Глава 34 Николи

Я лежал без сна в своей кровати, глядя в окно на луну, со сжатыми кулаками и гусиной кожей. Но не из-за температуры мне было холодно. Это была тупая боль в моем сердце, которая никак не утихала. Рядом со мной было место, где должна была быть моя дикарка. Это было то, что у меня не было ничего и никого, кого бы я мог прижать к себе, и то, что я полностью подвел ее.

Три недели прошло с тех пор, как меня накачали наркотиками в том баре. Три недели, в течение которых с ней происходило хрен знает что и хрен знает где. Я даже пытался связаться с полицией, думая, что они должны были опросить ее по поводу похищения, но их расследование тоже застопорилось. Этот ублюдок Эрнандес заставил своего адвоката заблокировать их попытки связаться с ней для получения ее официальных показаний, утверждая, что она не в здравом уме, чтобы дать их. Кто знал, сколько времени пройдет, прежде чем он разрешит ей поговорить с ними о том, что случилось с ней на горе? И уж точно не похоже, что у них были намерения расследовать это.

Я откинул голову на подушку и попытался вспомнить, каково это — держать ее в своих объятиях. Мне казалось, что я запомнил каждый из ее шрамов, но я больше не был уверен. Я хотел почувствовать их вкус на языке, обвести их пальцами, повторить их на собственной плоти, только чтобы почувствовать себя ближе к ней.

Мой телефон начал звонить, и на мгновение я чуть не отправил звонок на голосовую почту, не заботясь о том, кто и зачем мне звонит. Но потом мой мозг включился, и я вспомнил, что сейчас середина ночи и мало у кого есть этот чертов номер.

Я проверил идентификатор и нахмурился, увидев неизвестного абонента. Последний раз, когда мне звонили с неизвестного номера, это был Эрнандес, подставивший меня в том чертовом ночном клубе. Если это снова он, то на этот раз я буду уверен, что не попадусь ни в какую ловушку.

Я ответил на звонок, заставив себя сесть на кровати и повернуться так, чтобы мои ноги оказались на полу.

— Что? — рявкнул я. В конце концов, было четыре утра, и я мог спать.

— Э… Это Николи Ромеро? — прозвучал в трубке нерешительный женский голос, и я нахмурился еще больше.

— Кто спрашивает?

— Меня зовут Эльза… мы вроде как познакомились несколько недель назад возле бара в Нижнем Ист-Сайде? Сатин Пресс?

Я на мгновение задумался, а потом понял, что это название бара, где мне пришлось увидеть, как Энцо отсасывают член. У меня все еще оставались душевные шрамы, но я пытался навсегда вычеркнуть ту ночь из своей памяти.

— Я и еще несколько девушек работали в ту ночь, и вы дали нам деньги. Попросили нас позвонить вам, если мы найдем какую-нибудь информацию о парне по имени Дюк Полински…?

Мой пульс участился при звуке имени этого подонка. Мне пришлось забыть об охоте на него, пока моя дикарка все еще оставалась без вести пропавшей, но я абсо-блять-лютно хотел знать, где находится этот ублюдок, если у нее есть информация.

— Ты знаешь, где он? — потребовал я, не заботясь о том, что я был близок к крику и, вероятно, напугал ее до смерти.

— Вы все еще платите за эту информацию? — спросила она в ответ, ее голос слегка дрожал, но в нем также чувствовалась решимость.

— Сколько? — спросил я.

Последовала долгая пауза, во время которой, как я догадался, она пыталась понять, какая сумма может сойти ей с рук. Но что бы она ни сказала, я с радостью заплатил бы двойную цену, чтобы заполучить этого сукина сына. Он был последним оставшимся в живых мужчиной, который приложил свои гребаные руки к моей девочке, и будь я проклят, если не выжму из него жизнь при первой же возможности.

— Тысяча, — сказала она, почти превратив слово в вопрос, так как ее страх перед мной окрасил ее слова.

— Если ты сможешь привести меня к нему, тогда деньги твои, — согласился я, и мне почти стало не по себе, когда она завизжала от восторга.

— Я напишу вам свой адрес, и вы сможете приехать и отдать мне деньги. Тогда я вам все расскажу, — сказала она, и я почувствовал, что она боится предъявлять ко мне подобные требования, но с ее стороны было бы глупо выдать мне нужную информацию до того, как деньги окажутся в ее руках.

— Я буду там в течение часа. — Я повесил трубку, мое сердце взволнованно колотилось. Наконец-то я мог что-то сделать для Уинтер, даже если я все еще не приблизился к тому, чтобы найти ее.

Я поднялся на ноги и открыл верхний ящик стола, взял тысячу долларов наличными и заколебался, глядя на остальные деньги, прежде чем взять и их. Там было больше десяти тысяч, но мне было все равно. Если Эльза поможет мне и я получу Дюка Полински, она получит десять тысяч долларов чаевых, когда я закончу, и пожизненную защиту Ромеро в качестве бонуса.

Пришло сообщение с ее адресом, и я не удивился, увидев, что он находится в нижней восточной части города, в каком-то старом многоквартирном доме, который имел репутацию того, что его клиенты выставлены на продажу.

