Глава 8 Марго

На следующее утро мисс Горовиц выглядела так, словно только что жевала лимон.

— Ты же знаешь, что я не могу оставить это без внимания.

Я вздохнул, опускаясь на стул. Я уже объяснила ей, что я здесь жертва, но моё заявление ничего не изменило, так зачем повторяться?

В ее защиту, руководитель моей группы выглядела так, будто не меньше меня радовалась утреннему фестивалю дерьма.

— Ты отличная кларнетистка, Марго, — продолжала она. — И ты исключительно преданный член оркестра.

Слово «но» повисло в воздухе между нами, когда я сильно прикусила нижнюю губу. Я ни разу не плакала со времен того ужасного фиаско в актовом зале, но каким-то образом увидеть чуточку эмоций этой старой командирши стало последней каплей. Мои глаза защипало от непролитых слез, но я не позволила им упасть.

Мисс Горовиц вздохнула.

— Я не могу дать тебе ведущую партию.

Ага. «Прекрасных» новостей всё больше.

Я сжала губы. Я знала, что она это скажет. Конечно, знала. Мисс Горовиц была бы худшим лицемером, если бы позволила мне сорваться с крючка после фото, которое фактически кричало о том, что я пила и отрывалась все лето.

Ложь, конечно, но какая разница?

Я нервно кивнула, и она вздохнула снова.

— Это всего лишь испытательный срок, — сказала она.

Ей не совсем удалось поймать мой взгляд, и я немного выпрямилась. О’кей, что-то новенькое. Я никогда не видела, чтобы Горовиц отступала от чего-либо. Когда ее глаза вновь встретились с моими, в них был намек на мягкость, которую я никогда раньше не видела.

— Ты хорошая девушка, Марго, — сказала она. — Я не хочу, чтобы вся твоя тяжелая работа пошла насмарку из-за одной глупой ошибки.

Я быстро кивнула. Я тоже не хочу этого!

Она откинулась на спинку стула, ее взгляд был направлен на меня. Я стояла совершенно неподвижно, боясь разрушить любые снисходительные мысли, которые могли возникнуть под этим шлемом седых волос.

— Ты не допускаешься к выступлению на первых двух домашних играх, — сказала она, её тон был более решительным. — Если ты будешь посещать каждую репетицию, приходить вовремя и работать с полной самоотдачей, ты сможешь снова стать солирующим кларнетом в первом выездном матче через три недели.

Я смотрела на нее широко открытыми глазами.

— Спасибо.

Она проигнорировала это.

— Я полагаю, само собой разумеется, что, если ты попадешь в какие-либо неприятности до того времени, сделка будет расторгнута.

Я быстро кивнула, подходя к стойке, желая убраться отсюда, прежде чем у неё появится возможность передумать.

Она затащила меня в свой офис еще до того, как я добралась до класса, и когда вышла из кабинета, прозвенел звонок. К сожалению, мой класс был в другом конце школы. Если я побегу, то успею на первый урок вовремя. Видит Бог, меньше всего мне нужно было опаздывать на занятия. Посмотрите, сколько у меня неприятностей, когда я даже не сделала ничего плохого, а представляете, как бы выглядело наказание, если бы я действительно была виновата?

Но, по крайней мере, я закончила эту встречу, и она прошла не так плохо, как я опасалась. Посмотрите, уже вижу положительные стороны. Учитывая моё везение, я сделала это. После целого вечера депрессии я была готова взять лимоны и сделать лимонад. Я была готова увидеть стакан наполовину полным, взглянуть на светлую сторону и прочую избитую чушь.

Я держала голову высоко, когда стремительно неслась через переполненный коридор. Это утро началось отлично. То, что мисс Горовиц вытащила меня из класса, стало настоящим облегчением. Ведь это означало, что я буду сидеть напротив Джейсона, благодаря любви миссис Макдугал к алфавиту.

Хотя я и не сожалела о нашей маленькой переписки прошлой ночью, я не очень-то ждала встречи с ним снова.

Джейсона было намного легче ненавидеть издалека.

К тому же, после того как я лежала в постели, размышляя над его комментариями — и моей крайне странной острой реакцией на то, что он сказал и не сказал, что он сделал и, что более важно, чего он не сделал — одно стало предельно ясно.

Я злилась не на Джейсона — по крайней мере, не совсем. Я была разочарована его ответом — может, даже немного обижена. Но я злилась больше на себя, чем на него. В смысле, чего я ожидала? Честности. К этому моменту в моей жизни можно было бы подумать, что я уже поняла это. Джейсон Коннолли мог быть хорошим парнем, но это не делало его моим другом. На самом деле. Уже нет.

Сколько раз мне пришлось наблюдать, как он предпочитает меня своим идиотским друзьям, прежде чем я поняла это своей тупой башкой? Все его улыбки, все его милые расспросы о моей семье и репетициях оркестра, когда мы сталкивались друг с другом — все это было просто частью его о-я-такой-хороший-парень рутины.

Я почти остановилась, увидев его передо мной.

Легок на помине.

Коридор был заполнен другими учениками, спешащими на свой первый урок, а Джейсон направлялся прямо ко мне. Я старательно удерживала свой взгляд на его плече, хотя и чувствовала, как он смотрит на меня.

