— Ты не заслуживаешь моего уважения, — плюю я ему. — Давайте прекратим это дерьмо, ладно? Слева от этого стола выстроились восемь семей, которые устроили заговор против моей семьи и убили моих родителей, и каждый из вас виновен не меньше другого, и я могу заверить вас, что эти планы не обсуждались и никогда не доводились до сведения джентльменов, которые сидят на противоположной стороне стола. Я была спрятана в течение восемнадцати лет из-за отвратительных мужчин, сидящих передо мной, восемнадцать лет ада, восемнадцать лет абсолютного понятия, кто я и где мое место. Тот факт, что меня спрятали, только подтверждает их подозрения против вас. Вы забрали у меня мой мир, когда убили моих родителей, и я не успокоюсь, пока не заберу все, что вам дорого. Где моя справедливость? Возможно, вы покончили с моими родителями, но я не буду сидеть сложа руки и позволять вам сделать то же самое со мной.

Я делаю вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем продолжить.

— Я слышала, что Династия когда-то была организацией, которой можно гордиться, но то, что я вижу, — это смущение стариков, которых слишком долго отпускали, организация, полная коррупции и лжи. И хотя я никогда не встречалась с Джеральдом Рейвенвудом, я могу гарантировать, что ему было бы стыдно за то, что стало с Династией, стыдно за восьмерых мужчин, сидящих слева от меня, — я снова смотрю на отца Карвера. — Итак, хотя я хотела бы стоять здесь и издеваться над вами, мне это не нужно, потому что кажется, что вы вместе с другими семью мужчинами, сидящими вокруг вас, уже выполнили эту задачу самостоятельно.

Я удерживаю его взгляд, пока его лицо горит ярко-красным. Я чувствую, как Карвер смотрит на меня не слишком впечатленным взглядом, и я не сомневаюсь, что у нас будет несколько слов наедине, но сейчас это наименьшая из моих проблем.

Отец Карвера не отвечает, поэтому я даю ему последний шанс заявить о своих правах перед всей организацией.

— Итак, что же это будет, мистер Карвер? Вы публично заявляете, что верны себе или общему благу Династии?

Он фыркает, только доказывая, какой он задница, и я еще дольше задерживаю его взгляд, безжалостно атакуя его. Наконец он склоняет голову, не желая публично выступать против меня и навлекать на себя восемнадцать лет подозрений.

— Конечно, мисс Рейвенвуд. Вы можете рассчитывать на мою верность и полное сотрудничество.

— Вы не будете стоять у меня на пути, пока я буду расследовать убийство моих родителей и нападение на меня прошлой ночью?

— Нет, — рычит он, отводя глаза. — Я не встану у вас на пути.

— Хорошо, — наконец я снова сажусь на свое место и оглядываю комнату, чувствуя, как мои нервы снова начинают сдавать. Я не знала, как все пойдет. У меня не было абсолютно никакого плана атаки, но я думаю, что все прошло хорошо. В конце концов, надеюсь, все прошло хорошо. Огонь, горящий в глазах Карвера, предполагает, что, возможно, это не так, в то время как нервная энергия, исходящая от Кинга и Круза, только вызывает у меня тошноту. Может, я облажалась.

Я оглядываюсь на Эрнеста, совершенно не имея представления, что делать дальше, но он, к счастью, улавливает мой безмолвный крик о помощи, продолжая с того места, где я остановилась.

— Есть вопрос о вашей инициации, мисс Рэйвенвуд, — говорит он мне. — Это дело большой срочности.

— Посвящение? — я спрашиваю.

— Да, мэм, — говорит он с гордостью. — Каждый ребенок, рожденный в семье Династии, инициируется в наши ряды в свой восемнадцатый день рождения, и, к сожалению, во время вашего восемнадцатого дня рождения вы были иначе… недоступны.

— Насколько это срочно?

— У нас запланирована церемония на сегодня после обеда, за которой последует грандиозное празднование в честь нашего пропавшего наследника.

Я поднимаю глаза на Круза, который осторожно кивает, и я вымученно улыбаюсь Эрнесту.

— Конечно. Есть ли что-то еще, что нужно обсудить?

— Существует краткое введение, которое нам нужно будет провести с вами, чтобы показать вам роль, которую вы возьмете на себя. Обычно это традиция, передающаяся от отца к наследнику после их инициации. Однако мы оказались в уникальной ситуации. Тобиас Кинг был ближайшим другом вашего отца и лично предложил провести вас через ввод в должность в течение следующих недель.

Я сажусь прямее, смотрю на отца Кинга в новом свете и вижу нежность, сияющую в его глазах. Он кивает, и я чувствую, что у меня наконец-то есть связь с отцом. Я киваю в ответ, когда между нами возникает взаимное уважение.

— Спасибо, — говорю я ему. — Я ценю это.