Я натянул рубашку и джинсы, взял с тумбочки девятимиллиметровый глок, затем охотничий нож, который пристегнул к поясу, и надел пару массивных ботинок. Я не заботился о том, чтобы выглядеть сегодня искушенным мафиози или одеться в свой лучший костюм в стиле Ромеро с дизайнерской биркой. Если бы Фрэнки не украл все мои клетчатые рубашки и не избавился от них, я бы надел одну из них. Я хотел, чтобы Дюк понял, кто я такой, как только увидит меня. Я хотел, чтобы он понял, что я спустился со своей горы, чтобы выследить и уничтожить его.

Я прошел через квартиру и стукнул костяшками пальцев в дверь Фрэнки, прежде чем открыть ее.

Он смотрел на меня мутными глазами и хмурился, нацелив пистолет мне в лицо, пока все еще пытался согнать сон со своего тела, и принял меня с хмурым видом.

— В чем дело? — спросил он, опустив пистолет, когда узнал меня, и поднялся с кровати, словно уже понял, что нам нужно куда-то идти.

— У меня есть наводка на Дюка Полински, — объяснил я. — Мне нужно, чтобы ты пошел со мной.

— Ты знаешь, что я всегда прикрою тебя, fratello, — сказал он, вставая и направляясь к своему шкафу с голой задницей.

— Мне не нужно, чтобы ты прикрывал меня, — заверил я его, потому что мне совсем не нужна была помощь в разрывании Дюка на части. — Мне просто нужен оператор. Уинтер захочет увидеть это, когда я найду ее.

Фрэнки фыркнул от смеха, и я отвернулся от вида его подтянутой задницы, прислонившись к дверному косяку, пока он одевался.

— Что бы вас ни заводило, я не против, — пробормотал он. — До тех пор, пока вы больше не ломаете мое дерьмо.

Я почти улыбнулся при воспоминании о том, как мы разгромили квартиру Фрэнки в порыве страсти, но без моей дикарки рядом со мной было трудно найти радость в чем-либо. Даже в воспоминаниях о нас двоих вместе, ее безопасности в моих объятиях, ее горячей и ноющей плоти против моей.

Я тряхнул головой, чтобы прочистить мозги, и пошел на кухню варить кофе. Я не выспался, и мне нужен был кофеин, чтобы не терять бдительности. У Дюка Полински не было ни единого шанса против меня, но я был бы дураком, если бы недооценил его.

Я сделал себе и Фрэнки по кружке дымящегося черного кофе, и он обжег мне рот, когда я выпил его залпом, оседая в желудке жаром, почти таким же сильным, как моя ярость.

Вскоре появился Фрэнки, одетый, как обычно, в элегантный костюм, и принял кружку кофе, которую я ему приготовил, со словами благодарности, после чего взял связку ключей и направился к лифту, который вел вниз, на частную парковку под зданием.

— Эта зацепка надежная? — спросил Фрэнки, его выражение лица выражало надежду, в то время как жажда крови танцевала в воздухе между нами.

— Надеюсь, — ответил я, борясь с желанием слишком воодушевиться. Мне нужно было сдерживать себя на случай, если это ни к чему не приведет, как это то и дело случалось с нашими зацепками в данный момент.

Фрэнки только кивнул, отправив сообщение Энцо и Рокко, чтобы они были в курсе событий, пока мы спускались в ярко освещенном боксе.

Когда мы добрались до парковки, Фрэнки повел нас к неприметному черному Форду в задней части холодного помещения, на котором уже были установлены фальшивые номера на случай, если копы выйдут на след.

Я запрыгнул на пассажирское сиденье, загрузил в навигатор адрес Эльзы, когда он выехал с парковки и взял курс на восток.

Мы молчали всю дорогу, оба погрузились в то темное место внутри нас, которое позволяло нам выполнять работу тщательно и эффективно, не давая себя убить. Он был похож на меня в этом смысле, предпочитая минуту тишины наглому хвастовству и кулачному дерьму, которым занимались Рокко и Энцо.

Вскоре мы выбрались из дорогой части города, жилые дома становились все меньше и теснее, улицы сужались, а темнота в переулках выглядела все более зловещей.

Квартира Эльзы находилась в неблагополучном районе, и когда мы остановились возле ее дома, тени зашевелились, и банды детей, только начинающих свою преступную карьеру, с интересом разглядывали дорогую машину.

Мы вышли, и Фрэнки посмотрел прямо на шайку детей, не обращая внимания на угрожающий взгляд в их глазах или на то, как более чем несколько из них вытащили ножи из карманов и, казалось, жаждали убийства.

— Кто-нибудь из вас, stronzos²⁷, знает, кто мы такие? — рявкнул он на них, продвигаясь на несколько шагов к зданию и позволяя оранжевому сиянию уличного фонаря осветить его лицо.

Дети, занимающие более низкие позиции, обменялись взглядами, из их уст вырвалось бормотание, пока их лидеры с голодом оценивали нас.

— Черт, — пробурчал один из них, его взгляд скользнул между мной и Фрэнки, когда до него дошло. — Они Ромеро.

Борьба мгновенно угасла в них, и Фрэнки ухмыльнулся, как самодовольный придурок. — Хорошо. Ты ведь не против присмотреть за моей машиной? — сказал он, не дожидаясь ответа, когда мы двинулись к двери.

Там был установлен домофон, но дверь была сломана и висела распахнутой, поэтому мы направились внутрь и начали подниматься по тускло освещенной лестнице.