Бедная Сьюзи.

Впрочем, некоторое время спустя я обнаружила, что мне хочется, чтобы кто-то отнял у меня Интернет, потому что я, казалось, не могла удержать себя от выхода в сеть, хотя знала — я просто знала — это закончится еще большими страданиями.

Я не ошиблась.

Мэтт, видит Бог, пытался меня остановить. В тот момент, когда я вошла в Facebook, я получила сообщение.

Мэтт: Ты в порядке?

Я: Переживу.

Мэтт: Ты говорила со Сьюзи?

Я: Она под домашним арестом.

Мэтт: Да, так и думал.

Мэтт остановился, и я увидела мигающие точки, которые давали мне понять, что он печатал, делал паузу, а затем печатал снова. От его колебаний мой живот сжался.

Мэтт: Ты заходила в Snapchat или Instagram?

Я: Нет. Зачем?

Мне вообще нужно было спрашивать? Опять прошло слишком много времени. Я прикусила нижнюю губу, ожидая, пока Мэтт продолжит. Когда он это сделал, у меня внутри всё упало.

Мэтт: Он стал вирусным.

Я: ЭТОТ СНИМОК?????

Мэтт: Нет! Нет.

Я рухнула на свое место. Ну, хоть что-то. Я ни на секунду не подумала, что отсутствие этой фотографии в сети — по доброте душевной. Скорее, публикация этого была бы самой глупой формой самообвинения. У кого бы ни была эта фотография, очевидно, он был достаточно умен, чтобы не хвастаться ею в Интернете. Одна утечка, и у них будет не меньше проблем, чем у меня и Сьюзи. А может и больше. В нашей школе были довольно строгие правила про запрет издевательств, но, очевидно, был кто-то готовый пересечь границу.

Мэтт: Та конкретная фотка не всплыла, но хэштег... он стал вирусным.

Я зарычала от этой мысли. #ГикиУходятВОтрыв. Джоэл такой идиот. Я ждала, пока Мэтт продолжит, но когда он этого не сделал, нетерпеливо вздохнула.

Я: Не томи, Мэтт.

Мэтт: Они нашли другие изображения. Старые школьные фотографии и фото из ежегодника…

Я: Мои и Сьюзи?

Мэтт: Ага.

Я: Уфф.

Мэтт: Ага.

Думаю, никто из нас не знал, что сказать после всего этого, потому что мы оба погрузились в тишину. Тогда-то я и сделала самую глупую вещь на свете. Я зашла в Instagram в поисках #ГикиУходятВОтрыв.

Я действительно не должна была этого делать.

Там было фото, где я в оркестровой форме, излучаю гордость. Оно было из прошлогоднего ежегодника, и это был ужасный снимок. Мои глаза были полузакрыты, будто я моргаю, а моя улыбка была слишком широкой, поэтому я выглядела безумно.

Каждой клеточке моего тела было больно смотреть на это, но еще хуже было видеть комментарии внизу. Как ни странно, гораздо больнее было видеть фото Сьюзи, которое кому-то удалось найти. Это было два года назад, как минимум, потому что у нее все еще были брекеты, ее рыжие кудри выбились из их обычного состояния, конского хвоста, и завивались вокруг ее лица.

Она всегда была стройной, но на этой фотографии она выглядела тощей и нескладной. Мое сердце болело за нее, и я заставила себя покинуть сайт, понимая, что, по крайней мере, Сьюзи этого не видела.

Как бы мне хотелось, чтобы мои родители пришли и забрали мой компьютер. По крайней мере, у меня все еще был Facebook на случай, если Мэтт свяжется снова. Я коротко написала ему:

Я: Лягу спать пораньше, позже поговорим.

Мэтт: Доброй ночи.

Затем, после короткой паузы:

Хэй, Марго?

Я: Да?

Мэтт: Мне очень жаль.

Я замерла с вытянутой над клавиатурой рукой, наконец, решившись на пожимающий плечами смайлик. Я не была равнодушна к тому, что произошло сегодня, но, по крайней мере, я могла притвориться, верно?

Я собиралась закрыть сайт еще раз, но другое сообщение остановило меня.

Но в этот раз это оказался не Мэтт.

Это был Джейсон.