ГЛАВА 34

Моя спина врезается в изголовье кровати. Что я делала, позволяя себе вот так приближаться к Карверу? Думаю, насчет Грейсона это не имеет большого значения, не то, чтобы я действительно впустила его, но на случай, если он не поймет, приглашение трахаться теперь так далеко от стола, что его даже не существует. Но Карвер. Черт возьми, почему это так больно? Его семья приложила руку к жестокому убийству моих родителей, Грейсона тоже.

Может быть, это просто чья-то злая шутка? Может быть, Карвер просто пытается оттолкнуть меня, потому что я знаю, что он почувствовал это сегодня в лесу, связь между нами чертовски реальна. Хотя, может быть, поэтому он продолжает отталкивать меня. Он знает, что, когда его отец умрет — по естественным или другим причинам — ему придется выступить против меня, и когда этот день наступит, ему будет больно. Думаю, именно поэтому Грейсон держался на расстоянии.

Хорошо сыграно, мистер Беккет. Отлично сработано.

Я слышу тихий стук входной двери и натягиваю одеяло прямо на голову. Я слышу тихий разговор Кинга и Круза, пока они идут по дому, который мне до сих пор трудно поверить, что он мой. Может быть, если я спрячусь достаточно хорошо, они просто уйдут. Ага, сомневайся. Хотя теперь, когда я знаю, что Карвер и Грейсон — двойные агенты, возможно, мне следует придумать, как изменить коды безопасности для ворот и дома.

Раздается стук в дверь моей спальни, прежде чем я слышу приглушенный голос Кинга.

— Детка, ты здесь?

— Нет.

Дверь распахивается, и я вижу, что Круз и Кинг смотрят на меня.

— Уходите, — ворчу я, натягивая одеяло прямо на голову. — Дайте мне дуться спокойно.

— Не могу, — заявляет Круз, приветствуя себя в моей комнате. — Нам нужно убедиться, что ты не собираешься сделать какую-нибудь глупость, и мы подумали, что теперь, когда ты знаешь, что происходит, у тебя может возникнуть целая куча вопросов.

Я стону и еще глубже проваливаюсь в кровать, когда чувствую, как рядом со мной проседает вес.

— Серьезно? — я ворчу, откидываю одеяло и вижу Круза, лежащего рядом со мной на моей кровати, пока Кинг устраивается поудобнее в конце. — Ребята, у вас есть привычка заглядывать в девичьи кровати или мне просто повезло?

— Поверь мне, — говорит Круз, хватает меня и тянет вверх, пока я не свернусь в его руках. — Тебе определенно повезло.

Я усмехаюсь.

— Правильно, потому что у счастливых девушек их секс-вечеринки разбиваются киллерами, и они проводят ночь, уворачиваясь от пуль.

— Кстати об этом, — говорит Кинг, наклоняясь через кровать и глядя на порезы и синяки на моей коже. — Как ты себя чувствуешь? Этот порез на твоей руке требует немного внимания.

Я пожимаю плечами.

— Да, может быть, — отвечаю я, глядя на свою руку и видя, что она покрыта запекшейся кровью.

— Ну давай же, — Кинг протягивает руку, и я тянусь к ней. Он стаскивает меня с кровати и ведет в ванную, а Круз стонет позади нас, жалуясь, что всего лишь только что взял меня в свои объятия.

Я захожу в ванную и судорожно вздыхаю, когда вижу свое отражение в зеркале. Порезы и царапины покрывают мое тело после восхитительной небольшой пробежки по лесу, и после того, как я оставил их на последний час, они выглядят не слишком хорошо.

Круз присоединяется к нам в ванной, когда я начинаю стягивать свое нелепое латексное боди. Кинг встает позади меня, помогая мне выбраться, пока Круз смотрит шоу с веселой ухмылкой на лице. Я вздохнул, расстегивая многочисленные кожаные ремни вокруг своего тела. — Наверное, желания действительно сбываются, — ворчу я.

Я смотрю на Кинга через зеркало, когда он смотрит вверх, его брови нахмурены в замешательстве, когда Круз хмыкает.

— Хм?

Глупая ухмылка тронула уголки моих губ.

— Когда я втиснулась в этот нелепый наряд, я надеялась, что вы двое будете здесь в конце ночи, помогая мне выбраться из него, но я имела в виду кое-что немного другое.

Кинг усмехается, нежно проводя пальцами по моей коже, когда с меня наконец стягивают боди. Я наклоняюсь в душ и открываю краны, прежде чем войти и позволить теплой воде омывать мое тело. Кинг и Круз молча наблюдают за тем, как я принимаю душ, и, хотя я не собираюсь устраивать шоу, похоже, я ничего не могу с собой поделать.

Я хватаю гель для душа и мочалку и растираю ими воспаленную кожу, смеясь над тем, как мальчики загипнотизированы моими движениями.

— Итак, — говорю я, заставляя их горячие взгляды вернуться к себе, и опускаюсь ниже, чтобы провести мочалкой по ногам. — Вы, ребята, убийцы или что-то в этом роде?

Кинг смеется, в его глазах мелькает веселье.

— Нет. Нас просто учили делать то, что нужно было делать, — объясняет он. — Только подумай об этом, если бы твои родители были еще живы, ты бы росла прямо рядом с нами, тренируясь с нами изо дня в день.

