Глава 14 Реджина

Мамины руки обхватили меня, но совсем не защитили. Слишком долгое смущение было ее защитой, и теперь все, что она могла сделать, это обнять меня, что, по сути, ничему не помогало. Она не задала никаких вопросов, когда я появилась на пороге ее дома посреди ночи в одежде, испачканной кровью.

Ее объятия вывели меня из оцепенелого, кататонического состояния, в котором я находилась последние пару часов. Все эмоции, которых я избегала, хлынули из меня подобно цунами.

― Он был... на ней... ― я пыталась говорить между рыданиями, чтобы объяснить. ― Пистолет... был прямо там… Я не хотела...

Я не смогла закончить, потому что я действительно хотела убить его. Войти и обнаружить, что он делает с Сильвией то, что он делал со мной слишком долго, было больше, чем я могла вынести.

Я даже не знала, чей это был пистолет. Прямо на тумбочке — все, что мне нужно было сделать, это прицелиться, чтобы вышибить ему мозги.

― Она рассмеялась, ― потекли новые слезы. ― Она просто лежала там и смеялась.

― Она не в себе, дорогая. Она всегда была такой.

― Там было так... много... крови... ― я втянула в себя воздух. ― Сильви была вся в ней, и она... она… она водила пальцем, рисуя на ней.

Мама ворковала и гладила меня по волосам, пока я испачкала ее рубашку. У меня не было никаких объяснений ничему, особенно реакции Сильвии.

Мама отстранилась.

― Где сейчас Джо?

Дрожь взяла верх на минуту, и мама обняла меня крепче. Наконец, она схватила меня за плечи.

― Реджи, сосредоточься. Ты должна сказать мне, где этот сукин сын сейчас.

Я встретилась с ней взглядом.

― Я сбросила его в реку.

― Она тебе помогала?

Я фыркнула.

― Она наблюдала. Точно так же, как она смотрела, как я сжигаю постельное белье и протираю стены. Она и пальцем не пошевелила.

― Тебе нужно принять душ, пока я отнесу твою одежду в яму для сжигания на заднем дворе. Как ты думаешь, она обратится к закону против тебя?

Я покачала головой.

― Нет. У нас есть договор.

Я резко проснулась; холодный пот выступил у меня на лбу. Холод в комнате, должно быть, заставил меня задремать. Я потянулась, сведенная судорогой от многочасового сидения на полу.

По крайней мере, казалось, что прошло несколько часов. Я все еще едва могла разглядеть хижину в остатках дневного света, так что прошло не так много времени, как я думала.

Вздрогнула и обхватила себя руками. Если она не вернется, я замерзну до смерти. Цепочка была слишком короткой, чтобы дотянуться до камина. Я завернулась в пальто так плотно, как только могла, чтобы сохранить тепло тела.

Я чуть не уткнулась лицом в ладонь, когда почувствовала комок в кармане. Мой телефон. Сильвия еще не поняла, что я переключила свою службу на другой телефон. Я покачала головой от собственной глупости, вытаскивая его.

― Ты, должно быть, шутишь, ― мой голос эхом разнесся по пустой комнате. Нет сети. Ни малейшей отметки полоски сети.

― Во всяком случае, ее сумасшествие основательно, ― у меня не было ни малейшего сомнения, что она знала. Вероятно, поэтому она не потрудилась меня обыскать.

Я включила функцию GPS и все равно набрала 911, прежде, чем сунуть телефон обратно в карман. Может быть, если бы я двигалась правильно, произошло бы соединение вызова, чтобы они нашли меня.

― Ладно, думай, ― разговаривая сама с собой вслух, я, почему-то, почувствовала себя лучше. ― Она не хочет твоей смерти. Знает, что ты никуда не можешь пойти. Что бы сделала психованная сучка?

Ответ был настолько прост, что я снова чуть не треснула себя по лбу. Оставила ключ там, где я могла бы до него дотянуться. Как будто насмехаясь надо мной, испытывая меня. Я встала на колени и начала медленно размахивать руками.

― Это дерьмо было бы не так сложно, если бы ты пораскинула мозгами до того, как стемнело.

Мои руки болели от холода, но я должна была двигаться медленно, чтобы случайно не выбить его из зоны досягаемости, если все-таки найду.

Мама больше никогда не спрашивала меня о той ночи, когда я застрелила ее брата. Мне всегда было интересно, поступила бы она так же, если бы застала его насилующим меня. Обычно, я могла убедить себя, что ответ был бы утвердительным.

