— Люди меняются, Стефани, время меняет нас, и жизнь меняет нас. Я не знаю, сделает ли Джотэм Джасинду своей королевой, но я знаю, что он любит ее. Чтобы понять это, достаточно увидеть их вместе. — Когда Стефани не ответила, он задал ей вопрос. — Позволь спросить тебя, если бы ситуация была обратной. Если бы ты влюбилась в мужчину, хорошего мужчину, мужчину, который любит тебя и хочет разделить с тобой свою жизнь. Если бы это случилось, и твоя мама почувствовала, что тебе нужно отказаться от него, потому что он может вмешаться в ее жизнь. Ты бы так поступила?

— Конечно, нет! Она же моя мать! Она всегда хотела только моего счастья.

— Но ты не хочешь этого для нее. Она должна была умереть вместе с твоим отцом?

Стефани побледнела от обвинения.

— Нет!

— Тогда позволь ей жить, Стефани. Позволь ей любить и быть частью этого, быть с ее дочерью.

— Это не так просто.

— Это так, если ты позволишь. Семья — это очень ценная вещь, Стефани. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Ты не хочешь потерять свою из-за своего эгоизма.

— Я... я подумаю над вашими словами, капитан.

— Сделай это. А теперь возвращайся туда и не дай Вудроу снова тебя сбить.

— Да, сэр. — Повернувшись на каблуке, она вышла из комнаты.

***

— Король Джотэм?

Джотэм поднял глаза от компьютера в своем кабинете и увидел стоящего там Деффонда, который выглядел немного не в своей тарелке.

— Деффонд, я остаюсь на ночь, — сказал он ему.

— Да, Ваше Величество, я знаю. Я надеялся, что смогу переговорить с вами.

— Конечно, — Джотэм откинулся в кресле. — Что я могу для тебя сделать?

— Я... кое-что дошло до моего сведения, о чем, как мне кажется, вы должны знать.

— Хорошо. — Он не думал, что когда-либо видел Деффонда настолько неловким.

— Это касается Джасинды.

Джотэм немедленно поднялся на ноги.

— С ней что-то случилось? Она ранена? — она уехала только накануне вечером, решив, что будет проще, если она отдохнет во время полета на Кисурри, чтобы проснуться свежей и начать свой день. Ему было неприятно видеть, как она садится в его шаттл без него, неприятно знать, что следующие несколько ночей он будет спать один.

— Нет! Нет, Ваше Величество! Я никогда не хотел на это намекать!

— Тогда что?! — потребовал Джотэм, его сердце все еще колотилось от страха.

— Были сделаны некоторые замечания о Джасинде, в адрес Джасинды, о которых, как мне кажется, вы не были осведомлены.

— Замечания? — Джотэм медленно сел. — Какого рода замечания? Сделанные кем?

— Мадам Аделаидой Паяри.

Джотэм застонал. Он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Что случилось?

— Очевидно, мадам Паяри столкнулась с Джасиндой в Общественном крыле, заявив, что ей там не место, и потребовала, чтобы ее выпроводили из дворца.

— Она что?

Голос Джотэма стал холоднее и смертоноснее, чем Деффонд когда-либо слышал.

— Грин следовал за Джасиндой, согласно вашему приказу, и был свидетелем всего происходящего. Когда он вмешался, мадам Паяри решила, что он пришел ей на помощь, поскольку она жена члена Ассамблеи. Прежде чем Грин успел ее поправить, Джасинда попросила его вывести ее из комнаты.

— И он это сделал?

— Непосредственной задачей Грина было увести Джасинду от возможной угрозы. Я вернулся и просмотрел записи. Мадам Паяри вела себя неадекватно.

— И почему я узнаю об этом только сейчас?

— Грин полагал, что Джасинда расскажет вам об этом и что вы пришлете четкую и подробную директиву о том, как следует поступать в подобных ситуациях с вашей...

— С моей? — спросил Джотэм.

— С компаньонкой, Ваше Величество, — тихо ответил Деффонд.

— Компаньонкой! — Джотэм снова вскочил со стула. — Грин назвал Джасинду моей компаньонкой?!

— Нет, Ваше Величество, — немедленно опроверг Деффонд. — Джасинда назвала себя так и сообщила ему, что ему придется привыкнуть к этому, потому что как только станет известно, что вы двое связаны, комментариев будет больше.

— Черт! — Джотэм сердито провел рукой по волосам и начал вышагивать за своим столом, его взгляд устремился на пустое место, где была Лата. Почему он не подумал об этом? Да, были королевские особы, как мужчины, так и женщины, которые имели то, что вежливо называлось «компаньонами», потому что многие из этих союзов были политически мотивированными, как у Якиры, а не любовными. И хотя компаньонов часто видели на небольших частных встречах, когда супруга не присутствовала, их никогда не признавали на публике. Но у Джотэма не было супруги, поэтому он не считал это проблемой.

— Она не сказала ни слова, — прошептал Джотэм.

— Я понял это, как и Грин, по прошествии нескольких недель.

— Так почему же Грин не сказал мне? — Когда Деффонд снова почувствовал себя неловко, Джотэм нахмурился. — Деффонд?

— Грин знал, что Джасинда расстроится, когда вам сообщат, и он не хотел, чтобы она расстраивалась из-за него.

Губы Джотэма дернулись при мысли, что один из его королевских гвардейцев боится расстроить Джасинду.

— Значит, он хочет, чтобы она обиделась на тебя.

— Похоже на то, — согласился Деффонд.

— Спасибо, что обратил на это мое внимание. Я позабочусь об этом.

— Я... да, Ваше Величество.

— Ты хочешь сказать что-то еще, Деффонд?

— Я... я просто хочу сказать, что очень уважаю Джасинду. Она действительно добрая женщина, и...

— И?

— И если кто-то сделает неуместный комментарий о ней или в ее адрес в моем присутствии, мне все равно, кто он, я его больно заткну. — Глаза Деффонда сверкнули при этой мысли.

Теперь Джотэм улыбнулся.

— Я дам тебе медаль и за это. Спасибо, Николас, и я обещаю, что никто не будет делать неуместных замечаний о Джасинде.