Я не могу не вспомнить, как зашла, чтобы увидеть Кинга и Грейсона в спортзале и оценить, насколько они сильны. Я могла бы быть такой. У меня могла бы быть семья и верность, и я могла бы вырасти рядом с ними, с друзьями, с которыми мне никогда не придется прощаться, или с домом, в котором я действительно могла бы распаковать свои вещи. Свой разум. Это никогда не заставляет меня думать о том, что я могла бы иметь.

— Итак, если все семьи враги, почему вы все выросли вместе?

Круз качает головой.

— Нельзя так думать об этом. По большей части все шестнадцать семей работают вместе, как хорошо смазанный механизм. Они уравновешивают друг друга. Все дети растут вместе, мы как одна большая семья…

— Больше похоже на культ, — усмехаюсь я, перебивая его.

Круз закатывает глаза и продолжает.

— Мы семья, и в каждой семье есть и хорошее, и плохое. Братья и сестры враждуют так же, как шестнадцать семей в течение последних восемнадцати лет. Есть тухлые яйца, но все они процветают под именем Династии.

Я киваю, чувствуя, что понимаю все гораздо лучше, когда речь идет о спокойных объяснениях Круза, а не о разглагольствованиях Карвера.

— Так вот почему никто из вас не вздрогнул, когда я убил Курта?

Круз кивает, берет мое полотенце с полки с подогревом и делает шаг к двери душа, пока я начинаю смывать пузырьки.

— Это именно то, чему нас обучали, — объясняет он. — Мы все выросли в таком образе жизни, когда вместо того, чтобы обращаться в полицию или нанимать какого-то дерьмового адвоката, мы спокойно решаем свои проблемы, зная, что Династия всегда рядом, чтобы защитить нас.

— Наверное, было не так тихо, когда меня арестовали посреди школы.

— Нет, — говорит Кинг. — Конечно, не было.

Я выдохнула и закрыла краны, прежде чем выйти из душа и прямо в объятия Круза. Он оборачивает меня теплым полотенцем, и я съеживаюсь, когда его руки блуждают вверх и вниз по моему телу, по моим царапинам и порезам, помогая мне вытереться.

— И что теперь? — спрашиваю я, проходя через ванную и возвращаясь к зеркалу, где я могу хорошо себя видеть.

Я поправляю полотенце и оборачиваю его вокруг себя, когда Кинг подходит ко мне и берет меня за руку. Его взгляд скользит по моим ранам.

— Сейчас я перевяжу тебя и уложу в постель.

— Я имела в виду Династию, — говорю я ему, когда он отпускает мою руку и начинает рыться в шкафах в поисках аптечки. — Как я должна встретиться с Карвером и Грейсоном, зная, что их семьи несут ответственность за убийство моих родителей?

Круз хватает меня за талию и встает позади меня, встречаясь со мной взглядом через зеркало.

— Они бы никогда не причинили тебе вреда, — настаивает он, сжимая пальцами мою талию. — Они хотят защитить в тебя так же, как и мы. Они не придерживаются тех же ценностей, что и их отцы.

— Но, если и когда их отцы умрут, они станут главами своих семей и будут вынуждены противостоять мне?

— В основном, — говорит Кинг, начиная работать над моей рукой. — Мы надеемся, что когда это произойдет, они смогут убедить свои семьи и шесть других семей поддержать тебя, но ты должна помнить, что хорошо, а что плохо. Ты ни то, ни другое. Ты Швейцария, стоящая посередине. Ты решающий фактор, и хотя мне не следует поощрять это, если ты проявишь к ним благосклонность, они будут более склонны принять твое правило.

— Проявить благосклонность к людям, которые послали за мной киллеров? Да правильно.

— Я так и думал, — усмехается Кинг.

Вокруг нас воцаряется тишина, когда Кинг перевязывает меня и укладывает поудобнее, и, прежде чем я успеваю осознать это, Круз берет мою руку в свою и вытаскивает из ванной.

— Давай, — бормочет он. — Уже поздно. Позволь мне отвезти вас в постель, а утром мы сможем как следует все обсудить с мальчиками. Я уверен, что после сна Карверу и Грейсону будет что сказать.

Я стону и слушаю тихое хихиканье Кинга, когда он следует за нами из ванной, выключая свет на ходу.

— Они действительно не так уж плохи, — говорит он мне. — Они просто…

— Придурки?

— Ага, — смеется он, не в силах этого отрицать.

Мы подходим к моей кровати, и Круз откидывает одеяла, затем показывает мне, чтобы я ложился, и, чувствуя тяжесть дня на своих плечах, я не колеблясь. Нет ничего, чего бы я хотела больше, чем погрузиться в глубокий сон и оставить день позади. Возможно, мы можем попробовать еще одну вечеринку по случаю дня рождения в следующем году, хотя это при условии, что я все еще буду дышать в это время в следующем году.

Я пробираюсь между простынями, и в ту секунду, когда моя голова касается подушки, меня разрывает зевок. Круз наклоняется и нежно касается моих губ своими.

— Увидимся утром, — говорит он, прежде чем быстро исчезнуть и выйти из моей комнаты, чтобы освободить место для Кинга, который неловко улыбается мне, прежде чем повернуться и уйти.

Я не могу не смеяться. Он такой чертовски упрямый, но мне это в нем нравится. Он ненавидит показывать, что ему не все равно, но он делает это так многими другими способами, что он не может отрицать. Его пальцы касаются выключателя, и моя комната мгновенно погружается во тьму, и, когда он идет закрывать дверь в мою спальню, я понимаю, что есть большая вероятность, что Карвер сегодня вечером не появится. Со свежими воспоминаниями о киллерах, преследующих меня по лесу, одиночество — это то, чем я определенно не хочу быть.