Так что да, я пытался поймать проблески этой улыбки с тех пор, как она отказалась от нашей дружбы. Или, может быть, я был тем, кто сделал шаг назад. Я не знал. Все, что я знал — это происходило постепенно и медленно. Не было серьезных ссор, но она перестала быть частью моей повседневной жизни, и, хотя я знал, что позволил этому случиться — или, может, я был ответственным за это — мне это не нравилось.

Мне это никогда не нравилось.

Возможно, это произошло не за одну ночь, но осознание пришло внезапно. Будто однажды я огляделся и понял, что потерял Марго. Что мы с ней больше никогда не поговорим, никогда не посмеёмся, у нас не будет никаких своих шуток. Мы были почти незнакомцами, которые жили по соседству друг с другом и которые просто играли вместе в детском бассейне, когда мы были в подгузниках для плавания.

Это осознание пришло где-то на первом году обучения. И с тех пор я пытался заставить ее поговорить со мной, проявить дружелюбие и, возможно, даже расслабиться рядом со мной, как она делала со Сьюзи и Мэттом.

И теперь казалось, что между нами снова что-то изменилось, пока я не замечал. Или нет — поправочка. Что-то снова изменилось для меня. Второй раз в жизни я не мог точно определить, когда это произошло и как, но я начал с нетерпением ждать тех редких случаев, когда мы сидели рядом друг с другом или когда мы сталкивались друг с другом на подъездных дорожках, вернувшись домой из школы, с игры, тренировки или откуда-то еще. Я испытал странную вспышку восторга, потому что, в отличие от всех в моей жизни, она никогда не говорила того, чего я от нее ожидал, она никогда не делала того, что сделал бы любой другой. Более того, я знал, что она говорит то, что действительно имеет в виду.

Пока я смотрел, она потянула прядь волос, выпавшую из ее низкого хвоста, на лицо. Ее губы были поджаты, когда она изучала лежащую перед ней книгу.

Нет, в этой девушке не было ничего обыкновенного. Ничего даже отдаленно обыкновенного.

Словно почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и при виде меня заметно напряглась. Выпрямившись в своем кресле, это милое выражение лица с поджатыми губами и сосредоточенным взглядом накрыла хмурая тень.

Я подавил вздох. Я должен был привыкнуть к этому после двух недель хмурых взглядов или демонстративного игнорирования. Но я пока не был готов отказаться от нас.

Нас?

Этот голос, который я игнорировал годами, насмехался надо мной.

Нас?

Я вытряхнул это из головы. Когда-то мы были друзьями. Кто сказал, что мы не могли снова стать ими?

Ее угрюмый вид, вот что.

— Джейсон? — Тон её голоса повысился в замешательстве, будто вид меня в библиотеке не мог уложиться у неё в голове.

Вопреки всем распространенным стереотипам о спортсменах, я не был плохим учеником и мне был известен путь в библиотеку. Она огляделась вокруг, как будто кто-то мог выйти вперед и объяснить мое присутствие.

— Что ты здесь делаешь?

Я подошел ближе и поставил рюкзак на стол.

— Я пришел увидеть тебя.

Она моргнула. Затем она быстро покачала головой, прежде чем сказать:

— Я сейчас работаю.

Я опустился на стул напротив нее.

— Я знаю. Ты мой репетитор по истории.

Она заморгала так быстро, что я подумал, может быть, ей ресничка в глаз попала или что-то типа того. Но затем она, казалось, взяла себя в руки и сжала губы, и от её яростного вида мне захотелось улыбнуться.

Никто никогда не смотрел на меня так. Как будто они задушили бы меня, если бы им дали хоть полшанса. Это было на удивление мило.

— Ты мой ученик по истории? — прошипела она.

Тогда я увидел перед ней экземпляр моего учебника, так что явно кто-то предупредил ее о теме, которую она должна объяснить, впрочем, явно не сообщив имя ее нового ученика.

Она посмотрела вниз, а затем снова вверх, ее голос звучал странно сурово.

