредоточенность на том, что действительно важно. И ежегодное собрание Церкви каждый год проводится в другом городе, и ему не разрешалось постоянно пребывать в одном месте, которое неизбежно стало бы имперским городом - чарисийским эквивалентом города Зиона - само по себе.
Это означало, что архиепископ Чариса будет путешествовать большую часть года так же уверенно, как и любой из его подчиненных прелатов. Для любого великого викария было бы немыслимо совершить такое же путешествие и подвергнуть себя всем изнурительным усилиям, связанным с ним, - или, если уж на то пошло, неизбежным опасностям ветра и погоды, присущим таким длительным путешествиям, - но Мейкела Стейнейра это устраивало. Чем больше и многочисленнее будут различия между Церковью Чариса и Церковью Ожидания Господнего, тем лучше, по многим причинам, которые его беспокоили, и он был полон решимости твердо установить эту модель. Достаточно твердо, чтобы ни один его преемник, участвующий в строительстве империи, не счел бы, что эту традицию легко разрушить.
Его нынешнее турне было частью создания этой традиции. И все же это было нечто большее, поскольку он был полон решимости лично посетить каждую столицу каждой политической единицы империи Чариса - и как можно больше крупных городов, которых только мог достичь. Как ворчливо заметил Уэйв-Тандер перед его отъездом в Эмерэлд, во многих отношениях это был кошмар безопасности. Одному Богу известно, сколько приверженцев Храма просто с удовольствием воткнули бы что-нибудь острое и заточенное между ребер "архиеретика Стейнейра", как окрестили его лоялисты, но их число должно было быть огромным. Однажды такая попытка уже предпринималась прямо в его собственном соборе. Кто знает, какие возможности могут возникнуть - или могут быть созданы - в чужом соборе? С другой стороны, он был прав. Он должен был установить такого рода личный контакт с как можно большим количеством духовенства новой Церкви, если он ожидал, что духовенство согласится с тем, что он действительно заботится о его заботах, его делах, его мучительных кризисах совести, поскольку оно справляется с духовными требованиями раскола.
И ему не все равно, - подумала Шарлиэн. - Он действительно так думает. Он понимает, о чем он их просит. Не верю, что кто-то, не полностью ослепленный нетерпимостью и ненавистью, мог не понять этого через пять минут в его присутствии, и именно по этой причине он должен это делать, однако то, что я действительно хочу сделать, - это запереть его в целости и сохранности в соборе Теллесберга и дворце архиепископа.
- Значит, ты, по крайней мере, доволен Эмерэлдом. Я имею в виду, что касается Церкви, - сказал Кэйлеб, и Стейнейр кивнул.
- Не думаю, что у подданных князя Нармана столько же... огня в животах, скажем так, как у нас дома, в Теллесберге, - сказал он. - С другой стороны, они также не были теми людьми, которых храмовая четверка намеревалась изнасиловать и убить. В то же время, однако, я глубоко удовлетворен тем, насколько ясно люди в Эмерэлде уже осознали фундаментальную коррупцию, которая в первую очередь позволила храмовой четверке прийти к власти. Для меня становится все более очевидным, что многие - на самом деле, испытываю искушение сказать большинство, если это не тот случай, когда я позволяю своему собственному оптимизму ускользнуть от меня - из церковников Эмерэлда видели это.
Во всяком случае, развращение Храма произошло задолго до того, как Нарман решил присягнуть вам двоим на верность. И, поверьте мне, те, кто узнал это, знают, что они могли бы стать следующей мишенью Клинтана, даже если бы это было не в первый раз. На самом деле, я прихожу к выводу, что в большинстве мест мы можем обнаружить более масштабное реформистское движение и приверженность, чем мы первоначально предполагали.
- Приверженность реформам, - повторил Кэйлеб, и Стейнейр снова кивнул, с гораздо большим спокойствием, чем Шарлиэн нашла бы в себе при ответе на тот же вопрос.
- Шаг за шагом, Кэйлеб, - спокойно сказал архиепископ. - Шаг за шагом. Мерлин был прав, когда сказал, что Бог может проникнуть сквозь щели, когда захочет, но думаю, нам придется позволить Ему сделать это в свое время. Во-первых, давайте исправим грубые, очевидные злоупотребления. Как только у наших людей появится привычка по-настоящему задумываться о вопросах доктрины и церковной политики, настанет время начать предлагать... более существенные изменения.
- Он прав, Кэйлеб, - тихо сказала Шарлиэн. Кэйлеб посмотрел на нее, и она протянула руку, чтобы коснуться его лица. Это был разговор, который они вели достаточно часто, и она знала, как горько это задевало его чувство ответственности, что он буквально не осмеливался сорвать маску, обнажить всю отвратительную степень лжи и извращенной веры, которые были всем основанием Церкви Ожидания Господнего. Не делать этого должно было стать истинным высшим испытанием в его жизни.
- Знаю, что это так, любовь моя, - ответил Кэйлеб. - Мне это не должно нравиться - и не буду притворяться, что мне это нравится, - но я знаю, что он прав.
- В то же время я начинаю думать, что молодой Сейтуик действительно может стать хорошим кандидатом во внутренний круг через год или два, - сказал Стейнейр.
- Ты шутишь! - Шарлиэн поняла, что сидит, выпрямившись в кресле, с широко раскрытыми глазами.
- Не знаю, почему вы должны думать о чем-то подобном, ваше величество. - Тон Стейнейра был сама невозмутимость, хотя в его глазах был легкий огонек, и Шарлиэн почувствовала, как ее собственные глаза сузились. Фейрмин Сейтуик недавно стал рукоположенным архиепископом Эмерэлда. Ему едва исполнилось сорок лет - на самом деле, меньше тридцати семи стандартных земных лет - он происходил из консервативной семьи, и его кандидатура была твердо поддержана палатой лордов Эмерэлда. Вряд ли это было родословной мятежного радикала, - подумала она. - И все же, когда она изучала выражение лица Стейнейра...
- Ты не шутишь, - медленно произнесла она.
- Конечно, нет. - Он мягко улыбнулся ей. - Возможно, вам стоит помнить, что именно я несу главную ответственность за оценку отчетов Совы о высшем духовенстве, - отметил он. - Учитывая это, не думаю, что для меня должно быть слишком удивительно иметь несколько иную точку зрения. С другой стороны, вы также должны помнить, кто выдвинул его кандидатуру в первую очередь.
- Нарман, - задумчиво произнес Кэйлеб.
- Совершенно верно, ваша светлость. - Стейнейр склонил голову в полупоклоне в сторону Кэйлеба. - Вы, конечно, никогда не сталкивались с необходимостью выдвигать кандидатуру первосвященника, учитывая мое собственное случайное - и чрезвычайно квалифицированное - присутствие прямо там, в Теллесберге.
Кэйлеб издал нескромный звук, и Стейнейр усмехнулся. Но затем выражение его лица стало серьезным.
- Однако в Корисанде у тебя не было такой роскоши, Кэйлеб. А у Шарлиэн этого не было в Чисхолме. Или у Нармана в Эмерэлде. Имейте в виду, я был вполне удовлетворен всем, что видел в Брейнейре. И тем, как он поддержал меня и корону, когда Шарлиэн организовала имперский парламент здесь, в Теллесберге, и тем, как с тех пор он поддерживал вас обоих - и меня - там, в Черейте. И думаю, что вы тоже были им вполне довольны.