— Это меньшее, что я могу сделать для Эндрю. Он сделал бы то же самое, если бы ситуация изменилась, — объясняет он. — Хотя я предупреждаю вас, положение, которое вы наследуете, не должно восприниматься легкомысленно. Нужно многому научиться, и то, что приходит с великой силой, также сопряжено с большим бременем. Я сделаю все возможное, чтобы провести вас через это.

— Спасибо, — снова шепчу я, прежде чем взглянуть на гордого мужчину, стоящего позади него. Кинг встречается со мной взглядом и подмигивает, и впервые за это утро я чувствую, что только что сделала что-то правильно.

Я оглядываю комнату.

— Это все или мы можем закругляться?

Джентльмен, который сидит прямо между Тобайасом Кингом и мистером Дэнфортом, встает.

— Себастьян Уитмен, мисс Рэйвенвуд, — говорит он, представляясь. — Есть вопрос о вашем благополучии за последние несколько недель.

— Простите? — спрашиваю я, наблюдая, как Круз и Кинг вздрагивают и напрягаются от его слов.

— Сыновьям моих собратьев было поручено охранять вас по прибытии в Рейвенвуд-Хайтс. Я хотел бы связаться с Данте Карвером, Грейсоном Беккетом, Хантером Кингом и Крузом Дэнфортом, чтобы точно узнать, что происходит. Мне стало известно, что вы не только попали в руки Сэма Делакорта и были выставлены на аукцион, но и были арестованы по обвинению в убийстве и участвовали во многих жестоких ссорах.

Я поднимаю брови, когда вижу, как четверо парней меняются местами, готовые встать впереди и по центру, чтобы объясниться, но я поднимаю руку, останавливая их.

— Вы можете вызывать их сколько угодно, но это на мне. Они не виноваты. Они защищали меня, когда это имело значение. Да, я попала в руки Сэма Делакорта после того, как пошла против предостережений Хантера Кинга держаться подальше. Меня арестовали по обвинению в убийстве, потому что я убила человека, который предложил меня Сэму. А насчет ссор… что тут сказать? Когда кто-то пытается трахнуть меня или прикоснуться к моему телу, я просто занимаюсь своими делами, как вы все учили своих сыновей и дочерей. Но когда за мной послали двенадцать киллеров, эти четыре мальчика оказались именно там, где они мне были нужны, и за это их нельзя винить. Они сделали все, что в их силах, чтобы обезопасить меня несмотря на то, что в нашу сторону постоянно летят выстрелы. Так что ты можешь наказать их, но вы будете наказывать меня вместе с ними.

Себастьян смотрит через стол на Карвера и Грейсона, прежде чем оглядеть стол.

— Все за то, чтобы извинить этих четырех мужчин за их безрассудную угрозу нашему лидеру, мисс Элоди Рейвенвуд, поднимите правую руку.

Я оглядываю стол и вижу каждую поднятую руку и понимаю, что все взгляды устремлены на меня.

— Как вы голосуете? — спрашивает Эрнест рядом со мной.

— О, гм… — я поднимаю правую руку. — Они будут освобождены.

— Очень хорошо, — говорит Себастьян, садясь на свое место. — Если кто-то еще не хочет что-то добавить… — он умолкает, и, когда в комнате воцаряется тишина, встреча считается завершенной.

Не говоря ни слова, джентльмены за столом встают и начинают выходить из комнаты, а их семьи следуют за ними по пятам, но я остаюсь на своем месте, внимательно наблюдая за каждым из них, особенно за восьмеркой, стоящей слева от меня. Взгляды перемещаются по комнате, и еще до того, как они входят в дверь, я без сомнения знаю, что они уже замышляют против меня заговор.

Каждый из парней уходит со своими семьями, а я остаюсь одна в большой комнате. Это глупо. Я не должна оставаться здесь и подвергать себя такому риску, но что-то удерживает меня на месте.

Назревает война.

Я медленно встаю, глядя на пустой стол, понимая, насколько на самом деле токсична Династия. Это организация, которая, возможно, когда-то была гордой, построенной на фундаменте лояльности, но теперь это совсем не так. Это семья против семьи, это секреты, ложь и прикрытие. Это жестокие убийства, это разорение, это полное безобразие, и я отказываюсь быть ее лидером.

Карвер ясно дал понять, что это не то, от чего я могу просто уйти. Это у меня в крови, и я единственная наследница, так что я сделаю то, что должна.

Я буду стоять прямо и приму свое положение. Я завоюю их доверие и стану их лидером. Я буду управлять их делами и направлять их сердца, и как раз тогда, когда я, наконец, смогу с гордостью предстать перед ними как женщина, которой мой отец и дед всегда хотели, чтобы я была…

Я собираюсь сжечь все это к чертям, мальчики.