— Мне всего лишь сказали, что у меня есть ученик по европейской истории. Я изучала её в прошлом году и была лучшей в классе, так что я понимаю, почему они выбрали для этого меня.

— Не-а. Я выбрал тебя. — Я ухмыльнулся. — Я знаю, что ты будешь отличным репетитором.

Она изучала меня с прищуренными глазами, и я практически мог видеть, как работает ее мозг, когда удивление сошло на нет.

— Ты знал, что я буду твоим наставником?

Моя улыбка никогда не исчезнет, потому что, серьезно, она была такой милой, когда злилась.

— Я попросил тебя.

— Ты… ты… — Она сжала губы и выдохнула через нос. — Я так сильно ненавижу тебя сейчас.

Ага. Она была чертовски очаровательной. Я достал учебник и еще раз улыбнулся ей.

— Ты справишься.

Она издала какой-то рычащий звук, который вынудил меня рассмеяться — про себя, конечно. В конце концов, мы были в библиотеке. Я нашел главу, которую она сейчас открыла, и немного покачал головой.

— А я всегда думал, что ты так рада помогать другим.

Ее глаза сузились, и я не мог удержаться от того, чтобы продолжить дразнить её, просто чтобы посмотреть, что она сделает.

— Я всегда думал, что ты такая милая. Такой нежный цветочек.

Она вздохнула, что можно было посчитать отчасти негодованием, отчасти раздражением, но мне хотелось думать, что в этом было отчасти и веселье, пусть и не неохотное. Никто в здравом уме не назвал бы этот яростный вулкан нежным цветочком. Милым, возможно, но скорее милым и дерзким, чем слащавым и спокойным.

Она наклонилась вперед с фальшивой улыбкой.

— Ты справишься.

Я издал слишком громкий смешок, и люди вокруг нас переглянулись. Когда я снова встретился с ней взглядом, ее губы все еще были сжаты, а глаза прищурены, но на этот раз я почувствовал, что она упорно пытается не рассмеяться.

Словно прочитав мои мысли, она изогнула брови и покачала головой.

— Не-а. Не выйдет. Ты можешь обмануть всех в этой школе, заставив их думать, что ты какой-то герой в белой шляпе (прим. переводчика: в данном предложении автор использует идиому — это добрый, порядочный, положительный персонаж в вестернах носит белую шляпу, в отличие от злодея, который носит черную шляпу), но ты не сможешь очаровать меня, Джейсон Коннелли.

Я коротко рассмеялся, услышав это описание.

— Белая шляпа, да? Я всегда думал, что больше похож на рыцаря в сияющих доспехах.

Марго преувеличенно нахмурилась.

— Этого не будет. Я невосприимчива к твоим чарам.

— Никогда не говори никогда.

Она закатила глаза, но потянулась к проваленной контрольной, которую я положил между нами, как странный эквивалент оливковой ветви. Она бегло просмотрела работу, ее глаза загорелись новым интересом, который был исключительно научным.

— Ладно, хорошо, — сказала она, возвращая мне тест. — Давай покончим с этим.

— Вот это правильный настрой.

Она изогнула бровь, когда открыла мою книгу, так что мы оказались на одной странице.

— Прямо сейчас ты являешься свидетелем жестокого и необычного наказания, которое заставили меня заплатить за идиотскую шутку твоих друзей. Не говори мне, что я должна радоваться этому.

Она ровно встретила мой взгляд, и я постарался не вздрогнуть. Она указала на название главы в моей книге.

— Прочти это. — Затем она откинулась назад, скрестив руки. — Ты моя проблема только до следующей недели. Тогда мое наказание закончится.

Я открыл рот, чтобы отпустить еще одну легкомысленную шутку, но остановился. В том, что она отбывала здесь наказание, не было ничего забавного, тем более что расплачиваться должна была не она. Но я не собирался вникать во все это, по крайней мере, сейчас, когда на полсекунды мне показалось, что я продвигаюсь куда-то. Так что вместо этого я встретился с ней взглядом и подарил легкую улыбку, в которой не было ни капли поддразнивания.

— Тогда, я думаю, нам лучше начинать.