Это было так глупо. В коридоре, заполненном людьми, как я могла так глубоко осознавать, что он смотрит на меня? Словно каждый нерв в моем теле был настроен на то, что он идет в мою сторону, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не оглянуться и не встретить его взгляд.

Ни за что. Я не могла. Потому что, если бы это сделала, я могла бы сдаться снова. Медленно, но, верно, эти добрые глаза и сексуальная улыбка пробивали мою защиту, и я поймала себя на том, что ищу оправдания для него, потому что гораздо проще было любить этого парня.

Но после вчерашнего? Я не хотела испытывать симпатию к нему. Не хотел его прощать. Потому что на секунду, когда он связался со мной, я позволила себе обрести надежду. Я действительно думала, что у меня есть защитник. Конечно, я приняла это как вызов, но маленькая часть меня надеялась… Маленькая часть меня пошла по призрачному пути что, если? Что, если он действительно заботился обо мне? Что, если он действительно предпочел меня им? Что, если он встанет на мою сторону?

На полсекунды я подумала, что, может быть, он сделает что-нибудь, чтобы заступиться за меня. Возможно, не побьёт своего друга — это было слишком рискованно, — но хоть что-то. Потому хотя мы и не тусовались, как раньше, связь все же была.

Или я так думала.

Конечно, он ушел и стал мистером Популярным, в то время как я ушла и стала настоящим оркестровым гиком, но мы все еще оставались дружелюбными, если не друзьями. У нас была общая история, и я думала, что это имеет значение.

Как бы неловко было признавать это, я думаю, что в глубине души действительно считала его Прекрасным Принцем. Я высмеивал тот факт, что все в школе видели в нем какого-то золотого бога, принца на белом коне Гроувер Хай. Но как бы я ни насмехалась над его идеальным образом, прошлой ночью с тревогой обнаружила, что в какой-то момент я тоже попалась на его удочку.

Как глупо, правда? Подумать только, он восстанет против своих друзей, чтобы защитить мою честь.

Ну что за идиотка.

Я думала, что он будет моим защитником, и при этом стала законченной дурочкой.

Короче, я хотела сказать, что рада тому, что мне пришлось пропустить урок. Возможно, я не смогу избегать его вечно, но я, черт возьми, могу попытаться.

* * *

Несколько часов спустя мы с Мэттом наблюдали, как Сьюзи разрывает пакетик с чипсами. Я бы не сказала, что мы, по сути, колебались, но нам обоим не терпелось увидеть, как она держится после вчерашнего испытания. Ни у кого из нас не было возможности поговорить во время суматохи утренних занятий, но мы, наконец, собрались вместе за обедом, и, хотя мы, возможно, все еще были объектом сплетен, легче было не обращать внимания на это среди шума кафетерия.

— Итак, — сказал Мэтт, протянув руку и стащив один чипс. — Ты выжила.

Сьюзи кивнула.

— Я выжила. — Пожав плечами, она добавила. — Разумеется, я под домашним арестом и, скорее всего, навечно, но в остальном я в порядке.

Мы с Мэттом переглянулись, и Сьюзи вздохнула.

— Если вам интересно, знаю ли я об этом дурацком хэштеге… да, знаю.

Я удивленно вскинула брови, и она ответила на мой молчаливый вопрос.

— Мой брат.

— Уф, серьезно? — Я была в ярости за неё. — Ты полностью прикрыла его, а он…

— Это не так, — вмешалась Сьюзи, взмахнув рукой. — На самом деле он был довольно мил, предлагая избить людей, которые публиковали это. — Она закатила глаза, но улыбалась. — Это так «по-мужски» — думать, что избиение людей что-то исправит.

Я изобразила интерес к куску пиццы в руке. Когда она сказала это таким образом, это прозвучало довольно… тупо. Пожалуй, просить Джейсона надрать задницу Джоэлу было не самым разумным решением.

— Не знаю, — пробормотала я. — Приятно, что он хочет заступиться за тебя.

— И он должен, — добавил Мэтт. — Это была его идея устроить вечеринку, не твоя.

Сьюзи помотала головой из стороны в сторону.

— Я была идиоткой, которая встала у бочонка просто, потому что меня взяли на слабо, и я точно знаю, что он не имел никакого отношения к этой фотографии в слайд-шоу. — Она пожала плечами. — Думаю, виноватым может быть кто угодно.

Я хмыкнула как бы в знак согласия.

— Но в основном вина лежит на Джоэле.

Сьюзи рассмеялась.

— Да, давайте позволим ему взять на себя большую часть вины.

— Нам нужны доказательства. — Я смотрела между двумя моими друзьями. — Если мы сможем доказать, что это он отправил фотографию, по крайней мере, у него будут проблемы не меньше, чем у нас.

Сьюзи повернулась к Мэтту.

— Ребята из аудиовизуального клуба могут как-нибудь определить, кто его отправил?

Я нахмурилась.

— Да, подождите минутку. Как так получилось, что они не убрали его?

Я не была достаточно близка с другими друзьями Мэтта, но мне нравилось думать, что мы, изгои, можем держаться вместе. Они должны были прикрыть наши спины. Они должны были…

— Они не знают, — сказал Мэтт, прерывая мои праведный гнев прежде, чем он успел выйти из-под контроля.