Мне потребовалось много времени, чтобы простить ее за то, что она не остановила его, когда я впервые сказала ей, что он со мной делает. В течение многих лет я находилась где-то между ненавистью к собственной матери и любовью к ней, потому что она была моей мамой.

Психотерапевт в конце концов убедил меня, что бездействие иногда является единственным доступным действием.

Было почти так же тяжело наблюдать, как она годами подлизывалась к Сильвии. Ее аргументация заключалась в том, что если я оттолкну Сильвию, у нее будет больше стимулов сдать меня за убийство. Несмотря на мои протесты, наши “семейные торжества” продолжались каждый год.

Может быть, именно поэтому я держала девочек поближе. Потому что я хотела защитить их от сумасшедшего члена семьи, а не просто оставить на произвол судьбы, как это было со мной.

После фиаско с хаосом отцовства я попыталась активизировать свое участие. Реакция Сильвии на то, что этот монументальный секрет стал достоянием общественности, была почти такой же, как и ее реакция, когда я спасла ее от Джо. Очевидно странной.

Интересно, куда она делась? Казалось, что спрашивать себя об этом должно было войти в привычку. Пока я искала ключ, я пыталась убедить себя, так или иначе, думала ли я, что Хит мертв или жив. Если бы она выстрелила в него, звук был бы заглушен этим проклятым музыкальным автоматом. Если бы она не застрелила его и он все еще был в багажнике, скорее всего, он умер бы от других причин, таких как угарный газ или замерзание до смерти.

Если он жив, мне определенно нужно предложить ему новое направление работы. Он в значительной степени отстой в качестве телохранителя.

Слезы разочарования хлынули из глаз, когда я сделала полный оборот и ничего не нашла. Я снова села, холодный пол ошеломил мой зад и пробежал по позвоночнику.

― Почему я не позвонила Ханне и не сказала ей, куда мы едем?

Этот вопрос чуть не заставил меня расплакаться, но я не хотела, чтобы слезы замерзли на моих щеках. Я не потрудилась никому рассказать, куда мы с Хитом направляемся.

Тристан всплыл в моей голове, когда я вздрогнула. Тепло его тела было бы чудесно там, в темноте.

Ничего больше не видя, я прислонилась спиной к столбу и ударилась о него затылком. Мои пальцы теребили цепочку на столбе, чтобы она не впивалась мне в ягодицу.

И там, у основания столба, я нашла ключ. Прямо в самом очевидном месте, что делало его совсем нереалистичным. Спрятанный у всех на виду, в истинно безумной манере.

С моими холодными и окоченевшими пальцами потребовалось несколько попыток, чтобы разблокировать оковы. Я отбросила их ногой и, спотыкаясь, побрела по комнате, чтобы развести огонь. Я удовлетворенно зашипела, когда пламя разгорелось и согрело мои руки. По крайней мере, ведьма не играла в прятки с веществом для разведения огня.

По мере того, как в комнате становилось теплее, я ходила взад и вперед, чтобы быстрее согреться. У меня было два варианта. Остаться и посмотреть, каков был ее план игры, или уйти и попытаться ориентироваться в темноте и холоде, пока я буду идти пешком мили назад к ближайшему телефону.

Последняя дрожь покинула мое тело, когда я села на камин.

― Я остаюсь прямо здесь. Бежать от нее все равно не получится, и таким образом я узнаю, жив ли Хит.

Я встала и уставилась в окно.

― Если она вернется.

Даже в компании танцующего пламени, мой голос все еще эхом разносился по комнате. Я вытащила свой телефон просто для того, чтобы посмотреть, появился ли сигнал где-нибудь в хижине. Ничего.

Что она планирует сделать с Хитом и/или его телом?

Может быть, она пыталась понять то же самое. Я снова подумала о ее реакции на стрессовые ситуации. Необходимость сказать ее дочери, что она изменила Полу и залетела, была очень беспечной, очень непримиримой. Я все еще не могла поверить, что она переспала с футболистом.

Переспала ли?

Ханна как-то спросила меня, есть ли у нее какое-нибудь сходство с тем парнем, но это была не та тема, которую я хотела с ней обсуждать, особенно, когда я думала, что она совсем не похожа на Томми.

Я нахмурилась, когда в моей голове возникла мысль, пока я делала несколько вычислений. Холодок пробежал у меня по спине, пока я ждала.